Страсть к вещам небезопасна - Вудворт Франциска - Страница 56

Богдан любил сестру несмотря ни на что, а с такими перспективами даже этот Берт казался лучшим вариантом. Впрочем, он вроде мужик ничего. Но если все утрясется, он непременно проведет с ним спарринг — желание надавать по шее и подправить полицейскому лицо никуда не делось.

— Как долетели? — спросил Богдан после короткого приветствия. Отец держался, но выглядел неважно и постарел на несколько лет. И сыну не понравился мрачный огонь, тлеющий в глазах Вацлава.

— Стар я уже для долгих перелетов, — ответил Ондельсон.

Его слова относились не к состоянию здоровья. Богдан знал, что у того молодая любовница, которую он довольно часто навещает. Нотариус скорее завуалированно выказал свое отношение к причине приезда.

— Если я вам пока не нужен, поднимусь в номер, — сказал он и оставил их вдвоем.

Вацлав проводил его взглядом и, лишь когда тот удалился на достаточное расстояние, посмотрел на Богдана.

— Где она?

— Здесь. Давай поднимемся ко мне, нам нужно поговорить.

— Лучше приведи ее в мой номер, — отвернулся отец, и Богдан понял, что тот винит его в случившемся.

— Прежде выслушай меня.

— Если бы я вас не слушал, Ирен давно была бы замужем! Жаль, что я отдал ее тому, кто не оценил и не сберег.

— Как долго она была бы замужем? — скрипнул зубами Богдан. — У нее твой характер: она всегда поступает так, как считает нужным, не обращая внимания на последствия. При всем уважении к тебе ни один мужчина не стал бы терпеть ее капризы, и однажды нас уведомили бы о несчастном случае с ней.

Отец прожег его взглядом, но Богдана было этим не испугать. Если не хочет говорить приватно, значит, выслушает здесь. Он продолжил так же тихо, но с нажимом:

— Ирен с мужем и Ханом ждут нас в ресторане. Она счастлива, а ее супруг готов с нее пылинки сдувать. Как выяснилось, они познакомились давно, когда мы лет десять назад на каникулах летали кататься на сноубордах. Мимолетная встреча, но помнили друг о друге все эти годы, и судьба столкнула их вновь. Ради нее он уходит из полиции и станет у руля семейного бизнеса. Досье на них ты читал. Его родители уже едут сюда.

Отец молчал и нечитаемым взглядом смотрел на него.

— Забрать по-тихому Ирен не получится, — на всякий случай предупредил Богдан. — Ты же любишь ее. Дай ей быть счастливой.

Несколько долгих мгновений отец молчал. Ни один мускул не дрогнул на его застывшем лице.

— Жди меня здесь, — приказал он и отвернулся.

Богдану ничего не оставалось, как исполнить требуемое, хотя в душе претило подчиняться. Он уже давно не мальчик! Такое отношение отца выводило из себя, но никто не догадался бы об этом по его бесстрастному и чуть скучающему выражению лица. Что-что, а скрывать свои эмоции младший Ковальский умел.

Ждать пришлось долго, что еще больше взбесило. Богдан ненавидел терять контроль над ситуацией, а от отца всего можно было ожидать. Для себя решил, что сестру в обиду не даст. При надобности можно проникнуть и сквозь стены монастыря, и в закрытую больницу, а новые документы он ей сделает.

Принятое решение позволило спокойно дождаться возвращения Вацлава и больше не лезть к тому с вопросами. В ресторан отеля они отправились в полном молчании, каждый в своих мыслях.

Столик был на четверых, и при их приближении Хан встал, освобождая место. Вацлав на него даже не посмотрел, скользнув взглядом по Ирен и уделив все свое внимание поднявшемуся Берту. Тот представился, но руки не протянул. Правильно, ее бы все равно не пожали.

Богдан оценил, как Берт выдержал колючий, изучающий взгляд отца невесты.

— Ирен, ты отправляешься домой, — Вацлав перевел взгляд на дочь.

Та испуганно пискнула, и Берт не стал молчать, придвинувшись к ней и положив руку на плечо:

— Конечно, мы посетим вас, но немного позже. Мои родные хотят познакомиться с моей женой. У нас столько родственников, что понадобится время, чтобы известить и собрать всех.

— Ирен, — повторил Вацлав, игнорируя сказанное.

— Я теперь замужем, папа, и слушаюсь мужа, — сестра нашла в себе силы возразить отцу, напомнив о правилах в их круге.

— Если ты не вернешься — двери моего дома закроются для тебя навсегда.

— Решения, принятые сгоряча, не всегда самые верные, — заметил Берт, крепче прижимая к себе Ирен.

— Я рад, что вы понимаете, насколько ошибочен ваш поспешный брак, — Вацлав бросил хищный взгляд на полицейского.

— О какой поспешности речь? — притворно удивился Берт. — Я и так достаточно долго ждал, пока девушка, давно запавшая мне в сердце, повзрослеет.

Ковальский перевел взгляд на дочь:

— Ирен?

— Я замужем и остаюсь с мужем, — твердо произнесла она, но потом голос беспомощно дрогнул: — Папа…

Жалобный взгляд скользнул по Хану и Богдану в поисках поддержки, но те пока не вмешивались.

— Это твое решение. С ним ты теряешь право на нашу фамилию и наследство. — Вацлав был суров и непоколебим.

Ирен ахнула, но ее тут же успокоил Берт:

— Не переживай, у тебя теперь моя фамилия, и в деньгах мы не нуждаемся.

— Тогда следуйте за мной, чтобы подписать документы.

Вацлав отвернулся, но его остановил Берт.

— Пришлите их моим юристам, и мы все подпишем, когда они будут готовы.

Ковальский-старший оглянулся:

— Со мной уже прибыл юрист, и они готовы. Осталось только заверить.

— Если это ловушка… — Берт бросил предостерегающий взгляд на Богдана.

— Юрист действительно прилетел с отцом, — подтвердил тот, гадая, что же задумал Вацлав. Ведь даже не пытался давить на Ирен и вопросы задавал скорее для проформы, хотя со стороны могло показаться и иначе. Уж он-то отца хорошо знает.

Все вместе поднялись в номер, где их уже ждал Ондельсон и два человека из охраны. Документы были подготовлены, и один экземпляр дали Ирен, а второй Берту. Заинтересованный Богдан подошел к сестре, читая поверх ее плеча.

Ирен держалась, сохраняя на лице гордое выражение, но нечто ее смутило.

— Почему я должна буду говорить, что в девичестве моя фамилия Ларсен?

Богдан бросил взгляд на отца, поверх головы сестры, не веря, что тот пошел на это.

— Потому, что это фамилия твоей матери. Настоящей, — ответил Вацлав.

— Я приемная?! — не поняла Ирен, пребывая в шоке.

— Не совсем. Ты моя дочь от любовницы. Я снизошел до тебя, взяв в свою семью, но ты недостойна носить мою фамилию.

— Богдан? — Ирен обернулась к брату, еще не веря услышанному, но осеклась, не увидев никакого удивления на его лице. — Ты знал?!

— Догадывался. Об этом в семье не говорили. Однажды, приехав на каникулы, я узнал, что у меня появилась сестра.

Ему захотелось придушить отца, когда по лицу Ирен потекли горькие слезы. Вся ее жизнь рушилась. Пробежав глазами документ, он увидел, что отец полностью вычеркивает ее из своей жизни, запрещая хоть где-то упоминать связь с семьей Ковальских, звонить и пытаться искать встреч.

— Больше сестры у меня нет, — холодно закончил он, ненавидя себя за боль в ее глазах. Не выдержав, наклонился к уху Ирен. — Подписывай. Ничто не мешает мне искать встреч с тобой, зато ты больше не обязана подчиняться ненавистным с детства правилам, — шепнул ей.

Словно в трансе Ирен взяла ручку и подписала документ.

— Оставьте нас наедине, — приказал вдруг Вацлав, когда последняя подпись была поставлена, а Ондельсон, собрав документы, вышел, сказав, что будет ждать в своем номере. Ирен уже не плакала, лишь глубоко вздыхала и кусала губы.

Спорить никто не стал. Когда магистр говорил таким тоном, это было бесполезно, Хан с Богданом это знали на собственном опыте, а вот Берта пришлось чуть ли не выталкивать. Несмотря на отсутствие возражений со стороны жены, тот все с тревогой оглядывался на Ирен.

— Расслабься, — тихо рявкнул Богдан, у которого заболела от всего этого голова, — все, никто ей уже ничего не сделает. Ее выкинули из семьи.

Берт с нескрываемой злостью глянул на нового родственничка, возмущенный его крепкой хваткой.