Страсть к вещам небезопасна - Вудворт Франциска - Страница 34

В кармане зазвонил телефон. Чертыхаясь, достала и не глядя ответила:

— Да.

— Тебя когда ждать? — поинтересовался Кирилл. Я и забыла, что сегодня собиралась продолжить изучать дневник.

— Кир, я не приду.

Молчание и вопрос:

— Это из-за…

Не дав ему договорить, перебила:

— Аделаида Стефановна умерла. Мы сегодня день проездили, организовывали похороны. Я без сил.

— Ты там плачешь, что ли?

— Нет, — шмыгнула я носом, вытирая слезы.

— Я сейчас буду.

— Зачем?! — всполошилась я, но он уже отключился.

Уронив телефон на пол, для себя решила, что просто не открою. Хотя бы потому, что для этого нужно встать с дивана. К сожалению, мне не хватило терпения, когда дверной звонок стал разрываться от трели. Кирилл пришел слишком быстро, как будто звонил, находясь уже у подъезда.

Кряхтя, как столетняя бабка, я слезла с дивана и пошлепала открывать.

— Совести у тебя нет! — сообщила ему с порога.

— Я тоже рад тебя видеть, — оттеснил меня Кир, без приглашения заходя в квартиру и окидывая недовольным взглядом. — Ты выглядишь, как будто тебя пожевали и выплюнули. Серебрянская, ты сегодня хотя бы ела?

— Не до того было. Кирилл, ты не вовремя, я с ног валюсь от усталости.

— Бессовестная! Мало того что втянула меня во всю эту историю, так еще и видеть не рада. Я, между прочим, нашел кое-что интересное.

— Что?

— Не скажу, пока не поешь. И хватит держать меня в прихожей! — Он нахально стал подталкивать меня по коридору, остановив почему-то перед дверью ванной.

— Давай ты примешь душ, а я посмотрю, что у тебя есть съестного.

— От меня что, воняет? — нахмурилась в ответ. Чего иначе он меня так настойчиво туда отправляет?

— Взбодришься, — отрезал Кирилл, открывая передо мной дверь и буквально запихивая в ванную. — Надеюсь, твой зеленый цвет лица хоть немного смоется.

— Ты не офигел? — Я обернулась, разозлившись на бесцеремонность. Пришел без приглашения, раздает указания.

Ответом стала закрытая перед носом дверь.

— Ольховский!

— Еще одно слово, и я тебя сам раздену и помою, — донеслось до меня.

В немом изумлении уставилась на дверь. Я ослышалась?! С каких пор Кирилл стал таким самоуверенным и наглым? Самое обидное, я даже не знала, шутит он или нет. С него станется выполнить угрозу. Подумав об этом, протянула руку и закрылась. Сразу стало легче дышать. Дожила, уже в собственном доме не чувствую себя в безопасности!

Раз уж оказалась в ванной, решила действительно освежиться, только вместо душа набрала себе ванну с пеной. Гулять так гулять! К тому же из вредности не собиралась подчиняться приказам, а вести себя, как будто дома никого нет. В конце концов, я его не приглашала! Поэтому с чистой совестью намеренно долго нежилась в горячей воде.

«Цвет лица у меня, видите ли, зеленый», — обиженно думала про себя, умываясь. Непостижимым образом все мысли крутились вокруг незваного гостя, который оккупировал мою квартиру. Поневоле прислушивалась, что он там делает, но ничего не было слышно.

Поведение Кирилла выбивало из колеи, а его поцелуи лишали покоя. Если бы не Кристоф с утра с печальными новостями, я бы себе места целый день не находила, стараясь понять, чего добивается мой бывший друг. Ведь ведет себя отнюдь не по-дружески!

— Серебрянская, иди ужинать, — постучали в дверь.

Я замерла, когда предмет моих размышлений напомнил о себе.

— Ты там спишь? Учти, если через минуту не выйдешь, мне придется сломать дверь.

Такой может, но его угрозы бесили.

— Мы не в армии! — возмутилась в ответ.

— Поэтому у тебя минута, а не сорок пять секунд, — отозвался со смешком Кирилл.

— Ольховский, у тебя замашки тирана!

Из ванны я все-таки вылезла. Какое удовольствие сидеть в ней, если расслабиться не дают.

— Время пошло.

— Заметь, ты даже не споришь!

В ответ тишина. Я уже решила, что он ушел, когда до меня донеслось:

— Можешь полотенце не надевать. В конце концов, ты меня голым видела.

— Это когда?

Я укуталась в полотенце, как будто он мог следить за мной.

— Только не говори, что ты не смотрела.

Пусть и смотрела, но не признаваться же! Наспех вытершись, я влезла в банный халат, туго завязав пояс.

— Не льсти себе!

Пригладив волосы, я открыла дверь и натолкнулась на Кирилла, который стоял, прислонившись к стене. Он смерил меня взглядом с ног до головы, а я произнесла ядовито:

— Извини, мне говорили, что скромность украшает. Так что нудизм не по мне.

— А ты всегда слушаешь все, что тебе говорят? — неожиданно яда в его голосе оказалось не меньше.

Стало зябко от его тона, и я невольно поежилась. Как будто между нами прошел холодок. Уже не в первый раз мне слышится в его словах скрытый намек.

— Не всегда, если только говорят разумные вещи.

Мои слова лишь ухудшили ситуацию. Он отвернулся, холодно бросив через плечо:

— Ужин на столе.

Сегодняшний день был слишком тяжел, чтобы я еще над причиной перепадов его настроения гадала. Поэтому молча пошла за Ольховским. На кухне он уже накрыл стол на двоих, достав из холодильника и разогрев грибной суп с фрикадельками и мясо по-французски с картофелем. Еще нарезал салат из свежих овощей. Его точно не было. Хотела поблагодарить, но натолкнулась на колючий взгляд и промолчала, сев за стол.

Не приди Кирилл, и я бы уже спала, скорее всего, так и не переодевшись, но после купания почувствовала зверский голод. Не глядя на мрачного Кира, пожелала ему приятного аппетита и приступила к еде. Лишь через некоторое время поняла, что он не ест, и подняла глаза, обнаружив, что на меня смотрят задумчиво и изучающе.

— Кир, прекращай препарировать меня взглядом и лучше расскажи, что тебе удалось узнать.

— Ты единственная, от кого я терплю это ужасное коверканье своего имени.

— Почему ужасное? — удивилась я. Вот уж не думала, что его это задевает. — Как по мне, звучит красиво и мужественно. Тебе подходит.

— А полностью имя произнести лень?

— Вот чего ты взъелся?! — Психанув, я бросила столовые приборы и в упор уставилась на него.

— Скажи, оно и раньше мне подходило? Ты считала меня мужественным? — В его голосе слышалась насмешка и затаенная обида. Мы все же вернулись к прошлому.

— Да, — ответила совершенно искренне, ничуть не покривив душой. — Настоящего мужчину делают не мускулы — это дело наживное, и ты тому пример, а твердый характер. Он всегда у тебя был, как и внутреннее благородство. Тебе можно доверять, на тебя можно положиться. Ты не способен на подлость и предательство.

— Вот уж не знал, что ты меня настолько идеализируешь, — хохотнул мой одноклассник.

— Я тебя таким видела и вижу, — отрезала в ответ. — И если мы закончили разбирать твой характер, расскажи уже, что интересного ты нарыл.

Вроде бы ничего такого не сказала, но взгляд Кирилла потеплел на глазах.

— Поешь.

— Поем, если ты перестанешь испытывать мое терпение! Рассказывай уже.

Я взялась за вилку с ножом и посмотрела на него с ожиданием.

— Этот Морено довольно занимательная личность. Наследник огромного состояния, после смерти отца не сумел удержать созданную империю. Бизнес у него отжали. Собственность осталась, но по мелочи. Сейчас осел в России. Действительно владелец агентства по охране ВИП-персон.

— Что тебе показалось интересным?

— Стишком много странностей.

— Например?

— Наследник многомиллионного состояния, вместо того чтобы вникать в дела собственной компании, приезжает в Россию и занимается благотворительностью. Отбирает одаренных детей и отправляет их на учебу за границу.

— Утечка мозгов на Запад происходит не первый год, — пожала я плечами.

— Только вот с родителями таких детей потом происходят несчастные случаи: аварии, пожары, самоубийства.

— Со всеми? — Я чуть не поперхнулась.

— Нет, но у многих.

— Это может быть и совпадением.

— Пусть так. Дальше, в Сети слишком мало информации о самом Морено Как будто кто-то старательно удаляет ее. Даже передел бизнеса произошел поразительно тихо. Мне пришлось потрудиться, чтобы хоть что-то узнать. За ним не гоняется пресса, не пишут о его шумных вечеринках и любовницах. Еще меньше информации о его друге — Богдане Ковальском. Не поверишь, каких трудов стоило узнать хоть что-то о нем. Кстати, часть бизнеса Морено перешла к отцу Ковальского, но при этом они почему-то остаются друзьями. Действительно одноклассники. Учились в закрытой школе, куда так просто не попасть.