Детали перманентной революции (СИ) - Симоненко Юрий - Страница 19

— Если за таковую считать намерение третьего лица, или даже лиц, навлечь на Макса подозрения… в том числе и ваши… — иронично заметила Ангелика.

— Возможно… — развел широкими ладонями черный гигант. — Я даже склонен предполагать, что это именно так…

— Тогда в чем проблема, Эмиль? — Ангелика приняла в кресле свою излюбленную позу: кокетливо заложила ногу на ногу и немного отстранилась от столика, так, чтобы ее острые худые колени оказались направлены точно на собеседника.

— Проблема в том, Ангелика, что у меня уже четыре трупа и один живой Макс, — холодно произнес полицейский — …и никаких зацепок, — он равнодушно посмотрел на колени Ангелики и после короткой паузы добавил: — Я вынужден передать дело в Бюро расследований… и меня нисколько не радует то, что агенты Бюро станут шнырять по моему отделению и лезть своими носами везде, где им вздумается…

Слушая его, Ангелика слегка покачивала ногой, придирчиво рассматривая при этом лакированный носок своей туфельки. На ней была короткая черная юбка, строгая белая блуза с жабо и черный полупиджак.

— Насколько мне известно, — она подняла взгляд от туфельки на собеседника, — Макс не отказывался от сотрудничества с вами… — ее взгляд стал стремительно холодеть. — Он отправился на встречу с Айном, несмотря на риск…

— Да, он встретился с ним… и у нас при этом нет никаких сведений о том, о чем они с ним говорили… Только показания самого Макса…

— У вас есть основания сомневаться в его показаниях? — Ангелика снова принялась рассматривать туфельку. — Он мог вообще никуда не ходить… но пошел. Макс программист… хороший программист, и он хорошо понимает что такое включенный телефон в кармане… Зная о том, что вы… — она снова подняла глаза на шефа корпполиции — …обязательно станете его прослушивать, он мог бы забыть телефон в машине, или просто сделать так, чтобы вы не смогли получить доступ к нему… но не сделал. Макс не стал препятствовать вам его прослушивать, но он не знал о глушилке, что была у Айна…

— У Макса в голове нейросеть.

— Как и у нас с вами. И что с того? — Ангелика заломила тонкую бровь. — Вас кто-то обязывает записывать все, что вы видите и слышите?

Гигант не ответил.

— Да, — продолжила тогда она, — Макс не стал записывать разговор… а может и стал, но стер запись — это не преступление… Это, в конце концов, его голова и его нейросеть… Но это точно не повод, чтобы наседать на него! Вы говорите, что Макс связан с Айном… Но как? — Ангелика обдала Эмиля ледяным взглядом. — Каким образом связан? Макс понятия не имел о том, что будет назначен на место Айна. Это было мое решение… — большие серые глаза женщины кололи сталью. — Так что, я в большей степени подхожу на роль подозреваемой… не так ли? — холодно усмехнулась она. — Не хотите ли меня допросить?

— Нет. Не хочу.

— Тогда… — серые глаза продолжали сверлить и колоть мужчину — …прошу вас, директор-комиссар, оставить моего подчиненного в покое.

— Что ж… — пожал плечами черный гигант, — у полиции действительно нет причин для преследования вашего подчиненного… Что касается ребят из Бюро, которым я передаю дело, то за них я говорить не могу…

— Если у Бюро расследований возникнут вопросы, каких Максу еще не задавали вы и ваши люди, тогда, конечно, они всегда смогут его допросить, но использовать моих работников в качестве наживки, ни им, ни вам, я более не позволю.

Шеф Эмиль сидел напротив Ангелики спокойный как памятник и беззлобно смотрел на то, как хрупкая большеглазая женщина с острыми худыми коленками урчала и рычала на него словно дикая кошка, на территорию которой посмел вторгнуться чужак, пожелавший распоряжаться в ее владениях.

— Без проблем, Ангелика… — заверил ее гигант примирительным тоном. — Обещаю больше не беспокоить вашего подчиненного, если к тому не будет оснований…

— Думаю, их у вас не будет, — фыркнула она. — У вас еще есть вопросы ко мне, Эмиль? У меня скоро важная встреча…

— Пока нет, — изобразив на квадратном лице вежливую улыбку, полицейский сделал легкий неопределенный жест тяжелой рукой и добавил. — Не смею вас задерживать, Ангелика. Было, как всегда, приятно с вами пообщаться.

— Тогда до встречи! — управляющий директор встала, небрежно поправила юбку и, бросив поднявшемуся с кресла вместе с ней шефу корпполиции холодную улыбку, направилась к выходу.

Стоило только Максу появиться в отделе, как его тут же перехватили Амалика и Сибл-Вей и на двадцать минут увлекли в одну из лабораторий. Там ему все же пришлось уделить немного внимания работе. Впрочем, все, что от него требовалось, это выслушать предложения хорошо знавших свое дело специалистов и утвердить их. После, сославшись на занятость, Макс удалился к себе в кабинет, где уселся в кресле — за те два дня, что он был управляющим, Макс провел в нем едва ли больше часа — и, прикрыв глаза, попытался расслабиться.

17:30 — время, когда большинство работников уже посматривали на часы в томительном ожидании, подсчитывая оставшиеся до конца рабочего дня минуты.

Вызвав через нейроинтерфейс меню доступа к климат-контролю кабинета, Макс, не открывая глаз, выбрал настройку «весенний вечер после дождя», после чего запустил в интерфейсе программу-релаксатор — десять минут в таком режиме, потом две под теплым душем и он придет в норму. Денек вышел тот еще…

Отдохнуть не вышло — мелодично пиликнуло оповещение, Макс открыл глаза: возникший над столом голографический монитор показывал текстовое сообщение от управляющего директора: «Макс, зайди ко мне. Жду. А.»

Макс решил, что начальница, как и детектив Рахиль перед тем, как и шеф корпполиции Эмиль, желает говорить с ним о человеке, имя которого он уже не мог слышать без внутреннего раздражения — об Айне. А точнее о произошедшем в полдень в старом парке убийстве Айна, о котором Макс узнал от детектива, едва его автомобиль отъехал от парка. Макс был вынужден тогда вернуться и ждать около получаса, когда Рахиль освободится, чтобы переговорить с ней, а после — с шефом Эмилем.

Обвинять Макса в убийстве, конечно, никто не пытался — его непричастность была легко доказуема, но у шефа Эмиля к Максу имелся ряд каверзных вопросов, как то: что Айн так хотел Максу сообщить? если Айн убил убийцу полицейских, защищаясь, то почему скрывался? и как так вышло, что Макс не записал разговор? На все эти вопросы Макс ответил тем, что ничего не ответил — Макс был искренне потрясен случившимся и не понимал, как так вышло, что Айна выследили. Мысль о том, что к убийству было причастно Подполье, казалась ему нелепой: зачем убивать того, кто сам сошел с арены и был намерен раствориться, исчезнуть, сменить имя, навсегда порвать с прошлым? То, что Подполье часто прибегало к террору против корпораций и спецслужб, было известно каждому. СМИ регулярно поднимали вой, заряжая «сознательных граждан» «праведным гневом» по поводу очередного «невинно убитого» богача, приговоренного Подпольем к смерти за жестокую эксплуатацию, давление на профсоюзы, злоупотребления властью и другие преступления против седьмого и шестого уровней — пролов, коих было подавляющее большинство, и защиту интересов которых возложило на себя Подполье. Но, уж если Подполье решило, по каким-то своим, непонятным пока Максу причинам, сместить Айна с должности посредством интриги, а не убийства, то зачем, спрашивается, подпольщикам прибегать к убийству после, когда цель их уже достигнута? Единственным разумным ответом Максу представлялся тот, что смещения Айна и его смерти желали разные силы.

Смирившись с неизбежностью предстоявшего ему очередного разговора на тему: «Айн, его убийство и все, что с ним связано», Макс заглянул в примыкавшую к кабинету туалетную комнату, где, согнувшись над раковиной, сунул голову под струю холодной воды. Постояв так минуту, он выключил воду, отерся пушистым полотенцем, пригладил пятерней короткие волосы и вышел из кабинета, направляясь к лифтам.