Дочка для ведьмы с ребенком (СИ) - Кручко Алёна - Страница 7

    Так что мы с Александрой Ивановной прогулялись сначала к школьной администрации — подписать и утвердить договор, а затем — в бухгалтерию. Зато потом я провела день в теплицах, а отвезти добычу домой помогал Костя — травок набралось две огромных сумки.

    Разобрать, нарезать, что-то подсушить. Напитать силой, нашептать на здоровье. Разложить по трехлитровым банкам, залить моей «водкой» на талой воде и поставить в подвал. Ну вот, первая стадия позади. Теперь все это будет три недели настаиваться, а я, пожалуй, запасу еще снеговой воды — февраль идет к концу…

    — Костя, Олежка, в воскресенье пойдем за снегом?

    — Пойдем-пойдем, а ты хоть знаешь, что воскресенье уже завтра?

    — Ой, это что, уже неделя прошла, а я и не заметила?!

    Как мои мужчины надо мной смеялись! Впрочем, я посмеялась с ними вместе, подумав только, что правильно решила сделать в учебе перерыв. Даже без беременности я бы не потянула такой распорядок работы плюс еще и занятия в группе, и самостоятельное изучение нового материала. Сейчас-то я успевала отдохнуть: как-то незаметно для себя приучилась днем спать, после школы читала Олежке сказки и смотрела с ним мультики, а поздние вечера были наши с Костей…

    Пусть наша любовь не вспыхнула страстью с первого взгляда, как бывает у молодых, зато, разгораясь постепенно, она все крепче сплавляла нас в одно. Не в пару — в семью. Я даже не удивилась, когда Олежка начал называть Костю папой — это показалось таким правильным, естественным… да что говорить, уж точно Костя стал для малыша куда лучшим отцом, чем был Макс!

    Поход за снегом, конечно, вылился в игру. Олежка катался с крутого склона оврага на санках, Костя — на лыжах, а я, съехав несколько раз вместе с Олежкой, осталась внизу и начала кидаться снежками. Снег лепился легко, солнышко пригревало… весна скоро. Я подставляла лицо солнцу, щурясь и прикрываясь ладонью, и в какой-то момент поймала себя на том, что совсем не думаю о таких нужных заготовках, не строю планов, а просто наслаждаюсь выходным. Когда снег начнет таять, мы долго не сможем сюда выбраться, придется ждать, пока подсохнет земля. А весна здесь быстрая, как знать, может, уже в следующее воскресенье погода для санок и лыж окажется совсем неподходящая.

    Снега мы набрали в огромный мешок из полиэтиленовой пленки — где только Костя его раскопал?! Олежка радовался, когда Костя привязывал его к санкам «вагончиком»:

    — Поезд, поезд! Папа машинист, а я пассажир! А это — грузовой вагон! Мама, а ты?

    — А мама кондуктор, — быстро предложил Костя. — Будет ходить вдоль поезда и продавать билеты.

    — У вас есть билет, пассажир? — строго спросила я.

    Сынуля хитро на меня посмотрел и достал из кармана автобусный билетик.

    — И правда, есть! — удивилась я. — Ну тогда… Внимание, поезд отправляется! Поехали!

    — Ту-ту-у! — загудел Олежка. Мешок запрыгал за санками, оставляя рыхлую борозду в снегу. А я думала о том, какой у нас получился замечательный день.

    А вечером заехала в гости Сабрина Павловна.

    К этой женщине я чувствовала искреннюю симпатию, и дело было вовсе не в обстоятельствах нашего знакомства. Ну да, вряд ли вам не по сердцу придется человек, однажды заявившийся к вам с бешеной суммой денег и объяснивший, что именно столько стоит ваша работа — но с Сабриной Павловной у меня почти сразу установилось полное взаимопонимание. Казалось бы, что может быть общего у хозяйки процветающего предприятия и юной вдовы с ребенком? Но ведь я — не прежняя Марина, моя первая жизнь делает меня старше и опытней, чем кажется, и бешеная целеустремленность, над которой иногда по-доброму смеется Костя, у меня оттуда же. Слишком запомнился почти постоянный кризис, въелась в подкорку необходимость выживать, зарабатывать, делать запасы, всегда помнить о завтрашнем дне. Похоже, Сабрина Павловна чувствовала во мне родственную душу, ну а я просто понимала, что такое для одинокой женщины быть «бизнес-вумен».

    — Как дела, Мариночка? — спросила она.

    — Замечательно! Вся в работе, — я улыбнулась. — Два диплома на руках, и уже куча планов. Погодите, Сабрина Павловна, чайник поставлю. Надо ведь угостить вас новым чаем! Костя Олежку уложит и тоже спустится, а пока вдвоем посидим.

    За чаем рассказывала я — о планах, о новых рецептах, о философии чаепития как неспешного отдыха (вспомнив разговор на экзамене о чае и настойках).

    — Вот эта мысль об отдыхе, — Сабрина Павловна вдохнула ароматный пар и кивнула, — на ней можно строить рекламную кампанию. «Не спешите по делам, спешите жить».

    — «Ваша семья, ваши друзья — вот ваше истинное сокровище», — продолжила я.

    — Да-да, именно! Вы понимаете, — Сабрина Павловна как-то особенно тепло улыбнулась. — И вот что, Мариночка. До Пасхи два с лишним месяца, и это на самом деле совсем немного. Я предлагаю вашу новую коллекцию представить публике на пасхальной благотворительной ярмарке. Плохо то, что завод начнет нормально работать не раньше, чем через три недели, но, с другой стороны, эти три недели мы можем пустить на утряску вопросов, не связанных с производством. Хотя бы над оформлением подумать. Скажем, пакетики по пятьдесят грамм, на пробу, с общей пасхальной темой и темами трав и добавок каждого конкретного чая. Впрочем, оформление я предпочла бы взять на себя, у меня есть на примете подходящий художник. А вас, Мариночка, я бы попросила заняться ингредиентами. Чайный лист я уже заказала, но прочее…

    — Займусь, — я придвинула к себе тетрадь. — Давайте так, я рассчитаю, сколько чего понадобится… так, погодите, а на какую партию?

    — Скажем, по сто пакетиков каждого вида, для начала, а там посмотрим, во что это выльется финансово, и решим, что мы можем себе позволить до первых крупных продаж.

    Я кивнула: звучало логично. У Сабрины Павловны средства были вложены в оборот, она и так выскребла до дна все доступные ресурсы, а я могла сейчас участвовать в деле только своим трудом.

    — Я попробую договориться со школой, в их теплицах есть часть нужных нам трав. Они могут разрешить отсрочку платежа… ну, я надеюсь. Мастер Полева за меня поручится и вообще замолвит словечко, да и муж все-таки у них работает.

    — Было бы замечательно! — просияла Сабрина Павловна. — Видите ли, Мариночка, ярмарка — превосходная стартовая площадка, грех упускать возможность. Нужно успеть как можно больше!

    — Нужно — значит, успеем, — согласилась я.

    Тут пришел Костя, достал себе любимую большую кружку, выслушал мою пылкую речь о наших планах, новой коллекции и пасхальной ярмарке и, рассмеявшись, кивнул:

    — Со школой договоримся, не вопрос. Ты, главное, не перерабатывай, хотя ладно уж, за этим я сам прослежу.

    — Дело перспективное, — заверила Сабрина Павловна, — но от первых успехов слишком многое зависит.

    — А я знаю, что у нас все получится, — я не врала, я и в самом деле это знала. Никакой мистики, просто опыт прежнего мира, помноженный на первую пробу продаж — на ярмарку в Рождество. Здесь найдутся покупатели для моего чая, идей у меня хватает, а Сабрине Павловне можно доверить организацию, юридические вопросы и прочую рабочую рутину. Мы с ней вдвоем прекрасно друг дружку дополним в этом проекте.

    Но Сабрина Павловна покачала головой:

    — Молодость — пора энтузиазма, Мариночка, но послушайте моего совета, никогда не основывайтесь на одном лишь энтузиазме, если речь идет о серьезном и долгосрочном начинании. Никакое дело не обходится без трудностей. Мы сейчас даже первые шаги только готовимся сделать, еще долго придется всю выручку вкладывать в развитие, так что не ждите скорой отдачи.

    Костя обнял меня:

    — В этой белокурой головке, дорогая наша Сабрина Павловна, прячутся вполне приличные мозги. Поверьте, Маришка умеет думать на перспективу. Нам хватает на жизнь, так почему бы не вложиться в отдаленное будущее?

    — Вы не волнуйтесь, — я с удовольствием прислонилась к Костиному плечу. — Я понимаю, что такое «развитие производства», и вовсе не думаю, что деньги вот-вот польются рекой и можно будет тратить их на что ни попадя. Честно говоря, когда встанет вопрос о том, на что потратить первую серьезную прибыль, я скорее предложу прикупить собственную чайную плантацию.