Вторая попытка (СИ) - Демченко Антон - Страница 26

К исходу второй недели, ажиотаж стих, так что, двадцать седьмого октября мы со Светланой приехали из гимназии к ней домой и после очередной тренировки, как-то незаметно превратившейся в маленькую традицию, устроились за столом с чаем, чтобы подвести предварительные итоги нашей кампании. За этим занятием нас и застала матушка Светланы, вернувшаяся домой раньше обычного, в связи с пятничным, а потому сокращённым рабочим днём.

Увидевшая разложенные на столе записи, ассигнации и стопки монет, Рогнеда перевела на нас взгляд округлившихся от удивления глаз и, тихонько охнув, присела на заботливо подставленный телекинезом дочери, стул.

- Это что такое, молодые люди? - Спросила Рогнеда.

- Доход от продажи иллюзорных курьеров за две недели. - Ответила Света, чуть поёрзав на месте.

- И... много получилось, прошу прощения? - Осведомилась чуть пришедшая в себя женщина, кивком поблагодарив меня за поставленную перед ней чашку с горячим и ароматным чаем.

- По уже выполненным заказам, сто восемьдесят рублей и ещё шесть человек ожидают исполнения. - Ответил я, отчеркнув в тетради итог своих вычислений, и договорил, - завтра нужно снова ехать в зоопарк.

- Да уж, вот никогда бы не подумала, что кто-то захочет получить иллюзию дикобраза. - Улыбнулась Света.

- Стоп. Вы хотите сказать, что за две недели смогли заработать двести с лишним рублей? - Изумилась Рогнеда. - То есть, получить сумму равную моему недельному заработку?

- Ну... да. - Переглянувшись, в унисон ответили мы со Светой.

- Но ведь это не так уж и много. - Заметил я. - Во-первых, это доход не за неделю, а за две, а во-вторых, эти деньги мы честно поделим пополам, так что каждому достанется по сто пять рублей. То есть, за неделю получается по пятьдесят два рубля с полтиной на каждого.

- Хм, Ерофей, ты, кажется, немного не понимаешь. - Задумчиво произнесла Рогнеда. - Ежемесячный платёж по ссуде, взятой мной на покупку этого дома, составляет пятьсот рублей, аренда такого дома обойдётся в двести, наём квартиры-студии в доме на окраине юрта будет стоить половину этой суммы. И на те же деньги можно совершенно спокойно прожить месяц, не отказывая себе в маленьких радостях, вроде пирожных. А если не шиковать, то и на приличную одежду вполне будет хватать. Понимаешь?

- Ну, кажется, да. - Вздохнул я. Действительно, если порядок цен именно таков, то удивление Рогнеды вполне ясно. Детишки умудрились заработать очень достойные деньги на том, что она сама, иначе как блажью не считала. Мол, играются ребята в деловых людей и пусть их. Шишки, набитые таким опытом, дело полезное. А вот в то, что затея действительно может вылиться в реальные деньги, Рогнеда, кажется, не верила. Ха!

- Ерофей, а ты своего "курьера" закончил? - Решила переключить тему Света, которой явно не понравилась повисшая в комнате тишина. Неудобная, прямо скажем, тишина.

- Вчера, как раз, последний лоск навёл. - Кивнул я в ответ, невольно поморщившись от воспоминания о том, сколько сил и внимания пришлось убить на этот эксперимент. К сожалению, одним снятием поведенческой матрицы в этом случае было не обойтись, уж больно форма задуманного "зверька" была необычной... несуществующей, я бы даже сказал. Да и воздействие "пылевой руки" пришлось заменить, из-за чего я вынужден был изрядно поломать голову над новой комбинацией конструктов, почти полностью перерабатывая её под новые условия. Хорошо ещё, что Ружана Немировна не отказала в помощи. Но результат того стоил. В конце концов, чем я хуже попаданцев из книжек моего прошлого мира?!

- О, а ты решил сделать для себя что-то необычное? - Встрепенувшись, подхватила матушка моей подруги.

- Покажи! - Тут же загорелась Света, и я активировал своего "питомца". - Какой забавный!

- Он прямоходящий. - Рогнеда в изумлении тряхнула головой, присмотрелась... - А... зачем ему латы? А рюкзак?

- Это, Бохом Первый. - Пояснил я, любуясь удивлением моих собеседниц. - Боевой Хомяк, версия один ноль!

Жаль, что всю глубину шутки насчёт хомяка, здешние жители оценить не в силах. Ну нет в местной литературе такого наплыва грызунов, терзающих души многочисленных героев, очевидно, этот штамп присущ лишь книгам моего прежнего мира. Оно и к лучшему, наверное. Меня всегда удивляла настойчивость, с которой авторы утрамбовывали жаб и хомяков в своих героев, словно опасаясь отпугнуть читателей, назвав присущие их персонажам черты так, как должно. Впрочем, их можно понять. Кто будет сочувствовать герою, если тот лелеет такие качества, как жадность и стяжательство? И кто посмеет назвать такого героя положительным? Ладно, пусть персонаж будет симпатичным, даже обладая подобными, совсем не светлыми чертами характера, в конце концов, идеальных людей не бывает, правда? Но зачем так часто поминать несчастных зверьков, в реальности не имеющих никакого отношения к человеческим порокам? Что, разве мало других эвфемизмов? "Плюшкин", "скопидом", "гарпагон", да мало ли их можно вспомнить, а то и придумать? Но нет, обязательно нужно тиснуть этот штамп!

В этом смысле, я поступил честнее. Мой хомяк, хоть и иллюзия, но жадностью и склонностью тащить что попало в свою норку, не отличается. Зато сколько интересных манипуляций мне удалось в нём совместить! В итоге, получился не "курьер", а натуральный походный несессер. Собственно, именно для хранения свёрнутых конструктов различного назначения, я и создавал это существо, хотя, выполнять функции письмоноши он тоже способен.

- И зачем тебе понадобился такой... "склад"? - Поинтересовалась Ружана Немировна, когда я похвастался ей получившимся у меня воздействием. - Что, самому конструкты создавать, уже гордость не позволяет?

- Почему же, вполне позволяет. - Пожал я плечами и, прищурившись, улыбнулся. - Тут цель другая.

- О, и какая же? - Поинтересовалась моя попечительница.

- М-м, можете показать мне какое-нибудь незнакомое воздействие попроще? - Попросил я, активируя Бохома. Появившийся на столе передо мной, серый, словно пылью припорошенный, хомяк вытянулся столбиком и застыл. Только ярко-розовый нос, торчащий из-под шлема, нервно подёргивался, словно его хозяин к чему-то принюхивается.

Тётка Ружана улыбнулась, глядя на потешного зверька в форме центуриона, но просьбу выполнила. Незнакомый конструкт развернулся почти моментально, и просыпавшиеся на стол крошки от плюшки, оставшиеся после нашего чаепития, исчезли, словно их и не было. Интересно.

- И что теперь? - Спросила Бийская.

- Привяжите его к Бохому, пожалуйста. - Ружана Немировна недовольно вздохнула, но выполнила и эту просьбу. Я чуть улыбнулся и поднялся из-за стола. - Спасибо.

- Эй! - Поняв, что я собираюсь уйти, окликнула меня хозяйка дома. - А объяснения?!

- Через полчаса всё покажу и объясню, если понадобится. - Пообещал я, вылетая из комнаты, под недовольное ворчание Бийской.

- Ну и зачем? - Усмехнулся дед Богдан, сидевший всё это время на завалинке, аккурат под открытой форточкой, и потому слышавший весь наш диалог. - Растравил женское любопытство и в кусты? Нехорошо, Ерофей.

- Зато весело. - Пожав плечами, ответил я. Возникший на моей ладони хомяк, на этот раз наряженный в гусарский мундир, топнул лапой и я получил возможность наблюдать медленно разворачивающееся воздействие, только что показанное Ружаной Немировной. Пепел, только что выбитый дедом Богданом из трубки, послушно исчез. Ещё раз... а вот с растущим рядом кустом жимолости ничего не вышло. Значит, конструкт действует выборочно? Хм, интересно, очень интересно. Нужно будет как-нибудь разобраться... но, потом. А сейчас, зубрёжка. Ну-ка...

Через четверть часа я вернулся в дом и, вновь сев за стол, под тяжёлым взглядом хозяйки дома направил выученный конструкт на пустую хлебницу. Миг, и крошки исчезли из неё, словно их и не было.