Вторая попытка (СИ) - Демченко Антон - Страница 31

К середине июня я не выдержал этого отчуждения. Раньше меня спасала работа, учёба и тренировки, но с началом каникул, Ружана Немировна, как и Богдан Бранич окончательно прекратили наши занятия, да и сам я чувствовал, что мне просто необходимо отдохнуть от того бешеного темпа обучения, в котором я провёл весь этот год. Одна проблема... появилось свободное время, и обострившееся за прошедшее время, чутьё тут же обрушило на меня всю "радость" обитателей этого дома, от которой раньше я хоть как-то мог закрыться, закопавшись в учебники или увлёкшись расчётом очередного классического конструкта. Теперь, я уже не мог не обращать внимания на происходящее, а сбегать каждый день с хутора мне очень быстро надоело.

В результате, в один тёплый вечер, я собрал купленные на собственные средства вещи, сунул прощальную записку и ключ от летяги в шкатулку с отложенными для Бийских деньгами и, оставив её на столе в "своей" комнате, тихо и незаметно покинул дом, так и не ставший для меня своим. Обойти сигнальные конструкты Ружаны Немировны было несложно, куда труднее было избежать внимания пернатых охранников. Но и на них нашлась управа, так что, спустя полчаса, я, "подсветив" дорогу простеньким воздействием, уже шагал по пыльной дороге в сторону Ведерникова юрта.

Благодаря постоянным тренировкам и кое-каким знаниям, полученным от Бийских, десятикилометровая прогулка по ночным просёлкам не стала для меня проблемой. Так что, спустя пару часов, я уже был в Ведерниковом юрте.

Чтобы не таскаться до утра с сумкой, я оставил её в камере хранения на автостанции. К тому моменту, когда я набрёл, наверное, на единственное в Ведерникове кафе, работающее круглосуточно, на улице уже начало светать. Устроившись за столом в углу небольшого зала и вытянув уже гудящие от долгой ходьбы ноги, я заказал себе лёгкий перекус и, вытащив из кармана зерком, погрузился в поиск информации о местных гостиницах, каковых нашлось лишь три штуки. Впрочем, для города с населением меньше десяти тысяч человек, это не так уж и мало.

Выбор оказался невелик. Первый отель, судя по всему, принимал чинуш и "чистую публику", о чём говорили совершенно немилосердные цены, второй оказался загородной гостиницей, расположенной как бы не дальше от Ведерникова, чем хутор Бийских. Было бы у меня средство передвижения, я бы, может, и остановился на этом варианте, но, увы, летяга осталась в гараже Богдана Бранича. В общем, и выбирать не из чего. Третий вариант будет оптимальным, даже если это окажется барак с удобствами во дворе, всё равно, я не собираюсь надолго задерживаться в гостинице. Съёмное жильё обойдётся куда дешевле, по крайней мере, насколько я могу судить по той информации, что отыскал в сети за последние пару месяцев, а нашёл я, надо сказать, немало. Всё же, мой "побег" хоть и выглядел несколько спонтанным, но готовился я к уходу из дома Бийских давно и основательно. Пожалуй, единственное, что удерживало меня там последние два месяца, это подготовка к переводным экзаменам и слабая, очень слабая надежда на изменение отношений с Богданом Браничем и Ружаной Немировной. Что ж, первые позади и осенью меня ждёт шестой цикл гимназии, а вторая... надежда, как ей и положено по традиции, померла последней.

Проштудировав ещё раз обновлённый список сдающейся внаём городской недвижимости, опубликованный на портале "Ведерниковских известий", чаще называемых местными "болдыревкой", по имени основателя газеты, я вбил в память зеркома номер приёмной гостевого дома на Запортовом островке и, бросив взгляд на часы, заказал себе ещё чайник чая и пару пирожных. Начинать суетиться до девяти утра, в городе просто бессмысленно.

Наслаждаясь чаем и наступившим утром, я отдыхал и сам не заметил, как прошло время назначенное самому себе. Огромные напольные часы, стоящие в углу пустого кафе, негромко пробили девять раз, заставив меня встрепенуться. Переговоры с хозяйкой гостевого дома надолго не затянулись, так что уже через полчаса я перевёл пятнадцать рублей с казначейского счёта, тем самым подтвердив бронирование гостиничного номера на трое суток, начиная с полудня сегодняшнего дня.

Позавтракав, я расплатился с сонным официантом и, прикинув время, прогулочным шагом отправился в сторону автостанции. Пока дойду и заберу вещи, пока оттуда доберусь до гостиницы, как раз и пройдут те два часа, что остались до полудня.

Запортовый островок оказался искусственным сооружением. Точнее, когда-то его отделили, прорезав канал, на котором сейчас находились десятки причалов и портовая часть города. А на получившемся острове, изрядно поднятом над водой, разместились жилые кварталы для работников порта и их семей. Не самый богатый район города, прямо скажем, но и не трущобы. А гостевой дом, в котором я забронировал номер, и вовсе оказался построен на берегу Дона и из сада расположенного на заднем дворе гостиницы, можно было спуститься по широкой лестнице прямо на пляж. Хорошее место, мне понравилось.

Вселившись в небольшой, но оказавшийся вполне уютным и оснащённым всеми удобствами, номер, я решил не терять времени зря и, мысленно пообещав себе провести следующий день на пляже, тут же отправился на ещё одну прогулку, предполагая обойти до вечера хотя бы несколько адресов, обозначенных в моём списке.

К сожалению, этот поход успеха мне не принёс. Промотавшись по городу полдня, я так и не нашёл вариант, который бы меня устроил. Либо цена слишком высока, либо место не нравится... в общем, день закончился не слишком хорошо. А тут ещё и звонки от Бийских... впрочем, с ними-то, как раз, всё вышло совсем неплохо.

Я сидел на балконе своего номера и задумчиво рассматривал звёздное покрывало неба, раскинувшееся над вечерним городом. Может быть, смотавшись из ставшего неприятным дома, никого не предупредив и не попрощавшись, я поступил некрасиво. Но, по-моему, именно так и должен был бы действовать обиженный шестнадцатилетний мальчишка. Что интересно, этот финт ушами вполне сошёл мне с рук. Богдан Бранич, дозвонившийся до меня часам к пяти вечера, был, конечно, не очень доволен побегом подопечного, но узнав, что я не собираюсь бросать гимназию и исчезать неизвестно куда, сбавил тон.

Потом, Бийский попытался было заикнуться об оставленных мною деньгах, но эту ерунду я слушать не пожелал.

- Это деньги, малая часть моей признательности за помощь, Богдан Бранич. - Проговорил я. - И клянусь, если вы только вздумаете их вернуть, я обналичу всю сумму и сожгу её, а пепел развею над Доном.

Ответом мне стал вздох и долгое молчание, после чего, Бийский всё же согласился забыть о возврате денег, и принялся расспрашивать меня о дальнейших планах. Настала моя очередь отмалчиваться. Богдан Бранич, поняв, что я не желаю говорить на эту тему, отстал. Впрочем, мне показалось, ему было вполне достаточно того факта, что я жив-здоров, и Бийским никто не может предъявить никаких претензий по поводу неисполнения обязанностей попечителей. Так, мне же проще... А вот напоследок, Бийский меня удивил.

- Ерофей, ты... извини. - Словно через силу проговорил старик, когда мы уже попрощались, и мой зерком потух, подав сигнал о разрыве соединения.

Честно говоря, от извинений Богдана Бранича мне было ни холодно, ни жарко. Может быть, окажись на моём месте, пропавший невесть куда Горазд Всеславич Святитский, шестнадцатилетний бродяга, в тело которого я так неожиданно угодил, для него эти слова что-то и значили. Может, обидели бы или разозлили, не знаю, но сильно сомневаюсь, что Бийский получил бы то прощение, о котором просил. "Мы в ответе за тех, кого приручили"... Старая фраза, известная даже в этом мире, благодаря гению Антуана де Сент-Экзюпери. Но почему-то, даже зная её, даже помня Маленького принца, мало кто задумывается, чем становится отказ от ответственности для того самого приручённого. "Отказ от ответственности"... очередной эвфемизм, позволяющий избежать правды. Враньё, прикрывающее неприглядную, уродливую истину. Ровное, лишённое сил и эмоций определение, заменяющее простое, но бьющее наотмашь и поддых, слово "предательство". Горазд, где бы ты ни был, я надеюсь, что там тебе лучше, чем здесь и... искренне рад, что познакомиться с Бийскими довелось не тебе, а мне. Хотя, может быть, ты, бродяга, при знакомстве с ними, поступил бы куда умнее, и не стал впускать в сердце эту семью... М-да, это ж надо было так набраться... и главное, зачем?!