Дочь дракона (СИ) - Хант Диана - Страница 4

Взяв себя в руки и пообещав коленям, что если не послушаются, запишусь еще на две сессии к мастеру Горо, я прошла мимо, нарочито оттолкнув со своего пути нахала.

— Пройти дай, — буркнула под нос и постаралась незаметно потереть ладони, которые от соприкосновения с твердыми и горячими мускулами на груди беловолосого психа словно током прошибло. — Автобус из-за тебя пропущу.

Я успела в последний момент, впрыгнула в закрывающиеся на ходу двери. Все же не смогла удержаться и обернулась. Беловолосый парень остался на том же месте, замер, провожая автобус задумчивым взглядом.

Общага гудела. Как-никак, сессия в разгаре. Отовсюду раздавались нервные перекликивания по обмену конспектами, кофе и шоколадом. Первокурсницы передвигались между этажами с вытаращенными глазами и почти все, как одна, в синяках после зачетов по практическим дисциплинам. Студентки постарше шествовали по коридорам солиднее, лишь круги под глазами и нахмуренные брови выдают волнение.

Запустив стиралку в хозяйственном блоке, я ввалилась в комнату. Все, о чем мечтала после столь насыщенного событиями дня — добраться до кровати и вытянуть ноги. И перехватить несколько бутербродов до ужина, аппетит разыгрался зверский.

С порога зашвырнула рюкзак на стул, сама направилась было к кровати у стены, когда услышала всхлипывания. В нашей с Иришкой комнате две кровати, и вот, подруга свернулась калачиком на своей и рыдает в голос. Чувство голода и усталость тут же забылись. Одним прыжком я пересекла комнату, а вторым запрыгнула на кровать к Ариэльке.

— Таша-а, — прорыдала Иришка, приподнимаясь и устраиваясь головой на моих коленях. — Ташенька! Как хорошо, что ты пришла.

Я принялась гладить подругу по волосам, успокаивая, как маленькую, а внутри все сжималось. Иришка — светлый, солнечный человечек, несмотря на нацеленность на военную карьеру. Честный очень и наивный сверх меры… И вот за эти ее слезы я Попова просто ненавижу! А в том, что Иришка рыдает из-за этого козла, почему-то сомнений не было.

— Ты как? — со страхом в голосе спросила она. — Я когда узнала, что они… Что тебя… Я не поверила сразу, ну, что и Димасик… Что они на тебя напали…

— Напали, — сухо подтвердила я, в очередной раз умолчав, что до того, как приударить за Иришкой, ее ненаглядный Димасик пытался подкатывать ко мне. Да и во время… — Но отдача замучила.

Иришка подняла на меня заплаканное лицо.

— Правда? — спросила она, улыбаясь сквозь слезы. — Честно-честно? Они ничего не сделали? Не успели? Этот Гадаев такой урод… Я никогда не понимала, почему они дружат…

Подруга шумно высморкалась, а я не преминула заметить.

— Вот урод, урод и есть. А дружат, потому что недалеко друг от друга ушли.

Ариэльке нечего было возразить, и она разразилась новой порцией рыданий.

— Тебя искали, — прогундосила она. — В ректорат вызывали… такой скандал… Их ребята, прямо в зале, все вместе отделали. Говорят, сильно, я сама не видела… Просили мастера Горо не доводить до декана, но он же японец, у них закон на первом месте… Естественно, сообщил. Всех троих теперь отчислят… Так им и надо, сволочам! Мало им!

Иришка сердито шмыгнула носом.

— И Попову так и надо? — вырвалось у меня. В то, что безумно влюбленная подруга способна рассуждать трезво, не верилось.

— Ему в первую очередь! — прошипела Иришка и разрыдалась снова.

Я прижала вздрагивающую Ирку к себе.

— Так чего тогда ревешь, — пробурчала я, чувствуя, как у самой тоже в глазах щиплет.

Подруга даже рыдать перестала от удивления. Посмотрела на меня с открытым ртом. А потом всхлипнула и порывисто обняла.

— Вот ты даешь! — проговорила она. — У меня на подругу напали! Чуть не изнасиловали! Я-то знаю, что Белоснежка лучшая на курсе, но их-то трое было… Если бы не мастер Горо, Ташенька! Ведь они жизнь могли тебе сломать…

— Больше никому не сломают, — усмехнулась я. — Дураков учить надо.

— Дашь против них показания? — с надеждой спросила подруга. Почему-то показалось, что она одновременно ждет, что скажу да, и надеется, что скажу нет… Все-таки любовь, как известно, зла…

Я покачала головой.

— Нет. Думаю, мастер Горо с ребятами устроили им джем-сэйшн. Пускай остаются, уроды. Уверена, они теперь и на пушечный выстрел не подойдут. Ни ко мне, ни к какой другой девочке…

Я достала мобильник и охнула. Сто двадцать три пропущенных! Причем семьдесят с неопределившегося номера, остальные от мамы, Иришки и из деканата. Это я удачно звук отключила, с утра еще, перед тренировкой, а потом вообще забыла о телефоне.

— Так, — скомандовала я, отстраняя от себя подругу и вытирая ей щеки. — Хорош слезы лить! Мы вчера последний экзамен сдали, или где? Давай успокаивайся, сегодня идем в клуб. Оторвемся, Ириш, по полной! А я пока маме и в деканат перезвоню, скажу, мол, ложная тревога, все дела. Пусть живут, уроды.

Иришка высокая, худенькая, с золотисто-рыжими кудряшками и светло-голубыми глазами. Веснушки, которые подруга надеется когда-нибудь вывести окончательно, очень ей идут. Курносая, с ямочками на щеках, она похожа на героиню диснеевского мультфильма Русалочка, отсюда и прозвище. Для похода в клуб подруга выбрала платье с обтягивающим верхом и короткой, пышной юбкой, что как нельзя лучше подчеркнуло заоблачную длину ног.

Иришка поворачивалась к зеркалу то одним, то другим боком, не могла наглядеться на себя. Меняла туфли, взбивала облако волос пальцами, находила все новые изъяны в накладываемом два часа макияже.

Глядя на подругу, в очередной раз отметила, что я совсем другая. Волосы темные, прямые, тяжелые. Кожа белая, даже по сравнению с Иришкиной, у которой она от щедрой россыпи веснушек золотистая. Глаза у меня зеленые, скулы высокие, губы пухлые, такие принято называть чувственными, а лицо сердечком.

Для ночного рандеву я выбрала зеленое платье с черным кружевом по подолу, такое короткое, что садиться в нем надо с осторожностью: того и глади, покажется кружевная полоска чулок, и туфли на умопомрачительной шпильке. Ввиду приближения летней сессии к завершению, половина общежития пустует, а половина скачет между этажами ночи напролет, так что нас не хватятся. А система «самоволок» у нас с Иришкой отлажена еще с прошлого года.

Зря мы что ли, дополнительно еще несколько факультативов посещаем в других корпусах? Теперь пластиковые пропуска для нас чуть не ценнее студенческих.

Отпихнув фыркнувшую Иришку от зеркала, принялась крутиться у него сама. Подвела зелеными тенями нижнее веко, нанесла блеск на губы, еще раз прошлась по ресницам кисточкой для туши.

Окинула себя оценивающим взглядом.

Вид получился сногсшибательный и вызывающий до неприличия, самое то, что нужно, чтобы отметить успешное окончание сессии и вообще снять стресс.

— Ну что, Ариэлька? — поддразнила я подругу детским прозвищем. — Готова к заплыву? Может, сегодня тебе предстоит спасти прекрасного принца, который чисто для разнообразия будет немного прекраснее Попова?

Иришка фыркнула, наморщив носик и не осталась в долгу:

— А кто-то, может статься, окажется в компании семерых гномов? Ох, я тебе очень этого желаю, чтобы были они такие мм… мускулистые, с кубиками, каждого так и хочется покачать на коленях.

Я рассмеялась и погрозила подруге пальцем.

— Вот не надо лишний раз напоминать о росте. На таких каблуках добрая половина любого клуба — гномы.

— А ты кого хотела бы встретить? Эльфов? — улыбаясь, поинтересовалась подруга. — Таких милашечек анимэшных?

— Эльфы для меня слишком слащавы, — скривилась я. — На гомиков смахивают. Вот оборотни — другое дело.

— Фу, — настал черед Иришки скривиться. — Они же волосатые и блохастые!

— Ничего и не блохастые! — вырвалось у меня. — Как будто только какие-то псины бывают оборотнями…

— А кто еще? — продолжила подначивать подруга, когда мы покинули комнату и в тапочках, с туфлями в руках, тихонечко направились к черному входу. — Лисы кицунэ?