Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 74

— Эйн, милый, ты такой агрессивный всегда после долгого воздержания!

— Я? Я соскучившийся, моя госпожа! — дразня языком сосок груди…

Интересно, какое оно на вкус, грудное молоко?

— Эйн, ненормальный! Не смей! Щекотно же!

На коровье молоко немного по вкусу похоже, только сладкое очень…

— Эйн… Ты — извращенец!

— Я просто проверяю, чем вы тут наследную госпожу кормите! — переходя с груди ниже, ниже… Совсем даже не агрессивно, нежно…

А в ночь с 29 на 30 вайэба Эйнри с Вилайди проснулись от удара ногой в дверь. В комнату влетел злой… нет, зверски злой, абсолютно злой Дэйниш, глаза которого из синих превратились почти в черные.

— Дэ-э-эйн?!

— Она, тля! Летит к нему, тля! Потому что ей его выражение лица последнее время не нравится, тля-а! Представляешь?! Выражение лица у мимозы не то! Поэтому она бросает детей и летит к нему!! Завтра за билетами, тридцать первого вылетает. Пять дней туда, пять дней обратно!.. Еще там не один же день будет! А я все это время с детьми, как дурак?! Тикусйо! — и Дэйн вылетел из комнаты.

Эйн, вздохнув, нашарил рядом с кроватью штаны, меланхолично натянул их на себя, поцеловал Вила: "Спи, котенок, я, похоже, не скоро вернусь…" и пошел искать друга.

Как и ожидалось, тот лупил в тренажерном зале бедную грушу.

— Дети с кем?

— Лейхио сдал.

— То есть, и его разбудил?

— Он не спал еще… Я как раз к тебе шел, а он мне навстречу.

— Странно… А куда он шел?

— Да насрать, тля! Меня бросают, а ты тут вычисляешь, куда тащился Лей, когда я его подсек?! Тикусйо! Я думал, ее отпустило…

— А я думал, что тебя…

— Тикусйо! Тля!

— Иди сюда, поболтаем… Тебе надо выдохнуть и расслабиться.

— Руки только от меня убери, я на секс не настроен! Сказал же, убери руки!

— Да ладно… Мы вместе уже не помню когда в последний раз были! Почти полгода уже прошло.

— Да иди ты?! Правда, что ли?

— Спиногрызам сейчас сколько?

— Тикусйо! Почти четыре уже!

— Оба-на, да? Прикинь?! Так что не выделывайся…

— Эйн, я сейчас очень зол. Серьезно, очень зол!

— На что конкретно?

— Ну… Руки убери, я сказал! Ты меня отвлекаешь!

— Злиться мешаю? Так я еще и поцеловать могу, ты же знаешь…

— Знаю… Тикусйо! Эйн… Лю…

Эйнри быстро заткнул рот друга поцелуем. Когда Дэйн называл его любимым, внутри сразу как будто что-то начинало душить, мешало дышать, и глотать становилось тяжело.

Лежа рядом на ковре и смотря в потолок, Эйн решился наконец на серьезный разговор.

— Понимаешь, я же сразу знал, что буду не единственным. Что кроме меня появится еще кто-то, кому суждено будет стать отцом ее детей. И я заранее его ненавидел до искр в глазах. И вот госпожа приводит тебя. В наручниках. В штанах этих… И я пропал. Особенно когда ты на нас с Лейем из-под гривы своей зыркнул… Но я сразу тебя пометил, как младшего и все было нормально. А обаяшка задницу прячет. Если бы ты сразу его, ну, хотя бы на уровне подсознания, трахнул, то реагировал бы на него как на младшего, а ты реагируешь, как на равного. Кто ты, а кто обаяшка, ну, сам подумай?!

Дэйн решил последовать совету друга и правда подумать. Он — отец наследницы, выше уже не прыгнуть. Верхняя ступень. Мимоза… Мимоза — это слабость госпожи. И на самом деле парень и правда плохо выглядит. И… Чего он, и правда, так распсиховался? Вроде уже решил все для себя. Ну, уедет госпожа на две недели, с кормлением они без нее выкрутятся, немного молока оставит сейчас, еще пришлет с пассажирским рейсовым… Кретин он нервный. К кому ревновать надумал? К мимозе! Вот позорище…

Айрин было очень стыдно перед ребятами. Правда, очень стыдно… Особенно перед Дэйном. Он вылетел после ее разговора с Мийлийяшем, хлопнув дверью так, что полусонные дети расплакались. Пока она металась между тремя малышами, пытаясь их успокоить, бежать догонять волчонка было уже поздно. Когда ввалился удивленно-озадаченный Лейхио: "Меня тут прислали помочь вам с детьми. Вы уж простите, но я никогда такого злого Дэйна не видел, госпожа. Что у вас тут творится?!", Айрин не выдержала и расплакалась… Начала, всхлипывая, объяснять. Лейхио очень внимательно выслушал, сидя у Айрин в ногах и положив голову ей на колени. Потом поставил диагноз: "И этот мальчишка совсем обнаглел!".

Девушка снова расплакалась. Ставить сейчас Дэйниша на место ей не хотелось. По сути он был миллион раз прав. Но когда перед глазами снова вставало лицо Мийя… С ним там явно что-то происходит. Она должна всего лишь съездить и убедиться… Хотя кого она хочет обмануть? Просто соскучилась по парню, вот и все. Их как будто связало невидимой нитью что-то, и теперь она чувствует, когда ему плохо. Она чувствует Эйна, чувствует волчонка, абсолютно не чувствует, но ей очень дорог Лейхио. С Мийлийяшем все так же и совсем по-другому. Больше всего это похоже на ее связь с детьми. Когда у Азари ночью разболелся животик и девушка тоже сразу проснулась, буквально чувствуя сама эту боль. Не сопереживая, а ощущая как свою собственную. И сейчас там, далеко, Мий страдает. И ей от этого плохо… Очень плохо! Настолько, что она готова бросить детей, мужа, брата и лететь пять дней, только чтобы обнять, поцеловать, успокоить… И вернуться обратно.

— Лей, почему такое происходит с нами?!

— Вы планомерно привязывали его к себе. Хорошей такой, надежной цепью. А блок, чтобы защитить себя, не поставили. Поэтому связь получилась обоюдной. Вот вы парнишек, которых наказывали в Джордане, вспоминаете?

Айрин задумалась…

— Нет, представляешь? Думала, сниться по ночам будут, как кошмарный сон, но почти забыла уже, даже лица.

— Потому что подготовились и блок поставили. А с парнишкой этим расслабились, переживали за него не отстраненно, а как за родного. Слились с ним. Обычная ошибка начинающих и неопытных. Хотите, я попробую объяснить это Дэйну?

— Да, пожалуйста… Я знаю, что очень не права, но не могу поступить иначе.

Девушка опять начала всхлипывать. Лейхио пересел к ней рядом, на кровать, обнял. Айрин уткнулась ему в плечо и снова зарыдала. Лейхио взял ее на руки, перенес в гостиную, уложил на диван, налил воды, потом сел рядом и начал рассказывать историю из их с Сайни жизни, когда они только познакомились. История была смешная, девушка расслабилась, успокоилась. Потом Лей начал рассказывать историю, которую ему в детстве рассказывал в гареме один старик. Почти волшебную сказку. И под напевно-убаюкивающий голос мужчины Айрин уснула. Лей снова взял ее на руки и перенес обратно на мегакровать. Чтобы было удобнее следить сразу и за детьми, и за госпожой.

Проснулась девушка от тихого шепота.

— Давно спит?

— Ну, с час точно… Тебя отпустило?

— Да. Я знаю, что кретин, можешь не говорить.

— Поговорить я хотел с тобой о другом. Ты же в Джордане систему блоков должен был проходить?

— Тикусйо! Да понимаю я все. Просто больно, Лей! До слез больно, понимаешь! У него выражение лица не то — и все… Пропади мы все пропадом. И я, и дети..

— Попробуй посмотреть на это в другом ракурсе. Если тебе вдруг станет плохо, госпожа тоже все бросит и прилетит к тебе, где бы ты ни был.

— Ага. Куда мы денемся с этой гребаной планеты, скажи мне?! И… Мне, думаешь, сейчас не плохо?!

— Тебе плохо, потому что ты себя сам накрутил.

— А мимозе почему плохо? Не поэтому же?

— Дэйн, ему плохо…

— Все, замяли! Я уже понял, что ему плохо, потому что плохо, а мне — потому что я ревнивая истеричка. Мне уже Эйн все объяснил на пальцах.

— То-то у тебя такая походка странная и морда сытая. После его пальцев, не иначе! — тихо заржал Лей.

— Тикусйо! Да пошел ты!

— Я-то сейчас и пойду. Спать. Спокойной тебе ночи.

— Постой. А куда ты шел так поздно?

— Да к тебе и шел. Поболтать. Дело есть. Но лучше завтра уже обсудим. Спать хочется, сил нет. И прекрати госпоже нервы трепать! Где бы мы все были, если бы не она? И как бы мы все жили, если бы она хоть часть правил соблюдала? Тоже мне удумал, сцены ревности своей госпоже закатывать. У Эйна научился?