Дыхание Смерти (СИ) - Звездная Елена - Страница 10

И тут Гаэр-аш сказал:

— Я обеспечу тебя образцами и доступом к лаборатории. Иди к входу для прислуги, найди Дормена, пусть примет тебя в штат, обеспечит полагающейся твоему полу одеждой и комнатой в подвальном этаже. До нашего возвращения с игр из моего дома не высовываться. Потом сможешь взять кровь у Риаллин, перед боем ей явно ни грамма терять не стоит.

— Понял! — бодро и радостно ответил ученик. И тут же огорошил продолжением: — Только образцы крови лучше сейчас взять, Риа же с игр не вернется.

— В смысле? — разом переспросили и Норт, и Дан, и Эдвин.

Я вообще не дышала уже, а вечный несколько неуверенно спросил:

— Она вам не сказала? Ее убьют сегодня, если она на арену выйдет, я же ей говорил.

Вот после этого я шустро прикрыла дверь и помчалась куда глядят, только не в свою комнату, где меня сейчас, нутром чую, убивать будут.

Но я не успела даже до лестницы добежать, как позади распахнулась дверь и раздалось угрожающе-пугающее:

— Риаллин.

Я замерла, потом обернулась, с ужасом глядя на ректора и… Гаэр-аш внезапно отвел глаза, затем и вовсе развернулся и глухо приказал:

— Уйди.

И все?

Оказалось, что действительно все — глава Некроса молча вышел обратно во двор, с грохотом закрыв двери. Я осталась в растерянности стоять на нижней ступеньке лестницы. Нет, мне не хотелось бы продолжать этот разговор, но вот узнать что происходит казалось уже жизненно важным.

Подавленная ситуацией, я молча поднялась по лестнице и увидела идущего по коридору сонного Заэна. Парень зевал и почесывал живот под полузастегнутой рубашкой… ровно до тех пор, пока не увидел меня.

Трансформация была мгновенной! Внезапно он ссутулился, как-то по звериному, затем подался всем корпусом вперед, с каким-то странным выражением вглядываясь в меня, а затем в коридоре прозвучало сдавленное и хриплое:

— Риа… ты такая… такая… красивая! От тебя глаз не оторвать… Риа, ты… — он стремительно подошел, рухнул на колени, и глядя на меня как на статую Темной богини, просипел: — Риа, ты станешь моей женой?

Его глаза лихорадочно блестели, руки дрожали, и весь вид выражал явно какое-то заболевание с повышенной температурой.

— Заэн, ты бредишь, — осторожно отступая, тихо сказала я.

Но словно вообще не услышав моих слов, он продолжил:

— Ты — такая!

Я отступила еще на шаг. Некромант, не поднимаясь, на коленях, придвинулся ближе, и продолжил нести бред: — Ты самая красивая! Самая желанная! Риа, ты настолько желанная, что у меня кровь грохочет в висках! Риа, ты должна…

— Заэн! — раздалось позади меня.

Парень вздрогнул, испуганно глядя на нагнавшего ректора, стремительно бледнея поднялся, посмотрел на меня еще раз лихорадочно и странно, и поспешил вниз, испуганно опустив голову.

Проводя его взглядом, я взглянула на Гаэр-аша и тихо спросила:

— Что происходит? Что с ним?

Не говоря ни слова, глава Некроса указал на дверь моей комнаты. Не став спорить, отправилась к себе, чувствуя спиной взгляд Гаэр-аша, вошла, он вошел следом, скомандовав:

— В ванную сходи и смой кровь с ладошек.

И уже находясь в ванной комнате, я услышала сказанное им Гобби:

— Объясни нашему сокровищу, что с кровью она доигралась. Основательно доигралась. Я теперь даже в Данниасе не уверен больше. Круг общения для нее я, Норт и Эдвин. Все. Нет, я объяснить не смогу, я на нее сейчас даже смотреть фактически не могу. Тяжело. Нужно успокоиться. Пусть использует один из маскирующих внешность артефактов полу-эльфа. На игры вы с ней поедете в отдельной карете. Все, я ушел.

И он действительно ушел — я услышала, как захлопнулась дверь.

Выключила воду, вытирая ладони вошла в комнату, посмотрела на Гобби, задумчиво сидящего за столом. Умертвие, встретив меня напряженным взглядом, молча указало на стул, а едва я села, гоблин стремительно написал на листке, и развернул, позволяя прочесть всего одно слово:

«Бежать!»

— Что? — переспросила я.

Гобби изобразил вздох и торопливо дописал:

«Бежать нужно, немедленно, Риа».

Я удивленно посмотрела на него, и Габриэль торопливо написал:

«Расскажу тебе кое-что о легендарных кошках Хаоса, девочка моя. Их держали в клетках. Вечно. Золотых, очень комфортабельных, но клетках. Повторюсь — держали вечно. Ограничивая доступ к ним любых мужских особей».

И он выразительно посмотрел на меня, я все так же не понимающе смотрела на Гобби. И умертвие продолжил резким, но аккуратным и четким почерком:

«Хаос создал кошек слишком искушающими. Слишком. Для него это был всего лишь очередной забавный эксперимент, для племени Исандора — неизбежная гибель».

— Племени Исандора? Габриэль кивнул. И продолжил:

«Хаос не создал кошек с нуля, он взял имеющееся обособленное племя и добавил пламя страсти в их кровь. Я слышал, исандорские племена ничего не осознали, для них, внутри сложившегося социума, трансформация прошла незамеченной. Мужчины даже не заметили, что их женщины стали притягательные — для них их кошки и так были самыми прекрасными на свете. У исандорийцев существовало равноправие, и пары они создавали одну и на всю жизнь. Сильные воины, верные готовые сражаться к плечу с мужчинами жены, нежные заботливые матери, ценящие своих родителей дети… Они первыми встали на сторону Тьмы, видимо это и стало причиной жестокой расправы Хаоса. Кошки неизменно давали решительный отпор чужакам, что веками позволяло им сохранять независимость даже от дараев. Но пожирателей клана ХатГатан они считали если не друзьями, то как минимум союзниками. Это и стало началом конца».

Я читала по мере того, как Гобби писал, и едва перо в его руке дрогнуло, поставив точку, подняла на умертвие вопросительный взгляд. Габриэль продолжил:

«Племя было не просто уничтожено — его фактически разодрали на части, едва по Мирам Хаоса разлетелся слух о невероятной притягательности исандорийских женщин. Женщин, одним взглядом сводивших с ума. Заполучить в гарем женщину-кошку стало навязчивым желанием каждого темного демона или лорда… А темные всегда добиваются своего. Неизменно!»

Он выразительно посмотрел на меня, затем продолжил:

«Сначала воровали женщин. Практически всех. Темные, подзадоренные слухами, слетались как воронье на павший труп. Потом сообразили, что девочки входят в силу с пробуждением крови — от семнадцати до двадцати пяти лет, и торговцы живым товаром своего не упустили. Мальчики и мужчины не интересовали никого, а остановить кражу своих женщин они не могли — что высшим демонам какой-то воин, пусть и смело бросающийся на защиту пары. Их отшвыривали как нашкодивших котят… Не убивая и не принимая всерьез. В результате жалкие остатки некогда гордого племени покинули исконные территории Исандоры и смешались с населением Миров Хаоса. Мужчины остаются мужчинами, мальчики вырастали, со временем они находили себе новую пару, но если рождались девочки…»

Гобби перестал писать, постукивая кончиком пера по бумаге, затем продолжил:

«Кошки в неволе не размножаются. В чреве их женщин зарождается жизнь лишь в том случае, если в сердце живет любовь… Но кошки способны помнить о зле как никто другой, и они помнили, не испытывая к своим похитителям ничего кроме ненависти. И как бы ни были демоны искусны и обходительны, практически никто не сумел обратить ненависть в любовь… Так вымерло племя легендарных Кошек Хаоса. Вымерло практически полностью. Несколько веков отдельные представители еще существовали, благодаря стараниям темных, но итог оказался закономерен — кошек не стало. И остается лишь удивляться тому, как получилось, что мать Проклятой Калиан являлась чистокровной кошкой. Истинной чистокровной кошкой, а значит ее родители были исандорийцами. Чистокровными, но едва ли воспитавшими свою дочь, иначе бы она не сбежала в Хешисаи и не стала женой советника императора. Женой, которая позволяла себе появляться без палатина в любом месте, вести светскую жизнь и наслаждаться свободой. Их было трое — кошка, русалка и волчица. Девушки, сбежавшие от озерных ведьм и избравшие себе парой обычных людей. И они погибли все трое, плечом к плечу, когда перед лицом опасности оставили своих едва ли не новорожденных дочерей супругам, и ценой собственной жизни запечатали проход из Хаоса на территорию человеческой Хешисаи. Запечатали, на двадцать лет отсрочив гибель великой империи».