Миссия для чужеземца (СИ) - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 42

- А много еще... неупокоенных в Даре? - спросил, запинаясь, Лукус.

- Не знаю, - донеслось в ответ. - Мне кажется, что их не стало меньше, но я не ходил к Мертвому Городу. Никто не знает, что творится там.

- А мы их встретим? - неожиданно подал голос Дан, удивляясь, что язык, казалось, навсегда прилипший к гортани, вдруг вновь начал повиноваться.

- Лучше бы тебе их не встречать, малыш, - прошелестело в ответ.

- Что значит, «границ Мертвых Земель больше нет»? - спросил Хейграст.

- То, что ты понял, - послышался ответ. - Ничто больше не отделяет Мертвые Земли от Эл-Лиа. И благословенная земля стремится заполнить образовавшуюся на месте старой раны пустоту. Но теперь и порождения этой равнины подобно гною ринутся на окрестные земли. И все же не бойся этого, нари. Их не так уж много. Им нечем было питаться долгие годы - такие несчастные, как я, редко забредали сюда. К тому же ужасные твари неплохо рубятся на части металлическим оружием.

- Дождь, - воскликнул Лукус.

И точно. Прошло несколько мгновений, звездный полог померк, раздался шорох, и сверху упала завеса дождя. Дан вслед за Хейграстом и Лукусом накинул поверх халата плащ. Лошади довольно зашевелили ушами. Видимо, стена воды им казалась милее, чем поднимающаяся с мертвой земли прокаленная пыль. Вода заполнила все. Дан мгновенно перестал видеть призрака, только силуэт Хейграста продолжал покачиваться под струями, да бледное лицо Саша белело между лошадиных спин. Грунт под ногами осклиз, появились лужи, ручейки побежали между холмами. Лукус поторопил лошадь, вновь обогнал Дана, спрыгнул, подбежал к Сашу и натянул ему на лицо капюшон мантии.

- Может быть, переждать? - крикнул он в сторону Хейграста.

- Нет! - ответил нари. - Будем идти столько, сколько сможем. И днем тоже. У нас мало времени, а этот дождь, возможно, первый в Даре со времен падения Ари-Гарда. Что если он не на один день?

- Надо идти, - прошелестело в ушах. - И днем тоже. Я покажу направление. Если не будет опасности. А сейчас, нари, возьми меч.

- Что такое? - закричал Хейграст в дождливую пустоту.

- Ничего страшного, одна тварь на пути. Мы не обойдем ее. Она уже почувствовала запах и ждет. Если попытаетесь уйти от нее, могут почувствовать другие. Ее надо убить.

- Что это за тварь? - громко спросил Хейграст, вытаскивая меч и озираясь по сторонам.

- Это падальщик, - донеслось в ответ. - И еще. Не кричи, нари, говори тихо. Я все слышу. Повторяю. Ты справишься. Она голодна, но серьезно ранена. С ней справится и ребенок. Справа.

- Что справа? - вновь заорал Хейграст.

- Справа, - донеслось на тон выше.

И в это мгновение из-под косых струй в сторону Хейграста скользнула тень. Она метила в лошадиное горло, но северная лошадка, приученная памятью предков к нападению волков, развернулась и резко лягнула задними ногами. Едва не падая из седла, Хейграст все-таки махнул мечом, откинувшись назад и почти лежа на крупе лошади. Тварь, взвизгнув, изогнулась на мокрой почве, попыталась снова встать, но лапы не слушались ее. Она оскалила огромные зубы и в это мгновение тонкая стрела вошла ей в глаз. Начавшийся предсмертный вой захлебнулся на низкой ноте и затих.

Хейграст спрыгнул на землю, крикнул оцепеневшему Дану, чтобы он придержал лошадей с носилками, отпрянувших в сторону на дюжину шагов, подошел к убитому животному. Да, несомненно, это было животное.

- Дикая собака, - удивленно пробормотал Лукус, медленно и аккуратно вытягивая из трупа стрелу. - Но я никогда не думал, что у диких собак бывают такие зубы. Да и размеры. Если она встанет на задние лапы, ее голова будет выше твоей, нари. Ужасно, что сделали Мертвые Земли с обычным животным за тысячу лет. Ты перебил ей ключицу.

- Да. - Хейграст присел над трупом. - Не думаю, что с ней бы справится и ребенок. А вот насчет того, что она была ранена, согласен.

Нари встал и с усилием перевернул падальщика ногой. Противоположный бок животного был истерзан. Казалось, чьи-то гигантские зубы ухватили падальщика за плечо и вырвали добрый кусок черной с серыми разводами шкуры, обнажив кости и внутренности.

- Ник! Где ты? - оглянулся Хейграст. - Что это? Разве животное с такими ранами может охотиться? Да оно же наполовину освежевано!

- Ты ничего не понял, Хейграст, - донеслось из дождя. - Эти твари так легко не гибнут. Если бы ее охота была успешной, через два-три дня она бы вновь бегала по равнине. И если ты не хочешь, чтобы она пошла по твоему следу, я советую отрубить ей голову.

Словно в доказательство этих слов из только что казавшихся мертвыми челюстей начал раздаваться хрип.

- Демон! - вскрикнул Хейграст, отпрыгнул в сторону и с размаху опустил меч на хребет чудовища.

Голова отскочила от туловища, единственный уцелевший глаз закатился, и мертвые челюсти сомкнулись, разрывая черные губы зверя.

- Ты не мог бы аккуратней выбирать дорогу? - встревоженно крикнул в темноту Хейграст.

- Мог бы, - донеслось в ответ. - Так и буду делать впредь. Теперь, если тебе встретится здоровый падальщик, это уже не будет сюрпризом.

- Я бы хотел вообще обойтись без сюрпризов! - раздраженно выкрикнул Хейграст.

- Я должен провести вас через Мертвые Земли, нари, - ответил призрак. - И я сделаю это. Если на тебе и твоих спутниках появится в дороге несколько царапин, это не изменит условия. Если ты увидишь в пути врага, благодари меня, что в силах с ним справиться.

- Не хотел бы я встретиться с тем зверем, который выдрал этот клок, - сказал Лукус, рассматривая труп.

- Ник! - прокричал Хейграст. - Если кто-то из моих спутников погибнет на Мертвых Землях, их призраки найдут способ отблагодарить тебя!

- Что ты знаешь о призраках, нари...

Сашка сгорел дотла. Каменная дробилка стерла кости в пыль, пламя выжгло мякоть тела, а ветер развеял все, что осталось. И он ощущал это каждой пылинкой. Он рассеивался и разлетался. А потом, когда наполнившая его пустота превысила все пределы, он почти исчез. И наступила умиротворяющая тишина. Только тогда, может быть не сразу, сквозь восхитительное небытие донесся звук, который настойчиво звал. Требовал возвращения. Собирал воедино растворенную до бесчувствия боль. Осязаемыми, буравящими истерзанную плоть корешками оживлял нервные волокна. Безжалостными толчками отворял слипшиеся сосуды. Болезненной вибрацией проходил по костям. Ноющим шорохом отзывался в височных долях. Жаждой обжигал горло. И он схватился за источник звука, прижал ладони к груди, успокаивая бьющийся комочек, и открыл глаза.

Сашка лежал на дороге. Или на тропе. Полоса камня, потрескавшегося как глина под лучами жаркого солнца, начиналась у ног и уходила вперед. За спиной тропы не было. Там, так же как и со всех сторон, стоял клочковатый туман. И над головой тоже. И чем дальше, тем туман становился плотнее, превращаясь в дюжине шагов от тропы в колышущийся полог. Сашка покрутил головой, отыскивая источник света, и понял, что светятся как раз эти туманные клочья, передвигающиеся сами по себе вокруг него, а не что-то приносящее свет извне. Извне ничего не было. И эта мысль не пришла к нему как озарение, он просто знал это. Так же как и то, что должен идти вперед.

Воздух, или то, что казалось воздухом, окутывал свежестью. Сашка вдохнул полной грудью и вновь почувствовал стягивающую рот жажду. Оперся о неожиданно теплый камень тропы, встал. Оглядел себя. Тот же зеленый костюм, сапоги. Ощутил привязанный к спине меч. Расправил плечи, вздрогнув от пробудившейся в памяти боли, и пошел вперед.

Очень скоро он потерял счет шагам. Впрочем, Сашка не считал шаги, он просто шел. Чувствовал, как стопа касается камня, ощущал вес, слышал собственное дыхание. Боль в груди утихла. Разбудивший его стук утонул под ребрами, спрятался в звуках шагов. Сашка шел по тропе, поглядывал на торчащую между камней и на обочинах вялую желтоватую траву, представлял, как срывает несколько стеблей и начинает их грызть, но не останавливался. Язык начинал высыхать, Сашка накапливал и сглатывал слюну, но не ускорялся в поисках спасительной влаги, не оглядывался, а продолжал идти вперед. Почему-то он был уверен, что если побежит, то не достигнет цели быстрее. Он шел, порой закрывая на ходу глаза. Он шел по тропе, которая исчезала у него за спиной, затягиваясь клочьями тумана.