Ангел (СИ) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 5

Вечером после работы вся группа собралась в кабинете начальника, без новичка естественно.

— Ну и кто что хочет сказать? — Зимин угрюмо осмотрел собравшихся. — Сразу скажу, что отказаться от него мы не можем.

— Это и так понятно, — переглянувшись со всеми, ответил Андрей. — Только странный он какой-то.

— Знаешь, когда я тебя впервые увидел, ты тоже мне показался странным, — парировал полковник. — Да и отдел у нас не совсем обычный, так что надо срабатываться.

— Да нет, мы, что против он вроде и парень ничего вон Семен его весь день пытался разговорить.

— Угу, пытался, только разговоров от него, что от стенки, как машинка «да», "нет" и все. Даже над анекдотом не улыбнулся.

— Знаю я твои анекдоты борода больше твоей, — проворчал полковник и все заулыбались.

— А мне он понравился, — неожиданно встрял Олег. — В компах рубит, дай бог, да и на один сайтик помог залезть, такой способ показал, закачаешься. А то, что неразговорчивый даже хорошо, а то некоторые целый день только лясы и точат, да столетними анекдотами мозги компастируют.

— Это кто…

Зимин жестом руки посадил на место возмущенного Михайлова.

— А Евгения что молчит, каково твое мнение, ведунья ты наша, ты же людей хорошо чувствуешь.

— Не знаю, — девушка казалась смущенной, — в нем ощущается какая-то странная смесь, в которой много добра и тоски и еще что-то, не знаю, но человек он хороший.

На том и порешили.

Уже около двери Андрей остановился и, повернувшись к Зимину, сказал.

— Знаете, товарищ полковник, я понял, кого он мне напоминает, — и, увидев удивленный взгляд полковника, выпалил. — Нео из «Матрицы», прям вылитый.

Не дождавшись ответа, он закрыл дверь.

— Алексей, ты, что-то нашел, — снова обратился полковник к согнутой фигуре в неизменном черном плаще, подходя ближе.

Тот, разогнувшись, протянул полковнику небольшой букетик уже успевших подзавять полевых цветов.

— Спасибо, я к цветам равнодушен, — попытался шутить полковник, на мгновение ему показалось, что Алексей смутился, но быстро взял себя в руки.

— Тут что-то есть — он опять протянул букет, — Я это чувствую.

Полковник пожал плечами и, взяв букетик, повертел его в руках.

— Ну и что тут есть?

В это время подошли Андрей с Семеном.

Зимин опять повертел цветы в руках и сунул их Андрею.

— На, посмотри, Алексей вот пытался их мне всучить, но я отказался, хотя он утверждает, что в них есть нечто… Ты это что!!!

Возглас вырвался у него непроизвольно, так как Андрей до этого смотревший изумленно на цветы вдруг охнул и стал оседать, Семен стоявший рядом от неожиданности еле как успел его подхватить и тихонько опустил на землю. Неожиданно к упавшему подскочил Алексей и, оттолкнув пытавшегося нащупать пульс Семена, вырвал у Андрея букет и, откинув его в сторону начал массировать тому виски, потом замер над лежащим положив руки тому на лоб.

— Ты что — Зимин схватил его за плечо — Его в больницу надо, вдруг у него сердечный приступ, Семен звони.

— Не надо звонить — Алексей повернулся к полковнику. — Это не приступ.

— Ты откуда знаешь, твою мать, ты же не доктор и не экстрасенс — вспылил Зимин.

— Я этого не говорил.

И неожиданно полковник понял, что этого он действительно не говорил. Он вообще мало говорил и за все то время, что он был с его группой, о нем мало, что удалось узнать, да можно сказать вообще ничего. С ребятами он сработался, а его странная манера одеваться и немногословность со временем перестала раздражать, у всех свои странности, тем более все задания он выполнял четко и аккуратно, хотя у всех оставалось чувство, что он постоянно за ними наблюдает, поэтому к нему и приклеилась кличка «соглядай», что впрочем, похоже, Алексея не трогало, а только забавляло.

Все это пронеслось в мозгу у полковника, а потом неожиданно Андрей открыл глаза и, обведя мутным взглядом склонившихся над ним людей, прошептал.

— Я знаю, где убийца…

Он падал куда то. Стены мелькали мимо со скоростью пролетающего экспресса, иногда ему казалось, что падение приостанавливается, но вскоре скорость набиралась вновь.

"А может, я не падаю, — а лечу, подумал он, — хотя какая разница. И вообще кто я?"

Он попытался напрячь память, но тщетно, в голове стаяла такая же полумгла, как и вокруг. Вяло подумалось, что у этого падения должен когда-то наступить конец, и тогда его, скорее всего, размажет по встретившей его земле, но почему-то было все равно. Падать просто так было скучно, и он стал вглядываться в проносившиеся мимо стены. Стены были вполне обычные бетонные с проглядывающей сквозь выбоины ржавой арматурой, иногда, правда попадались и кирпичные участки, а пару раз даже натуральный деревянный сруб, а один раз так и вообще нечто невероятное, состоявшее из переплетенных корней деревьев. Но и разглядывание стен вскоре надоело.

"Ну, когда же это глупое падение закончиться" — подумал он и попытался заглянуть вперед. С трудом, выгнув голову через плечо, он неожиданно увидел несущуюся на встречу с бешеной скоростью землю. Удар был не такой уж и сильный, как он ожидал, приложило, конечно, порядочно и он почти минуту скользил вниз по пыльному склону, точно по льду, ежесекундно молясь, чтобы не попался каменистый участок. Наконец его движение остановилось и он, перевернувшись на спину, замер. От этого приземления внутри все гудело и ныло, а голова, казалось, прямо сейчас разлетится на тысячу мелких осколков. Подниматься совершенно не хотелось, а охота было лежать вот так спокойно, смотря в клубившийся над землей туман и медленно погружаться в эту теплую пыль. Ему даже стало казаться, что это уже происходит, и он медленно уходит в землю, почему-то стало хорошо и спокойно, и боль медленно вытекала из израненного тела в пыль.

— Может, хватит валяться, — голос заставил его резко вынырнуть из наступавшей нирваны.

— Так нельзя, это нарушает закон, — второй голос казалось, был раздражен, тем, что первый разрушил блаженство лежащего, и Он был вполне согласен с этим голосом.

Но первый не унимался.

— Плевать я хотел на эти законы, много ты их соблюдаешь.

Он ждал, что второй сейчас даст отповедь этому нарушителю спокойствия, но в ответ раздалось лишь раздраженное шипение и все смолкло.

Он попытался снова отвлечься и погрузиться в то манящее спокойствие, но это ему, почему-то не удавалось. Через некоторое время ему надоело валяться,

бессмысленно тараща глаза в клубящийся над ним туман. Он решил встать, но сразу сделать это не удалось, оказалось, что он и вправду погрузился в пыль так, что на поверхности остались только голова и руки. Страх подкатил к горлу, и он в истерике рванулся вперед. С каким то треском земля отпустила его и, вскочив, он тут же рухнул на колени. Боль вернулась и водопадами протекала сквозь его тело, заставляя его руки судорожно загребать пыль. Но постепенно она отступала, а вместе с отступающей болью спадала пелена с памяти.

Алексей застонал.

"Где же я, — подумал он, — как я тут оказался и кто тут разговаривал".

Он с трудом разомкнул глаза и огляделся. Оказалось, что он находился на склоне горы, по крайней мере, ему так показалось. Он стоял на коленях посереди пыльной дороги, концы которой терялись в клубящемся тумане. Дорога просматривалась в оба конца метров на двадцать, и вокруг не было ни души, лишь сверху по ней был виден четкий след его падения, который медленно на его глазах затягивался. Ему показалось странным, что он не затянулся за то время, пока он тут валялся, все это было странно, казалось, дорога ждала, пока он придет в себя, чтобы на его глазах затянуть этот шрам на своем теле.

Отчего то Алексею стало на ней неуютно, и он поспешил отойти в сторону. Сделать это оказалось труднее, чем ожидалось, и он несколько раз падал лицом в коричневую дорожную пыль, прежде чем оказался на обочине. Трава, растущая вдоль дороги, напомнила Алексею футбольный газон.