Попадос (СИ) - "Inndiliya" - Страница 53

Рион сидел за накрытым столом и махнул мне рукой: — Сходи в душ. Не одевайся потом. Мой вечерний минет и ужин, и можешь идти к Мелли. На, выпей, и не задерживайся. — Он протянул мне бокал с напитком и я выхлебала его в один глоток. В горле пересохло и хотелось есть и пить неимоверно. Все эти приключения жутко выматывают.

В душе у меня затеплилась надежда, что всё обойдется минетиком и можно будет вернуться к Мелу непорочной. Странный жар поднимался по телу. Почти как тогда, перед течкой, когда тело начинало звенеть, и как будто бы чесалось изнутри, натягивая кожу и выворачивая кости. Что за нахуй? Сколько там до течки еще? Месяца четыре-пять? Ладно, потом разберемся.

Вышел голым из душа и прошел прямо к столу, срывая с грозди чирс и жадно жуя.

Сел за стол и стал выбирать, во что бы вонзить зубы. Желательно, чтобы это было мяско.

Рион, в халате на голое тело, подошел ко мне и опустился на пол, прижимаясь к моим коленям.

— Лиатт! Милый! Я виноват перед тобой. Очень виноват.

Я чуть не подавился виноградом и посмотрел на него. Это еще что за концерт местной самодеятельности?

Рион положил руку мне на член, и он предательски ожил, радуясь ладони, как родной.

«О! Значит, долго минетик не продлится. Быстренько потрахулимся, пожру и спатоньки.»

Рион смотрел на меня снизу вверх со странным выражением на лице — вина, вожделение, самобичевание, надежда — в его взгляде и уничижительной позе было что-то до боли знакомое, только вот мозги никак не хотели в это верить.

Потому что бдсмные картинки из инета с сабмиссивами и Рион, пират, никак не складывались в одну целую картинку.

— Ли! Я был плохим. Украл тебя и Мелли. Против твоей воли удерживаю на корабле. Тебя, замужнего мальчика. Такого прекрасного. Я рисковал твоей жизнью. Заставлял делать вещи, которые тебе были противны…

Член предательски каменел под рукой и яйца начали звенеть так, что голос Риона слышался, как через вату. «Сукаблядь! Я что — латентная домина, нахуй? Откуда этот ёбаный стояк? Что со мной? Что, вообще, происходит?»

«На, выпей», истома, разлившаяся после этого, странное поведение тела — и паззл сложился. Сууууукаааа! Да он опоил меня чем-то!

Рион тем временем встал с пола, снял халат и под ним — та-даммм! — оказался перевит кожаными ремешками на заклепках. У меня отвисла челюсть, а член сам по себе рванулся, выпячивая головку из плоти, и закачался радостно, как растопыренная перчатка на бутыли с самодельным вином.

Рион протянул мне флоггер и встал передо мной на колени.

— Накажи меня. Я заслужил самого строгого наказания. — Он стоял с протянутыми руками и опущенной головой, в одних только черных, красиво оплетавших тело, кожаных ремешках. Картина была о-ху-ен-на-я! Такой брутал и весь мой.

Белочки. Вы не охуели. Вы пизданулись там напрочь. Какая из меня домина?

Так. Всё. Приду в себя, ну, нахуй этот фикбук и порно. Перейду на классику. Лев Толстой, «Война и мир». Мадам Бовари. Ой, нет, ее читать не буду, в ней Эзька снимался, я ж так обкончаюсь. Окей, Лиана. Тогда Маркеса.

Хуяркеса. Сейчас-то что делать?

Злость и неудержимое желание секса — термоядерный коктейль. Злость на Риона, на обстоятельства, на себя, даже на белочек плавно сублимировалась в дикое желание отхерачить Риона на всю катушку, чтобы неповадно было.

Ну-ну. А потом останется только перейти к следующей дисциплине «жги, убивай, еби гусей». Хотя гусей-то зачем… Вон, сколько желающих вокруг.

Морок желания плеснул последней, самой яркой волной и затопил мозги. Тело выгнуло, показалось, что член сейчас разорвется от натуги, от острого желания вставить, отодрать, вытрахать.

…

Когда я уходил из каюты Риона, пришлось накинуть его халат. Другой одежды не было. Пират, пока я был в душе, уснул на диване. Морок желания схлынул резко, как будто выключили яркий свет, оставив приглушенный, бледный.

На трясущихся, после всего произошедшего, ногах подошел к Риону, чтобы убедиться, что исхлестанный, оттраханный, покрытый красными полосами, наливающимися кое-где синевой, пират, дышит.

Спит. Разморенный. Расслабленный. С полуулыбкой на лице. Жить будет. А о том, что это было и как жить дальше, я подумаю потом, да, Скарлетт?

В каюте у Мела было все так же, как когда я уходил. Мел лежал на животе, отвернувшись к стене. Потрогал лоб — чуть теплее, чем надо.

Я пробрался к стене и вырубился, едва коснувшись подушки.

Открыв глаза, долго не мог сообразить — где я, что не так, что так, как должно быть? И перед глазами всплыла картинка брутального самца в кожаных полосках, которому я запретил стонать, заставив зажать зубами свернутую салфетку со стола. Оказывается, флоггером можно хорошо разогреть, и это заводит. А я и не знал, что мне понравится играть в эти игры. Когда Рион, стоя на коленях, взглядом выпрашивал боль. Когда проводил стеком по его груди, приподнимая его подбородок, разглядывая страсть и покорность в его глазах. Когда он ждал и предвкушал удар, не зная, куда он придется. Когда он, наконец, взмолился «Трахните меня, мистер Лиатт, господин мой!». А когда я разложил его на спине и трахал в растянутую дырку — подготовился, стервец — это было похоже на полет на шлюпке в космосе. Сладко, страшно, неправильно и в то же время правильно. Я был прав — мой член был не только для пописать. Очень даже «не только». Только вот, когда я выкрикнул «Мээээд», кончая, Риона, кажется, перемкнуло.

Так. Стоп. Я в каюте Мелли. А почему пустая кровать?

Меня подбросило на постели. Хватая все тот же халат Риона, взглянул на часы. Прошло всего два часа, как заснул. Куда этот мальчишка мог деться?

В коридоре было пусто и тихо. Приглушенный свет, сонное состояние, всё это вместе взятое создавало впечатление, что я во сне.

Из-за двери Риона доносились какие-то странные звуки, и рука, открывавшая дверь, дрогнула.

Течкой фонило ужасно. Значит, Мелли здесь. Здесь? Мелли?

ШТА, блядь?

Глаза вывалились из глазниц, а сердце остановилось, а потом скакнуло через горло так, что руки дернулись его подхватить. Я зажал рот руками, заглушая звуки, и в охуении уставился на сюр, представший перед глазами.

— Послушный раб со сладкой задницей! Стони громче, чтобы я слышал! — Мелли звонко ударил ладошкой по заднице Риона, трахая того в коленно-локтевой позе, вцепившись в ремешки на его спине и натягивая до упора, вбиваясь яростно, жестко, напрягая мышцы на руках.

— Да, мой господин! — выдыхал Рион, поскуливая, постанывая. Его загорелое тело, покрытое бисеринками пота, подставлялось под член белокожего Мелли, выгибаясь, насаживаясь, подрагивая от наслаждения.

— Не вздумай кончать, пока не разрешу, гадкий Ри! — Мелли наслаждался процессом и голос его был низким и командным.

Прямо превращение головастика в прекрасного принца.

— Да, мой господин! Ри не будет кончать, — выстанывал Рион.

— А потом ты мне отлижешь и вставишь, как я тебе прикажу. Если будешь хорошим мальчиком, Ри, то прикую тебя наручниками.

Мел, тряся кудряшками, вздрогнул всем телом, кончая, и навалился обессиленно сверху, обнимая руками спину намного крупнее своей.

— Да, мой господин. — По телу Риона проходили спазмические судороги, он изо всех сил пытался сдерживать себя, чтобы не кончить.

Я вышел за дверь в полном ахуе от увиденного, не зная — радоваться, плакать, танцевать, рыдать или пойти угнать шлюпку и улететь в ебеня, подальше от этого сюра.

Белочки, а можно мне домой, в свою, родную русскую дурку с простым галоперидолом и без «вотэтовотвсё»? Потому что если сойду с ума здесь, то даже не представляю, что вам, белочкам, придется мне наснить. Потому что это — уже край вселенной. Больше меня ничем не удивить. Ничем.

Чтобы маленький, нежный, зажатый, боящийся альф Мелли трахал Риона, запрещая ему кончать?

Хотя, может, и логично? Может, его подстегнула течка, и он решил, что единственный, кого он не будет бояться — Рион, которым он будет командовать? Ну, это ладно. Но как он узнал, что Рион — саб в постели? Разве что только подсмотрел за нами. А потом дождался, пока я усну и… Блэт.