Выбери любимый жанр

Это сильнее всего
(Рассказы) - Кожевников Вадим Михайлович - Страница 18


Изменить размер шрифта:

18

На пожарной машине, запряженной четверкой сильны коней, они умчались из города.

Загнав лошадей, с мешками, набитыми деньгами, они ушли в лес.

Попасть в глубокий вражеский тыл для парашютистов не трудно. Самое тяжелое выйти оттуда.

Месяц шли парашютисты до линии фронта. Голодные, изможденные, проваливаясь в снегу, несли тяжелые мешки с деньгами. Бойцы предлагали сжечь деньги, потому что не было больше сил нести эту тяжесть. Но Аркисьян, старший в группе, оказал — нельзя.

Во время стычек с немцами парашютисты ложились на снег, а в голову клали мешки, защищая себя от пуль.

Они перебрались через линию фронта и сдали деньги.

1943 год. Аркисьян с группой товарищей ликвидирует одного из палачей белорусского народа.

В снегу, возле дороги, по которой должен был проехать чиновник на охоту, с рассветом закопались наши парашютисты. Чтобы не быть обнаруженными собаками, они пропитали свои маскировочные халаты специальным составом.

Несколько троек шумно пронеслось мимо залегших парашютистов. Но Аркисьян запретил открывать огонь. На обратном пути утомленная после охоты и основательно захмелевшая охрана будет менее бдительна. Парашютисты лежали в снегу шестнадцать часов. Двое отморозили себе конечности настолько, что потом пришлось ампутировать. Но никто не покинул своего поста, не сдвинулся с места.

Ночью возвращающиеся с охоты немцы были уничтожены на дороге все до единого.

Эти три эпизода не исчерпывают всей боевой деятельности Михаила Аркисьяна. Один только перечень выполненных заданий занимал шесть страниц убористого текста. Михаил Аркисьян родился в 1921 году, армянин. В 1943 году принят в члены ВКП(б).

Я решил узнать обстоятельства гибели Аркисьяна, но когда обратился к представителю командования с этим вопросом, полковник сказал с упреком:

— Плохо вы знаете моих людей, если так быстро их хороните.

И полковник рассказал мне коротко последующую историю парашютистов и их старшего.

Оставшись одни, парашютисты вели бой с немцами. Аркисьяну и двум бойцам удалось прорваться и уйти в горы. Один боец был убит, а другой, Василенко, тяжело раненный, попал в руки немцев.

В горах парашютисты встретились с партизанами. Мысль о попавшем в плен Василенко мучила Аркисьяна. Партизаны установили с помощью населения, что раненый русский находится в концлагере. Из концлагеря заключенных гоняют работать в каменоломни.

У Аркисьяна созрел план. Ночью он пробрался в каменоломни и зарылся в щебень. С рассветом пришли заключенные. Он смешался с ними и нашел Василенко. Когда начало смеркаться, Аркисьян закопал Василенко в щебень, сам встал в шеренгу и был принят по счету.

Силы людей, физические и моральные, были доведены до предела изнеможения. Многие ждали только смерти.

Аркисьян сумел сплотить этих людей, собрать воедино их волю, воодушевить их верой в освобождение. Он стал готовить восстание заключенных.

Восстание произошло. Оно совпало с днями, когда наши уже приближались к этим местам.

Случилось это так. Дни и ночи мимо лагеря шли отступающие колонны немцев. В лагерь явился эсэсовский отряд для расстрела заключенных. Но расстреляны были не заключенные, а эсэсовцы.

Когда пришла Красная Армия, Аркисьян был временно оставлен в лагере начальником — охранять пленных немцев, теперь они заполнили помещение лагеря.

— И сейчас вы можете увидеть его там, — закончил полковник, прижимая к уху телефонную трубку и держа вторую в руке.

…Я приехал в лагерь военнопленных и здесь нашел лейтенанта Аркисьяна.

— Понимаешь, дорогой, мне сейчас некогда, — обратился он ко мне. — Ты видишь, какой у меня тут зоологический сад.

И только ночью мне удалось поговорить с ним.

— Правильно, это я тогда стоял на улице и смотрел, как входят в город наши советские части, — говорил мне Аркисьян взволнованно, — и, понимаешь, очень мне было хорошо и ужасно плохо, что вот стою я, вижу своих и не могу даже сказать «здравствуйте», потому, что так я безобразно одет, похож на ворону. Это были мои самые тяжелые переживания в жизни — запиши, пожалуйста. Нет, подожди… это главные переживания будут.

В одном месте меня немцы собаками травили. Ползу я в лесу, по грязи, деревья такие черные кругом, осина. Дождь идет такой противный. Тошнит меня. Немцы живот прострелили, решил — застрелюсь. Вынул пистолет, зажмурился и тут, понимаешь, подумал: жена есть, отец есть, мама есть, товарищи хорошие, деревня, где, понимаешь, я жил в Армении, в нашей такой замечательной стране, — и вдруг этого ничего не будет, как будто собственной своей рукой я все это убиваю, а не себя. Решил жить. И вот, видишь, живу. Отбился. И каждый раз, когда мне плохо, я думаю, как тогда, и мне так интересно жить, что я действительно храбрым становлюсь. А что такое храбрый? Муха тоже храбрая, она с размаху в стекло головой бьет.

Вошел караульный и доложил о приезде американских летчиков.

Аркисьян встал и сказал со вздохом:

— Прилетели специально спасибо сказать! Я говорил, зачем горючее жечь, можно было письмо написать. Придется водку пить, гостеприимство, а мне, понимаешь, нельзя, я при исполнении служебных обязанностей.

Четыре американских летчика шумной гурьбой вошли в комнату, держа в руках большой венок. Аркисьян, по-видимому, уже привычно наклонил голову. Венок надели ему на шею.

Через час американцы, обняв Аркисьяна, пели ему свои песни, показывали карточки своих жен и детей, и Аркисьян, к восторгу американцев, водя пальцем, называл имена детей их и жен, не забывая при этом поглядывать на часы: близилась смена караула, — ему нужно было принять рапорт.

1945

Это сильнее всего<br />(Рассказы) - i_021.jpg

Это сильнее всего<br />(Рассказы) - i_022.jpg

Мера твердости

Еще не смолкло тяжкое дыхание удаляющегося боя. Красное солнце, опутанное пыльными облаками, медленно падало на запад. Одиночные танки продолжали неторопливо сползаться к пункту сбора.

Березовая роща, иссеченная осколками, стояла совсем прозрачная. Стеариновые стволы деревьев резко выделялись в фиолетовых сумерках.

В израненной березовой роще собрались коммунисты десантной роты танкового батальона. После боя они обсуждали итоги его. И когда закончилось обсуждение, комиссар Шатров сказал:

— Товарищи, тут поступило одно заявление. Необходимо его разобрать.

Это заявление было от бойца Гладышева. Он обвинял другого бойца, Похвистнева, в трусости и измене.

Сам Гладышев отсутствовал: он находился в госпитале.

Когда Похвистнева попросили дать объяснение, он долго не мог говорить. Он выглядел больным, подавленным тяжестью обвинения и всем случившимся перед этим.

Прежде чем изложить суть дела, необходимо познакомить с Гладышевым и Похвистневым.

Оба они работали у ручного пулемета. Гладышев — первым номером, Похвистнев — вторым. Оба они сибиряки и в равной степени гордились этим. Пожилые, степенные, они пользовались уважением у бойцов.

За время войны подразделение, в котором находились Гладышев и Похвистнев, потеряло одиннадцать человек; шесть из них, хотя и погибли, продолжали существовать в памяти бойцов. О них говорят до боя, после боя, на них ссылаются, когда нужно найти решение, когда, казалось бы, ничего уже решать нельзя.

Имена остальных пятерых забыты. Они были тихими людьми и погибли, не вызвав в сердце ничего, кроме жалости.

Так уже водится на войне. Одни, умирая, остаются жить в нас, другие уходят навсегда бесследно. Эти обычно предпочитают смерть буйной драке до последнего вздоха. Ленивые души расстаются с телом легко, не то что яростные и непокорные.

Гладышев предпочитал всем видам оружия гранаты «Ф-1». Он доставал их, где только можно, и запасался впрок.

Запалы он носил в боковых карманах гимнастерки, как газыри или как вечные перья, зажимая ткань плоскими рычагами взрывателей.

18
Перейти на страницу:
Мир литературы