Спор на любовь (СИ) - Акула Ксения - Страница 25

То ли выдержка Ника махнула ему ручкой, то ли желание было столь сильным, что он сам решил пренебречь ей, вот только в следующий момент я была бесцеремонно прижата к холодной стене балкона, а в мои бедра горячо толкнулся возбужденный мужской орган.

Я запрокинула голову и застонала так сладко, что Ник зарычал в ответ, прикусывая сначала кожу на шее, потом спускаясь к плечу и, наконец, толкая ногой балконную дверь и вталкивая меня вовнутрь.

— Лика, — прошептал он, уже падая на кровать и утягивая меня следом. И столько в этом коротком слове было сожаления, боли и невысказанных чувств, что я окончательно потеряла голову, отдаваясь нашей общей страсти.

Такие теплые, яркие и согревающие солнечные лучи били мне прямо в глаза, что совершенно не хотелось просыпаться, продолжая нежиться в уютной постели и сладко потягиваться от ощущения легкости во всем теле. Голова была звеняще пустой, а эйфория приподнимала меня над уровнем всех остальных обитателей земли чуть ли ни на голову, заставляя с самого раннего утра глупо улыбаться. Я еще не до конца осознавала, что именно привело меня в такой восторг, когда поняла, что рядом кто-то есть. Опасливо приоткрыв глаза и жмурясь от ярких солнечных лучей, увидела незнакомую комнату и темную вихрастую голову, прижатую к моему предплечью.

НИК!

Мгновенная вспышка озарила воспоминания вчерашней ночи, окрашивая мои щеки, шею и даже, кажется, душу в багровые тона.

Чееерт!

Я вспомнила, как этот мужчина до самого утра творил со мной такие невероятные вещи, которые подвластны лишь умелому и опытному любовнику, а собственное поведение, громкие крики и развратные позы наводили на мысль, что вчера в этой постели вместо меня была другая женщина.

Я что, закидывала ногу на спинку кровати, демонстрируя ему собственные прелести? — мелькает в голове ошеломляющая мысль, отчего я отползаю к краю кровати, стараясь слиться с простынью.

Ты гребанный трахальщик! — обвинила я спящего мужчину во всех грехах, на которые, оказывается, была способна и наткнулась взглядом на укусы, покрасневшие, но очень четкие. В голове медленно всплыла картинка, как я впиваюсь Нику в спину чуть ниже лопаток и говорю что-то о том, что он мой! Оставляю следы от зубов и засосы на нежной коже живота, повторяя одно и то же слово: Мой!

Краска стыда опаляет голову пламенным жаром, и я с силой зажмуриваю глаза, стараясь дышать размеренно и тихо, чтобы не разбудить спящего мужчину и не дать фантазии разыграться. Тело умоляет меня о том, чтобы я разбудила Ника и продолжила начатое, а разум буквально кричит о побеге.

Вчера он был нежен, щедр на ласки и так открыт, что я могла видеть, как радужка его глаз расширяется от моих движений. Он пылал таким откровенным желанием, что не мог удержать хриплые стоны, пока мои губы и язык изучали его вдоль и поперек, но ночь прошла. Ник не простит мне собственную слабость, не позволит насладиться им еще раз.

Я с ужасом представила, как мужчина распахивает глаза и смотрит на меня с привычной ледяной ухмылкой, приподнимая темную бровь, говоря что-нибудь о том, в какой стороне выход. И ведь самое ужасное в том, что я снова не смогу сдержать собственные чувства, показывая ему свою слабость и ранимость, умоляя не прогонять меня, а дать нам обоим шанс.

От подобной мысли мои ноги сами собой оказались на полу, ступая по деревянному настилу как можно более неслышно. Я понимала, что упускаю возможность узнать, что скажет Ник проснувшись, теряю его внезапное расположение ко мне, так трусливо покидая эту комнату, но вера в наше счастливое будущее давно прошла.

Да, он замечательный любовник. Да, мое сердце реагирует на него совершенно иначе, чем на других представителей мужской особи. Да, Ник мог бы стать любящим мужем и отцом моих детей, но не в этой жизни.

Он столько раз за последнее время говорил, как сильно ненавидит меня, как винит в случившемся много лет назад, как мечтал отомстить мне и как это осуществил, что я перестала верить в сказку со счастливым концом. Этого мужчину не исправит случайная ночь, полная страсти, а пробудить в нем нечто большее, настоящую любовь: щедрую, жертвенную, заботливую у меня просто не получится. Не тот он человек, чтобы оставить врожденный эгоизм, чувство собственного достоинства, чертову гордость и признать, что жить не может без меня.

Я натянула помятый сарафан прямо на голое тело, не заботясь о том, что подумает обо мне хозяйка дома. После вчерашнего мнение о случайной гостье вряд ли может быть хуже, чем уже есть.

Открыла дверь, затаив дыхание и бросая последний взгляд на спящего Ника, и бегом ринулась вниз.

— Куда спешишь, красотка? — поймал меня у основания лестницы ухмыляющийся Александр. — Сбегаешь после бурной ночи?

— Не язви, — оборвала я брюнета, озираясь по сторонам, — тебе не идет.

— Куда мне до своего родственничка! — округлил он глаза, показывая ими куда-то в потолок. — Подвезти до города?

— Подвезти до Италии, — сказала таким резким тоном, отчего Александр от неожиданности потерялся на пару секунд.

— Ого, — снова ухмыльнулся он. — И за какие такие заслуги я должен это делать?

Смерила брюнета изучающим взглядом, отмечая его идеально уложенные волосы и безупречный костюм. Такой не откажет даме в беде, тем более только вчера он обвинял меня в том, что я специально сиганула под колеса его машины, желая заполучить богатого женишка. На вечере же мы выяснили, что можем вполне сносно выдерживать общение друг с другом, и даже в чем-то похожи: оба упрямые, независимые, циничные и достаточно умные для того, чтобы быстро оценить, кто друг, а кто враг.

— Ты же понимаешь, что в долгу я не останусь, — ответила Александру, боясь даже представить, что он может попросить взамен.

— Поехали, — коротко произнес грек, бросая быстрый взгляд на лестницу. — Вечером мне нужно быть на симпозиуме в Италии, считай, что тебе просто повезло.

Больше мы не разговаривали, занятые единым стремлением как можно быстрее оказаться в кожаном салоне его «Бентли» и исчезнуть с виллы тихо и незаметно.

— Почему ты мне помог? — спросила Александра, когда мы уже заплывали в порт, а Ангелина махала мне с берега, подпрыгивая от радости и удивления. Грек связался с ней сразу же, как мы сели в паром, и попросил встретить меня с одеждой и обувью.

— Это сладкая месть Николасу за то, что мать благоговеет перед ним и все детство и сознательную жизнь тыкает мне его примером при каждом удобном и неудобном случае.

Я посочувствовала Александру, понимая, что буду жалеть о невозможности продолжить с ним общение.

Жизнь — интересная штука! Сводит вместе случайных людей, которые потом часто вспоминают друг друга в минуты тишины и полного одиночества.

— Любишь его?

Я понимала, о ком спрашивает грек и кивнула в ответ, машинально размахивая руками в сторону берега, чтобы сестра поняла, что я ее увидела.

— Ты же знаешь, что этот осел никогда не признает своих ошибок? Что бы между вами не произошло, ты всегда будешь виновата в случившемся.

Как же ты прав! — мысленно удивилась я сказанному.

— Знаю, — ответила Александру вслух, устало опуская голову и глядя на свои ноги в чужих кожаных сандалиях, — я стащила обувь его матери, это он мне тоже не простит?

Грек рассмеялся, запрокидывая голову и сверкая на солнце белозубой улыбкой.

— Обещай, что надерешь ему задницу, если представиться такая возможность? — спросил он, отсмеявшись.

— Обещаю. — Ответила тише, чем хотелось бы. Если честно, то я была уверена, что Ник больше никогда и не при каких обстоятельствах не захочет со мной увидеться.

Привстала на цыпочки, чтобы поцеловать высокого грека в щеку и попрощаться с ним здесь. Он улыбнулся той мальчишеской улыбкой, которая так меняла его лицо, после чего крепко сжал меня рукой за талию и тут же отпустил, отходя в сторону.

Так закончилось мое внезапное решение познакомиться с Грецией, так закончилось чудо, которое действительно случилось в моей жизни, подарив то, на что я не рассчитывала, но что позволило увидеть и понять, как жить дальше.