Госпожа поневоле или раб на халяву (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 59

Как-то они все быстро от меня ушли. В течение четырех лет, один за другим. Бабушка, потом папа… а потом мама. Я даже не сразу поняла, что осталась одна. Нет, не одна, конечно, друзья и другие родственники никуда не делись, но… одна. Кто знает, что это такое, тот поймет…

Я продала родительскую квартиру, переехала в другой район, ушла из института и стала учиться ювелирному делу у старого мастера, брала частные уроки. Потом появился Лешка, и два года было очень весело. Без всяких кавычек, Лешка классный, и я его обожаю. Но он вырос, у него своя жизнь.

А я научилась быть одна. Сначала научилась, а потом вдруг поняла, что одиночество — это фикция. Его просто нет для того, у кого есть нечто другое — самодостаточность. Умение сделать свою жизнь интересной и полной, а не виснуть на других, впитывая в себя обрывки чужих жизней, радостей, печалей, прилипнув как пиявка к друзьям и родственникам. Если тебе интересно с самой собой, другие тоже тобой заинтересуются — я убедилась в этом на собственном опыте.

Конечно, я скучаю по ним. По тем, кто ушел. Их по-прежнему не хватает, и это неправда, что время лечит. Все равно больно, но… жизнь-то идет. И все равно она — жизнь, чертовски прекрасная штука.

Ага, чертовски прекрасная жизнь, на которой уже вдоль и поперек разлегся один конкретный прекрасный черт. Очень… распрекрасный чертяка, и игнорировать его прекрасность все труднее и труднее. Воспринимать его младшим родственником, как Лешку, ни фига уже не получается, хаис…крот…кролик-крокодил, или как он там ругается.

Я уже и так отрывалась каждые три дня, давая волю не только рукам, но и… воображению. Мазохистка, не иначе, а еще чертенка обзывала. Он хоть на задницу приключений себе нашел, а я на весь организм сразу, и на больную голову в том числе.

Ладно, разберемся. Чертенок, кстати, как-то немного притих. В смысле, попкой все равно вилял соблазнительно и глазки строил, но общее впечатление было такое, что товарищ о чем-то усиленно размышляет и по этому поводу взял тайм-аут.

А потом позвонил Пашка, и я забыла обо всем. Абдразаков в "Доне Карлосе"! Да хоть потоп, а я иду в театр!!! А туда я не могу прийти, одетая как попало! Это же… это… это ТЕАТР! Это моя сказка, мой кумир — не в смысле я хочу на сцену, нет! Но театр… это театр, короче, все по боку, а я навожу марафет!

Чертенок расфырчался, совсем как сердитый ежик. Но меня даже это не остановило, "Дон Карлос" ждал меня. И дождался. Туда я добралась на такси, а обратно меня должны были подвезти. И только когда я, вся с ног до головы в "счастливой эйфории", вывалилась из гардероба, истина предстала во всей унылой неприглядности.

Свет наш Павел успел, оказывается, сказать ребятам, что мы договорились заранее, и он повезет меня из театра К СЕБЕ! ЩАЗЗЗ!!! Я позвонила Натке, не поленилась, потому что Пашенька-долбоешенька как-то подозрительно туманно выдал мне версию, что ребята решили не пихаться локтями в Мишкиной машине и доверили меня ему.

И ведь, черт, ну наорала бы на идиота и велела везти домой, но фикус-то вырос не за просто так, а с загибом! У Пашеньки, оказывается, две недели назад забрали права. И везти нас ДОМОЙ собиралась милейшая Антонина Эдуардовна, владелица кондитерской, двух автозаправок, мужа-подкаблучника и своего, блин, бесправного сынули!

Индюку понятно, куда меня отвезет эта мадам, и даже не опасаясь за сохранность тела, я всерьез боюсь за мозг. Она его ест всем и всегда, а мне так особенно старательно. "Делает из меня приличную девочку, ведь Пашенька…"

Вот не знаю, что на меня нашло, обычно я, как загипнотизированная обезьянка, попав в поле зрения этой Каа, уже не могу сорваться с крючка. Но тут вдруг заело. Мерзкий маменькин долбоеб и не подумал предупредить меня о такой мелочи, как собственная родительница за рулем.

Я совсем невежливо оборвала мелодию Каашного сладкого шипения, заявив, что мне СРОЧНО надо сказать что-то Пашеньке наедине, оттащила его за колонну и отвела душу. А потом послала… к мамочке и гордо ушла в другую сторону.

Блин, ну не идиот?! И такси теперь даже если вызвать, придется ждать, а те, что караулят сразу за углом, везут только на луну — судя по тому, сколько хотят за проезд. Мне на луну не надо, и денег на межпланетное путешествие у меня нет. Но щелкать шпильками по брусчатке до самого дома — потому что маршрутки уже не ходят — это не мой мазохизм. А что делать, пришлось щелкать сначала до проспекта, а потом от остановки через дворы к дому.

Ну и конечно, мне повезло. Не иначе, неземное счастье в виде Абдразакова выдается только с нагрузкой, как сувенирная чеканка к постельному белью. Мама рассказывала. А мне в нагрузку досталось пять амбалов в темной подворотне…

Все бы ничего, если бы не одна черта характера, которую я… не то чтобы ненавижу, но здорово опасаюсь. Я человек исключительно мирный и незлобливый, но в момент стресса, при явной и направленной на меня агрессии моментально слетаю с катушек. И иду, блин, воевать с гадами, как кузнечик на асфальтовый каток- звонко, прыгуче и полным выключением мозгов из этого похода.

Нет бы отдать мирно все, что мальчикам понравилось — сережки, сумочку, браслет… но это мамины сережки, да, они дорогие, но не в этом дело! Они мамины.

Первый гад получил сумочкой по голове, пофиг, что она театральная, у меня там всегда круглогубцы, кусачки, швензы и другой мелкий ювелирный набор, мало ли. Да девчонкам всегда на ходу что-то надо чинить. Набор дорожный, маленький, но если в лоб — вполне себе увесистый и твердый.

Второму я прицельно долбанула шпилькой в голень, когда он попытался схватить меня за руки, зайдя со спины. Но на этом мои победы и закончились. Все же у кузнечика и асфальтоукладчика весовые категории слишком разные.

Руки назад мне заломили двое, хотя если подходить со стороны логики, на мелкую меня и одного за глаза. Но это на меня, а чокнутая белка со встроенным свистком даже на вид страшнее. Так что когда последний незанятый персонаж подвалил ко мне "с фронта" и протянул жадную лапку, я висела между двумя амбалами, визжала и пиналась, как бешеная велосипедистка.

Как раз в тот момент, когда пнутый в голень злыдень кинулся на меня сбоку и сзади с явным намерением долбануть по выключателю, а стоящий ровно передо мной попробовал схватить меня за ногу, в подворотню влетел… эм. Не смерч и не вихрь, ни фига. Торнадо!

Я услышала смачный бум об стенку, и проткнутый шпилькой исчез из моего поля зрения. Потом еще один бум, и моя левая рука внезапно оказалась свободна, а я, слегка криво, повисла на правом держателе, активно размахивая ногами и пытаясь пнуть, кого достану. Достала. Услышала сдавленное "Хаиссссскорт!", и тут же бумкнуло справа, а я едва успела поймать равновесие и не шлепнуться на грязный асфальт. Попыталась оценить обстановку. Тот, которому прилетело в лоб круглогубцами, как раз плавно и медленно осел под ноги озверелого вида… чертенку. Ух ты. А тот, который был с фронта…

Я отчаянно завизжала, когда этот урод, безумно усмехаясь в кровь разбитыми губами, направил на меня маленький, словно игрушечный, пистолет и нажал на курок.

Я еще успела заметить короткую вспышку у дула и почти услышала сухой негромкий треск, когда меня оттолкнуло, закрыло чем-то… кем-то… чертенок!!! Нет! Нет-нет-нет-нет-НЕЕЕЕТ!!!! Господи! Не надо, пожалуйста! Чертенок, он же сейчас… у него же регенерация! Нет! Выстрел был не один! Если… тело… не справится… утилизация магичес…НЕТ!!!!

И тут вдруг бумкнуло гораздо громче, а еще на секунду стало светло и очень жарко. Я крепко зажмурилась, отлетая куда-то к стене, ударилась плечом и коленом, на секунду даже потеряла дыхание, но тут же рванулась обратно, заливаясь отчаянными слезами. Чертенок…

Алена:

Я не успела ничего толком рассмотреть, слезы лились сплошным потоком, и, кажется, выпала одна линза, во рту чувствовался противный привкус крови — прикусила губу. В ушах шумело… пошатываясь и на ощупь пытаясь сориентироваться, я сделала пару неуверенных шагов, когда вытянутая вперед рука наткнулась на… что-то.