Загадка египетской гробницы - Кристи Агата - Страница 5
- Предыдущая
- 5/5
Мгновенно сообразив, в чем дело, доктор бегом бросился к нашей палатке. Пуаро лежал в том же положении, как я его оставил.
- Невероятно! - воскликнул доктор Эймс. - Похоже на какой-то приступ вы можете сказать, что он пил? - И тут взгляд его упал на пустую чашку из-под отвара. Он взял ее в руки.
- Я не пил его, - послышался вдруг невозмутимый голос Пуаро.
Мы обернулись и застыли от изумления. Пуаро сидел на койке. На лице его играла улыбка.
- Нет, - мягко повторил он, - я его не пил. Улучив момент, пока мой добрый друг Гастингс восторгался красотой ночи, я воспользовался предоставленной мне возможностью и вылил его...только не в горло, а вот в эту маленькую бутылочку. И со временем она отправится в химическую лабораторию на анализ. Нет, - воскликнул он, заметив, что доктор сделал быстрое движение, - нет, дорогой доктор! Вы разумный человек, а, стало быть, понимаете, что сопротивление бессмысленно. Пока Гастингс бегал по лагерю, разыскивая вас, у меня было достаточно времени, чтобы спрятать ее в надежное место. Быстро, Гастингс, хватайте его!
Признаться, я неправильно понял намерения Пуаро. Испугавшись за своего маленького друга, я бросился к нему на помощь, не разгадав замысел доктора. Однако его резкое движение имело своей целью совсем другое. Он молниеносно бросил что-то в рот, и в воздухе сразу же сильно запахло горьким миндалем. Доктор сделал пару неверных шагов и упал ничком.
- Еще одна жертва, - мрачно произнес Пуаро, - слава Богу, последняя. Может быть, так даже лучше. В конце концов, его руки обагрены кровью трех невинных жертв.
- Доктор Эймс?! - не веря собственным ушам, воскликнул я. - А я-то думал, вы считаете, что тут замешаны потусторонние силы!
- Опять вы неправильно поняли меня, Гастингс. Я хотел сказать, что верю только в опасную и темную силу древних суеверий. Смотрите сами - друг за другом скоропостижно вдруг умирает несколько человек. В смерти каждого из них в отдельности нет ничего загадочного. Но поскольку все только и говорят, что о разгневанном духе древнего фараона, то можно преспокойно зарезать кого угодно среди бела дня, и его смерть тоже спишут на счет старинного заклятия -как велика власть сверхъестественного над обычной человеческой душой. Я с самого начала понял, что кто-то пытается этим воспользоваться. Скорее всего, эта мысль впервые родилась у нашего друга доктора сразу же после смерти сэра Джона Уилларда. Вспомните, стоило ему умереть, и тут же поползли темные слухи. С мистером Блайбнером все было совсем по-другому. Он был здоров, как бык. И очень богат. Кое-что прояснилось, когда я получил ответ из Нью-Йорка. Начнем с того, Гастингс, что молодой Блайбнер утверждал, будто у него в Египте есть друг, который с радостью одолжит ему деньги. Почему-то все сразу решили, что он имеет в виду дядю. Но тогда, считал я, он бы так и сказал. Нет, судя по словам молодого человека, у него действительно в Египте был друг, причем довольно близкий. И потом. Он выложил кругленькую сумму за билет до Каира. Но дядя отказался дать ему хотя бы пенни. И все же у него достало денег, чтобы вернуться в Нью-Йорк. Значит, кто-то одолжил ему эти деньги
- Все это достаточно неопределенно, - возразил я.
- Это еще не все, дорогой Гастингс. Вы никогда не замечали как часто слова, сказанные в переносном смысле, воспринимаются буквально? Да, да, так бывает. Но случается и наоборот. Так, что-то сказанное, в буквальном смысле, трактуется иносказательно. Смотрите, Гастингс, перед смертью молодой Блайбнер ясно пишет в своем прощальном письме, - "Я прокаженный", - Но никому и в голову не приходит, что молодой человек пустил себе пулю в лоб просто потому, что решил - на Востоке он имел несчастье подцепить эту страшную болезнь!
- Что?! - ахнул я.
- Да, это была гениальная мысль дьявольски изобретательного ума. Молодой Блайбнер страдал каким-то кожным заболеванием - ведь он долго жил на островах южных морей, где это обычное дело. Эймс когда-то был его близким другом. К тому же он известный врач, и Блайбнеру бы и в голову не пришло сомневаться в его словах. По приезде, мои подозрения поначалу пали на Харпера и доктора Эймса. Но вскоре я пришел к выводу, что доктору легче, чем кому-либо еще не только совершить убийство, но и спрятать концы в воду. К тому же от молодого Харпера я узнал, что Руперт Блайбнер и он были знакомы и раньше. И Руперт, без сомнения, либо написал завещание, либо застраховал свою жизнь в пользу доктора. И тем самым предоставил доктору уникальный шанс поправить свои дела. Естественно, для него не представляло никакого труда внести инфекцию в ранку на пальце старика Блайбнера и поставить страшный диагноз Руперту. Прошло совсем немного времени, и его племянник, в отчаянии от того, что ему вынесен смертельный приговор, пускает пулю в лоб. Старый Блайбнер, несмотря на все свои намерения, умирает, не оставив завещания. Его состояние, весьма внушительное, автоматически переходит к племяннику, а после его смерти - к доктору.
- А как же мистер Шнейдер?
- Есть у меня одно предположение, но, боюсь, этого мы никогда уже не узнаем. Вспомните, он ведь так же был знаком с Рупертом Блайбнером. Может, он стал что-то подозревать...а может, доктор решил, что еще одна случайная и вроде бы бессмысленная смерть только укрепит суеверные страхи вокруг этого их экспедиции. Ах да, любопытный психологический момент, дорогой Гастингс! Убийца, тем более удачливый, старается снова и снова повторить преступление, которое так ловко сошло ему с рук. Это желание растет в нем с непреодолимой силой, преследуя его днем и ночью. И вот отсюда-то мой страх за жизнь молодого Уилларда. Призрачного Анубиса, страшного бога мертвых, сыграл, конечно, Хасан, и сделано это было по моей просьбе. Мне хотелось попробовать напугать доктора. Однако, как оказалось, вмешательства одних лишь сверхъестественных сил для этого было явно недостаточно. К тому же я догадался, что он прекрасно понял смысл разыгранного мной маленького спектакля и нисколько не обманывается относительно моей веры в колдовские чары черной магии и разгневанную душу покойного фараона. Больше того, я подозревал, что он постарается обезопасить себя, так что следующей жертвой, скорее всего, окажусь я сам. Да, да, Гастингс! Однако, несмотря на проклятое море, несмотря на эту невыносимую жару и мерзкий, отвратительный песок, мои серые клеточки все-таки работают!
Как потом оказалось, Пуаро был совершенно прав - прав абсолютно во всем! Много лет назад молодой Блайбнер, будучи основательно пьян, написал нечто вроде шутливого завещания, в котором были такие строки: - "Завещаю моему доброму другу доктору Эймсу, который когда-то спас меня, когда я тонул, мой портсигар, который ему так нравился, и все остальное, чем я буду владеть на момент смерти, хотя, скорее всего, это будет только куча долгов".
Дело это, как вы сами понимаете, постарались поскорее замять. Люди и до сего дня со страхом рассказывают о таинственной и страшной смерти тех несчастных, кто осмелился потревожить покой фараона Мен-Хен-Ра. И поныне считается, что случай этот - неопровержимое доказательство неотвратимости мести древних египетских царей всем тем, кто посягнет на сокровища их гробниц. Впрочем, как объяснил мне Пуаро, это совершенно противоречит всем верованиям и учениям древних египтян.
- Предыдущая
- 5/5
