Спэнсер Коэн 2 (ЛП) - Уолкер Н. Р. - Страница 16

– Можно я кое–чем поделюсь?

– Безусловно.

– Мне не обязательно быть «фиксатором отношений».

Он склонил голову, брови сошлись на переносице.

– Не хочу, чтоб ты строил из себя того, кем не являешься. Только что сказал.

Я почти улыбнулся.

– Нет, я о том, что мне вообще можно не работать. У меня… – я тяжело сглотнул. Не очень–то комфортно рассказывать о подобных вещах, – … есть деньги.

Он моргнул.

– Говоря, что тетя Марви оставила мне приличное количество бабла, я не шутил. Просто не рассказываю всем подряд. Они инвестированы и числятся на срочных вкладах, так что огромного денежного потока у меня не водится. В основном живу на проценты. А здесь я живу, потому что мне нравится. Конечно, квартирка маленькая, зато рядом с Эмилио и Лолой. Для счастья мне не требуются материальные вещи. Мое занятие не связано с деньгами. Мне просто нравится помогать людям.

Эндрю разглядывал меня, а потом рассмеялся.

– Интересный ты человек, Спэнсер.

– Тебе плевать?

– Почему мне не должно быть плевать? Сказал же: меня не тревожит твоя работа.

Я болтал о деньгах, но они его, по–видимому, тоже не беспокоили. Я поднялся из–за стола, подошел к нему, обхватил руками его лицо и нежно поцеловал.

– Ты в курсе, насколько прекрасен?

Он застенчиво улыбнулся.

– Ты говорил, у тебя есть джелато.

Со смешком я опустил ладонь на его плоский живот.

– Куда в тебя лезет?

– Не переживай. Такими темпами в зале я окажусь в четыре утра.

С упаковкой джелато и двумя ложечками мы усадили свои задницы перед ТВ и почти до полуночи смотрели повторы «Семейной вражды»⁷. Смеялись, спорили о победителе и стебались над ответами друг друга.

Он написал мне по приходу домой: «Лучший вечер в моей жизни, спасибо».

«В моей тоже», – ответил я.

«В четверг вечером у меня?»

«Ты готовишь?»

«Если придется. О, прости, долбаная автокоррекция. Должно было быть написано «если ты мне поможешь».

«ЛОЛ. По рукам».

«Поболтаем завтра?»

«Конечно».

«Спокойной ночи, Спэнсер. Сладких снов».

Утром, когда Лола забирала меня, я все еще улыбался.

Глава 7

Я забрался в «Синди Кроуфорд», «игрушечную» машинку восьмидесятых годов, и Лола резко впихнулась в движение. Я даже не успел поставить наши напитки в подстаканники и пристегнуть ремень. Кофе я ей протянул только после того, как мы проехали квартал. Вместо дороги она глазела на меня.

– Посмотрите, какая у него самодовольная улыбочка. Я так понимаю, с Эндрю все прекрасно?

– Не могла бы ты следить за движением? Я не в настроении сегодня умирать.

Она улыбнулась, отпила кофе, переключила скорость и одной рукой перестроилась в соседний ряд, все время поглядывая на меня. Можно было обойтись и без зеленого чая: поездка с Лолой за рулем вполне сошла за энергетик.

– Ну? – подстегнула она. – Я так понимаю, ты и Эндрю…?

– До сих пор не занимались сексом, – ответил я.

Машина вильнула, засигналила и выровнялась.

– В смысле? У вас определенно что–то происходит. Заметно же.

Я хохотнул.

– Точно. Мы… развлекаемся, делаем кое–какие вещи, но никакого проникающего секса. Пока что.

– Можно узнать почему? То есть по статистике у геев секса больше, чем у всех остальных, поэтому вы нарушаете кривую нормального распределения, дорогой. Из–за вас кривая станет похожа на шапку Смурфика. Тебе надо такое на себя брать?

Я почти выплюнул чай.

– Отсутствие непосредственного траха не означает отсутствие секса. Поверь, мы делаем все возможное, чтоб поддерживать кривую. Мы стараемся не спешить, не хотим выдохнуться раньше времени, вот и все. – Я заметил, что машины впереди затормозили, а Лола все еще смотрела на меня. Я уперся свободной рукой в приборную панель. – А, Лола?

Она ударила по тормозам и, нисколько не смутившись, произнесла:

– Ох, как мило.

Я успокаивающе вздохнул.

– Напомни мне в следующий раз пить чай с «ксанаксом»⁸.

– Думала, ты скажешь, что он сдерживается.

– А, нет. Для него воздержание проходит тяжелее, чем для меня.

– Не удивительно. Посмотри на себя. Весь такой элегантный.

На мне были надеты темно–синие брюки три четверти, белая футболка и жилет с ромбиками, доставшийся от Эндрю.

– Эндрю заявил своей матери, что я был бы на обложке «Жизнь сексуальных австралийцев в ЛА».

Она ухмыльнулась, вытаращив глаза.

– Он тоже придумывает обложки?

– Ага.

– Видишь? Вы созданы друг для друга небесами!

Я засмеялся.

– Тебе нравится на мне его жилет? Он оставил его у меня вчера.

– Тебе идет, – отозвалась она, опять вместо дороги глядя на меня.

– Э, машина. Машина!

Лола сбавила скорость, поэтому к счастью мы не втемяшились в тачку перед нами.

– Ты собираешься искать паренька в актерской школе?

– Да. Понятия не имею, в чем там дело. Но если сегодня не нападу на след, просто объявлю Лэнсу, что дело закрыто.

– О, тебе звонил Питер Ханников?

– Да, он оставил сообщение. Вы знакомы?

– Он друг коллеги Габа. Расстался со своим парнем. Все довольно грустно, но Минди, которая работает с Габом, предложила позвонить тебе. Может, стоит попробовать.

Я улыбнулся.

– Спасибо. Я перезвонил ему и оставил сообщение. Сегодня наберу снова.

Мы подъехали к актерской школе, и Лола остановила «Синди Кроуфорд» возле тротуара.

– До дома доберусь на автобусе. Спасибо, что подбросила.

– Всегда пожалуйста.

– О, и я все еще приглашаю на обед. В пятницу вечером подойдет? Закажу что–нибудь на всех в салон, скажем, на девять? Эмилио должен закрыться к этому времени.

– Звучит здорово!

Я выскочил из машины и едва успел захлопнуть дверь, как Лола уже унеслась в поток машин. Я смотрел ей вслед, пока она не испарилась, и поражался, как у нее до сих пор не отобрали права. Потом развернулся лицом к колледжу.

Школа изобразительных и исполнительских искусств явила собой огромное серое здание на территории кампуса с деревьями возле входа и широкой парадной лестницей. Вокруг бродили люди. Очевидно, студенты. Молодежь, одетая в джинсы, с рюкзаками за спиной. Большинство хохотали, болтали и размахивали руками, явно радуясь возможности обучаться в любимой школе. Почему–то не удавалось представить студентов, изучавших математику или законодательство, столь оживленными.

Не то чтоб мне было известно наверняка. Я никогда не учился в колледже – не хотелось. Но здесь особо из толпы не выделялся. Я вошел на территорию школы, словно на родную землю. Никто не таращился на меня и не раздумывал, с чего я там околачивался. Прятаться я и не намеревался. Я понимал, что далеко не продвинусь, не задав об одном студенте парочку вопросов незнакомцам. Возле ступеней стояла компания из пяти человек, трех парней и двух девушек. Они улыбались и о чем–то трепались. Я подошел к ним.

– Не могли бы вы мне помочь? – перебил я. – Мне рассказывали о лучшем кафе под названием «Гранд» чего–то там. – Австралийский акцент плюс просьба подсказать дорогу позволили им предположить, что я был новеньким.

Один из парней указал налево.

– «Гранд кафе». Полквартала отсюда.

– Благодарю, – произнес я с улыбкой и направился в предложенном направлении.

Нельзя было стоять на ступенях с фотографией Янни, допытываться до прохожих, не видели ли они его, и не вызвать подозрений, обеспечив себе тем самым встречу со службой охраны кампуса. Поэтому я рассудил, что кофейня – лучшее место для старта. Мой звонок в кафе ни к чему не привел, но, может, с личной встречей сложится иначе.

Кафе было забито под завязку. Студенты употребляли кофеин. Кто–то убегал на занятия, кто–то с удобствами устраивался в кафешке. Я держался в сторонке в ожидании, пока очередь немного схлынет, чтоб пообщаться с девушкой за стойкой. Возможно, именно с ней я и говорил по телефону, и честно говоря, особо не рассчитывал на получение информации.