Моя война
(Документальная повесть) - Бочкарев Михаил Александрович - Страница 9

Меня без промедления зачислили слушателем курсов в класс помощников командиров тральщиков, переодели в «робу» и послали на погрузку баржи, назначив старшим группы.

Вечером мы встретились с Тосей и на скамейке возле ее дома просидели до утра, рассказывая друг другу о том, как прожили два года разлуки. Вспомнили и давнюю встречу в Ленинграде. Тося приходила на свидание к памятнику Крузенштерну и, не встретив меня, подумала, что я ее обманул. Она еще несколько раз приходила к назначенному месту встречи и потом понуро возвращалась домой. Когда я рассказал, что тогда произошло, она успокоилась, подозрения ее рассеялись.

Я поведал Тосе о том, чем занимался весь день и что узнал. Услышав, что мне вместе с курсами предстоит переезд в Самарканд, она с испугом в голосе спросила: «А как же я?» На этот вопрос я ничего вразумительного ответить не мог. Наши встречи продолжались еще несколько дней, а ответа на ее вопрос не было, так как я ничего не придумал.

Всеми работами по эвакуации военно-морских учебных заведений из Астрахани руководил заместитель начальника управления военно-морских учебных заведений генерал-майор береговой службы А. Н. Татаринов. Он был известен своей строгостью, требовательностью, решительностью и высокими организаторскими способностями. Под его неусыпным контролем работы по загрузке плавсредств и вагонов шли без срывов и простоев. Не было дня, когда бы он не появлялся в местах погрузки.

Однажды, когда мы заканчивали погрузку очередной баржи, уже поздно вечером неожиданно снова появился генерал и приказал нашей группе в течение суток загрузить еще одну баржу, подчеркнув, что это очень важное задание. Новая задача не вызвала энтузиазма у моих «грузчиков», которые очень устали и мечтали об отдыхе. Но приказ есть приказ. Начали прибывать машины с грузом, а вскоре подошла баржа, и мы занялись ее загрузкой. Почти всю ночь и до середины следующего дня погрузочная работа не прекращалась. К концу погрузки приехал генерал. Он похвалил нашу группу за досрочное выполнение задания и объявил нам благодарность. Перед уходом он спросил, нет ли у нас каких-либо просьб. Я набрался храбрости и доложил, что встретил в Астрахани свою невесту, но не знаю, как ее забрать с собой. Генерал улыбнулся, возможно, вспомнив что-то из своего личного, и твердо сказал: «Хорошо, лейтенант, напиши рапорт на мое имя». Я быстро написал рапорт, на котором Татаринов размашистым почерком отметил: «Разрешаю в вагоне с семьями комсостава». В приподнятом настроении я побежал к домику на тихой улочке и с ходу сообщил Тосе о решении генерала. Она бросилась мне на шею и поцеловала. С дрожью в голосе я сказал, что назвал ее невестой, когда просил генерала взять ее с собой. Не раздумывая, она ответила, что согласна быть со мной всегда.

Наш эшелон шел до Самарканда 17 суток, часто останавливался на полустанках и разъездах, пропуская встречные воинские эшелоны, следующие на запад, к фронту. В этом долгом пути у нас было много времени для разговоров. Мы признались друг другу в любви и преданности, мечтали о светлом будущем, которое обязательно ждет нас.

В Самарканде слушателям пришлось разгружать вагоны с учебным оборудованием и прочим имуществом, перевозить и размещать его в отведенных городскими властями помещениях. Но это не мешало нашим ежевечерним встречам. А в канун 7 Ноября мы стали мужем и женой.

1 сентября начались занятия на курсах, программа которых была сокращена, чтобы компенсировать время, затраченное на перебазирование. Занятия на курсах закончились в конце февраля 1943 года. Мне как закончившему курсы с отличием предоставили право выбора флота, и я выбрал Северный.

Никаких торжеств после окончания курсов не было, все прошло буднично и скромно. Начальник курсов контр-адмирал Коренев произнес напутственную речь и сказал, что назначение на должности будет сделано, когда мы прибудем на флот. Был зачитан приказ Наркома ВМФ о присвоении группе лейтенантов, в том числе и мне, очередного воинского звания старший лейтенант. Заменить нарукавные нашивки мы не успели и покинули стены курсов в лейтенантской форме одежды. Прощание с женой было трогательным и тягостным. Мы понимали, что расставание будет долгим, так как конца войны не было видно. К тому же я уезжал на действующий флот, который активно сражался с немецкими захватчиками.

До Мурманска добирался пять суток. Когда поезд остановился, я не увидел вокзала — его не было. Все станционные конторы и военный комендант размещались в бараках. Город был почти полностью разрушен вражеской авиацией, в чем я убедился при последующих посещениях Мурманска.

Было тихо. Шел снег. Сказывалась полярная ночь — светлого времени суток в начале марта было немного. Узнав, как добраться до Полярного, где находились штаб флота и отдел кадров, я пошел на пассажирский причал. Здесь, к моему счастью, стоял готовый к отходу небольшой рейсовый теплоход «Сосновец», на палубу которого я и ступил.

Хотя было прохладно, я часто выходил на палубу, чтобы посмотреть на залив и его берега. Поразило безмолвие, царившее повсюду, нагромождение скал и сопок по обоим берегам залива. Восточный берег залива выше западного, повсюду виднелась почти непрерывная цепь возвышенностей, круто спускающихся к урезу воды. Местами скалы не были покрыты снегом, а в расщелинах пробивался мелкий кустарник. Я смотрел на это чудо природы, восхищаясь его красотой и величием.

Через полтора часа через узкий пролив Перейма, отделяющий остров Екатерининский от материка, теплоход вошел в Екатерининскую гавань, берега которой были высокими и крутыми, лишенными растительности. На южном берегу гавани расположился город Полярный, который я более внимательно рассмотрел позже.

После обеда я без труда нашел здание, где располагался отдел кадров и где без промедления был принят его начальником капитаном 3 ранга В. А. Хреновым. В глаза бросилась красивая фигура главного кадровика флота, его безупречная выправка, белоснежные рубаха и манжеты.

Разговор был коротким, так как вопрос о назначении был предрешен до моего приезда. Свободных должностей на действующих кораблях не было — на флоте в то время был перекомплект офицерского состава. Многие офицеры, вернувшиеся с фронтов, назначались дублерами на плавающие корабли. Я получил назначение не на тральщик, к службе на котором меня готовили на курсах, а помощником командира «большого охотника» «Машинист», который недавно заложили на судоверфи в Молотовске. Но послали меня не к месту его постройки, а на «морские охотники» Краснознаменного дивизиона истребителей подводных лодок для изучения театра, стажировки по должности и приобретения боевого опыта на море. Началась новая страница моей биографии — служба на флоте и война на море.

День 5 марта 1943 года стал для меня знаменательным. С этого дня началась моя служба на «морских охотниках».

Справедливо изречение, что нет ничего более постоянного, чем временное. Так случилось и со мной. Прибыв на дивизион «малых охотников» во временную командировку, я прослужил здесь всю войну и долгое время после, пройдя все должности от помощника командира катера до командира дивизиона.

Из Полярного в Кувшинскую салму, где базировался дивизион, меня доставил «морской охотник». Я с большим интересом наблюдал за действиями его команды, которые были слаженными и четкими.

Вход в Кувшинскую салму я обнаружил только тогда, когда катер резко повернул вправо. Вечером он ошвартовался у плавбазы «Ветер». Поднявшись на борт плавбазы, я представился начальнику штаба дивизиона капитану 3 ранга Сергею Зюзику, который временно исполнял обязанности командира дивизиона вместо капитана 1 ранга А. М. Спиридонова, убывшего к новому месту службы.