Мкхарт (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 90

Сама церемония прошла без особых проблем. Конечно, лицезрение Юльчойи для королевы, помимо прочего, служило лишним напоминанием об измене ее царственного супруга, но, будучи ветераном дворцовых интриг, Ее Величество не выразила свои чувства ни одним движением. Входя в союз с герцогами Линь, императрица отдавала себе отчет, что только воцарение этой девчонки, контролируемой нашим альянсом, сможет гарантировать в будущем ее возможность оставаться хоть сколько-нибудь значимой фигурой в политических раскладах. Нет никаких сомнений, что в случае прихода к власти ее племянников, максимум, что ее ждет — "добровольное" заточение в каком-нибудь отдаленном монастыре.

Среди свиты принцессы присутствовал и ее дружок — уголовник. Старания пластических хирургов не остались бесследными. Думаю, с новой внешностью его не узнал бы никто, знакомый с ним ранее. Неизменным осталось лишь одно: глаза, смотревшие на окружающих с неприкрытым раздражением и злобой. Одной из причин столь явного проявления раздражения являлся ошейник личного чонянлиня принцессы, красующийся на его шее. Наверное, сама мысль о том, что он, лидер в этой паре, вынужден прилюдно носить это унизительное для себя украшение, сводила его с ума. Впрочем, взгляды всех присутствующих были прикованы к королеве и появившейся из ниоткуда принцессе, поэтому никому не было дела до душевных терзаний какой-то мелкой сошки из свиты.

Наконец, церемония представления была закончена и мы с Тхань смогли вздохнуть с облегчением. Несколько часов непрерывных наставлений и репетиций помогли Юльчойе сделать первые шаги в мире высокой политике без серьезных ошибок. Едва девушка, сопровождаемая свитой из приставленных нами людей, покинула тронный зал, мы с Тхань начали пробиваться к выходу, чтобы нагнать процессию уже во внутренних покоях, отведенных новоявленной принцессе. Следующей на очереди была небольшая пресс-конференция, на которой наследница престола впервые встретится с акулами пера. Конечно, большинство изданий уже получили свой гонорар за благоприятные отзывы о будущей правительнице, и основные вопросы были утверждены, а ответы на них отрепетированы, но небольшая поддержка и инструктаж все же были необходимы.

Отделка внутренних покоев королевской семьи поражала воображение. Миновав длинную анфиладу, мы подошли к покоям, отведенным юной принцессе. По обеим сторонам позолоченных створок двери безмолвными истуканами вытянулись вышколенные гвардейцы. Толстые стены не пропускали наружу ни единого звука, но я точно знал, что сейчас в спальне находится всего два человека — Юльчойя и ее парень. Открыв дверь, я пропустил Тхань вперед и вошел, плотно прикрыв дверь.

Первое, что бросилось мне в глаза — принцесса, стоящая на коленях, пытающаяся закрыть лицо руками и Чиет, щедро осыпающий ее оплеухами. Ошейник, очевидно и послуживший причиной этой вспышки агрессии, валялся на полу. В воздухе раздавались лишь звуки ударов. Юльчойя тихонько скулила, не смея подать голос в свою защиту, а этот подонок слишком запыхался, чтобы что-то говорить, шумно выдыхая в момент очередного удара.

— Что здесь происходит? — глупый вопрос, согласен, но он заставил парня отскочить от избиваемой девушки и перевести свой пылающий ненавистью взгляд на меня.

— А что, сам не видишь? — нагло уставившись на меня, Чиет судорожно пытался перевести сбитое дыхание: — Я из-за этой сучки должен ошейник таскать, как будто я собака, а она тут будет по дворцу жопой крутить! Пусть помнит, стерва, кто здесь главный!

Жертва его больной психики молча сидела на полу, закрывшись руками и вздрагивая в немом плаче. Опустившаяся перед ней на колени Тхань осторожно отвела ее руки от лица и я увидел разбитую губу и синяк, начинающий наливаться чернотой под ее левым глазом. Кажется, мое веко начало подергиваться от еле сдерживаемого гнева. Мало того, что я вообще с трудом переношу саму идею насилия над беспомощной женщиной, так этот подонок ухитрился разбить ей лицо прямо перед самой пресс-конференцией. Наши жизни, финансы, да вообще все, зависит от того, добьемся мы успеха в этой политической битве или нет, и я просто не могу себе позволить зависеть в этом вопросе от настроения какого-то психопата!

— Тхань? — посмотрел я на любимую, шептавшую девчонке что-то успокаивающее. Очевидно подобные же мысли промелькнули и в ее красивой головке:

— Я тут недавно попробовала себя в целительстве, — криво усмехнулась она, помогая Юльчойе подняться с пола, — был повод, знаешь ли. Так что, думаю, я смогу все исправить. Потом добавим немного косметики, и станет совсем незаметно, если конечно, больше никто не будет распускать свои руки.

Взгляд, брошенный Тхань на отморозка, мог бы убить, но эта тварь, молча наблюдавшая за нами и наливаясь злобой, даже не почесалась. Едва за девушками захлопнулась дверь, ведущая в небольшой будуар, я вновь перевел взгляд на Чиета.

— Ты сам, сука, сказал, что тебе плевать, как я буду командовать вашей гребаной королевой, — буквально выплюнул мне в лицо уголовник.

Меня охватил гнев. Не вступая в дальнейшие разговоры, я ударил подонка в подбородок, сбивая его с ног.

— Кажется, я уже говорил тебе, что не потерплю панибратства от такого червя, как ты, — процедил я ему.

Охваченный бешенством и окончательно потеряв рассудок, Чиет моментально оказался на ногах, с диким ревом бросаясь на меня, по бычьи склонив голову. Может, он и имел некоторый успех среди портовых крыс, но не ему тягаться с выпускником военного факультета элитного учебного заведения. Кажется, сегодня мне впервые понадобились навыки, приобретенные многими часами тренировок. Сделав скользящий шаг в сторону, я пропустил летящую тушу справа от себя и со всей силы опустил кулак на затылок озверевшего бандита, вкладывая в удар часть своей энергии. Потеряв равновесие, Чиет по инерции прокатился несколько метров по натертому паркету и остановился, ударившись об стену.

Мой удар, сдобренный изрядной толикой силы, напрочь лишил его ориентации, но не сознания, и сейчас он ворочался на полу, пытаясь подняться. Но я не собирался давать ему такой возможности. Подойдя к нему, я пинком опрокинул его лицом вниз, заводя его руки за спину. Затем связал ублюдку руки его же ошейником, который, походя, подобрал с пола. Резко потянув за волосы, я заставил Чиета подняться на ноги, толкнув его к стене.

— Ты. Здесь. Никто. Тварь! — удерживая крысу левой рукой за горло, правой рукой я бил его в солнечное сплетение, вкладывая в удары всю силу и гнев. Кажется, я сломал ему пару ребер, но его самочувствие было последним, что беспокоило меня в эту минуту.

— Запомни, уродец, мне плевать, что происходит между вами двумя за дверями вашей спальни, но если это хоть как-то будет заметно окружающим, или, не приведи Нянь Люнь, помешает Юльчой выполнять свои обязанности, я разотру тебя в пыль.

Я перестал удерживать хрипящего подонка, и тот безвольной тушей сполз по стене, стукнувшись об пол своим бритым затылком. Он судорожно дергался, пытаясь глотнуть хоть немного воздуха.

— А это, чтобы ты помнил свое место, тварь! — не удержавшись, я ударил его носком ботинка в лицо, ломая ему нос. Опять у пластических хирургов будет работа.

— И упаси тебя все святые еще хоть раз посметь непочтительно говорить со мной или моей спутницей!

Ему, наконец-то, удалось вдохнуть воздух, и я еле успел отскочить, прежде чем его стошнило на мои ботинки.

— Надеюсь, ты все понял. Я не буду повторять свои слова много раз.

Оставив ублюдка приходить в себя, я тихонько приоткрыл дверь и посмотрел, как идут дела у девушек. Юльчойя сидела неподвижно, закрыв глаза, явно прислушивалась к происходящему в большой комнате.

В углу, на небольшой банкетке, пристроился парнишка Тхань. Прикрыв глаза и привалившись спиной к обтянутой шелком стене, он задумчиво водил пальцем по своему ошейнику.

Юльчой заметно посвежела, синяки и трещинки на губе волшебным образом исчезли, и Тхань деловито раскрашивала ее лицо боевой раскраской, которую женщины называют макияжем.