Женить принца (СИ) - Тур Тереза - Страница 35

- О! А ведь и правда...

И королева Мария направилась к открытой карете под номером пять.

- Хелен, дорогая! Мы с герцогиней Скалигерри просим тебя присоединиться к нам! Простите нас, Лиллиан. Не обижайтесь. Наша задача привлечь внимание молодых людей, радовать их глаз, не так ли? А пурпур с зеленым сочетаются плохо.

Хелен и королева Мария уже сделали несколько шагов, когда герцогиня Адорно услышала очень тихий, но злой шепот: «Как и с голубым…»

Королева остановилась. Очень медленно развернулась. Улыбнулась всем присутствующим, включая графиню Тиберин:

- Вы. Что-то. Сказали. Дорогая?

- Ах, нет, ваше величество, ничего! – Лиллиан выскочила из кареты и присела в глубоком реверансе (настолько глубоком, насколько смогла).

- Лиллиан. В моем присутствии либо говорят громко и четко, либо молчат. Запомните это, пожалуйста. Я делаю вам предупреждение. Приятного путешествия. Хелен, пойдем, дорогая…

Медленно, маленькими шажками, придерживая юбки, Хелен шла между расставленными лабиринтом мольбертами. Вернисаж под открытым небом! Естественный свет. К каждой работе можно подойти. Иногда рядом стоял сам автор, есть возможность выразить свою признательность или что-нибудь спросить… Купить картину, если есть желание.

Она никогда не думала, что когда-нибудь пожалеет, о том, что не вылезала все эти годы из библиотеки Академии. Казалось – весь мир сосредоточен в формулах, расчетах, ингредиентах. Хелен только сейчас начала понимать - все это время рвение к учебе было обусловлено жаждой мести.

Она хочет найти средство, отменяющее приворот любого уровня. Это -цель жизни. Ради памяти мамы…

Искусство, дружба… любовь, наконец. Все это было так далеко... А ведь это и есть жизнь! В королевстве зельеваров так много интересного. Удивительного…

Художник – тоже зельевар. Краски замешаны на зельях. Живописец варит их сам, по индивидуальному рецепту. Такие краски воздействуют на эмоции. Иногда - вызывают воспоминания. Невероятно…

Конечно, она об этом знала. Но никогда не была на выставках. Зря. Здесь так красиво! Пейзажи, портреты, натюрморты. Одни – яркие и радостные, другие – не броские, трогательные. От мольберта к мольберту, попадаешь в другой мир. В чью-то маленькую сказку. Уголок души. Восторженной, нежной, страдающей, ликующей, сентиментальной. Кто-то решил поделиться с тобой. Искренне. Щедро. Ничего не требуя взамен, лишь немного твоего внимания…

Хелен улыбалась. Ее захватила праздничная обстановка, обилие красок. А какая чудесная погода! И потом… Даже если ты любимая ученица профессора Вальпнера, обладательница голубого плаща и твое призвание – наука, все-таки выглядеть настолько роскошно, как, например, сегодня это… приятно.

Девушки ходили между рядами, останавливаясь у каждой работы, негромко переговариваясь, иногда заговаривая с авторами выставленных картин, если таковые присутствовали. Молодые люди из окружения принца сопровождали сразу несколько девушек. Так, чтобы была возможность пообщаться со всеми. К сожалению, представительниц прекрасного пола было намного больше.

Королева Мария шла под руку со своей статс-дамой, сжимая губы и натянуто улыбаясь:

- Гаденыш… Какой же гаденыш, а? У него дела! Требующие его личного присутствия! Ну как же! Его величество заболел! И на наши юные плечи легла тяжелая ноша ответственности! Каменной плитой придавила! Поэтому он ... глубоко сожалеет! Но посетить вернисаж не сможет… Ах, какое несчастье, а?

- Не судите его слишком строго, ваше величество… Отчасти. Ну, в какой-то степени. Мальчик ведь прав. Он действительно…

- Настоящий гаденыш! Действительно!

Герцогиня Скалигерри еле сдерживала смех. Королева Мария это чувствовала, поэтому специально злилась как можно более выразительно. Ей так хотелось, чтобы эта женщина улыбнулась после той страшной трагедии. Хотя бы раз. Пусть не явно. Пусть про себя, где-то глубоко внутри, но… улыбнулась.

Только за это она так и быть, простит Патрика. Но это ему сильно повезло. Хотя… когда-нибудь было иначе? Этому гаденышу всегда все сходит с рук! Гаденыш… Настолько очарователен, что все ему прощаешь. И так с самого раннего детства по сей день…

- Вам понравилась эта картина? – граф Орсо улыбнулся своей спутнице, той самой девушке, которой так неудачно признался в том, что любовь продажной женщины честнее благосклонности девушки, мечтающей выйти замуж ради безбедной и благополучной жизни.

- Да, нравится, - девушка склонила голову, и тень от шляпки почти полностью скрыла ее задумчивое лицо.

В этот чудесный, солнечный день никому не хотелось думать о плохом. Аделина Россо, девушка из знатного, но обедневшего рода стараниями королевского портного сегодня была в светло-сиреневой шляпке, украшенной лентами и жемчугом. Ее медному оттенку волос она удивительно шла, а темно-карие глаза смотрели на молодого человека тепло и ласково. Так, будто и не было между ними размолвки.

- Я заметил, что натюрмортам вы отдаете предпочтение.

- Да, вы правы. Может быть это глупо, но… Они мне … Понятнее. Вот ваза. В ней – цветы. Рядом – яблоки и нарезанный ломтиками хлеб. Вроде бы все, а получается целая жизнь! Утро. Лето. Дом, где живет любовь.

- Почему вы так решили? Ну, лето – понятно. Яблоки. Цветы. А… любовь?

- Посмотрите внимательно. Вышитая скатерть. Чистота. Уют. Разве будет женщина все это делать, если не любит?

- Наверное, вы правы… Пойдемте к следующей картине?

Уводя свою спутницу, граф Орсо незаметно сунул в руку художнику розу из атласа – знак того, что он покупает его работу…

- О! Очень мило. Сколько вы хотите за нее? – графиня Лиллиан ткнула пальчиком в небольшой натюрморт с цветами и яблоками.

- Простите… Эту работу уже успели купить. Показать вам другие?

- Ну, разумеется! Я хочу что-то похожее. Показывайте!

Художник в зеленом плаще зельевара выставил свои работы. Лиллиан выбрала композицию с кубком, красным виноградом и как бы невзначай брошенной перчаткой.

- Вот эта. Я покупаю ее.

Принцесса Амелия, баронесса Эста, Элеонора, одногруппница Дарии, графиня Лиллиан… Хелен совсем запуталась, с кем она раскланивалась и когда. Ей не хотелось отвлекаться на девушек – ей хотелось рассматривать картины. Гулять. Думать о своем. Но, к сожалению, это было невозможно. Она должна была улыбаться, обмениваться мнениями. Отвечать молодым людям на комплименты. Последнее особенно раздражало.

Герцог Скалигерри данное мероприятие не только не посетил, но даже не объяснил, почему. А так хотелось показаться в новой шляпке… Хотя… Ему, наверное, не понравилось бы. Он не любит Смерть. Интересно, как там она без нее? Герцогиня Адорно сама не заметила, как вышла из лабиринта.

Взгляд случайно упал на мольберт, который стоял в самом конце и был повернут так, что холст было не видно. Хелен стало интересно. Рядом никого не было, и она решила отойти, чтобы посмотреть.

Хрустальная долина. Солнце уже почти село. Темнеет небо. Кровавая полоска заката вдалеке. Тревожно. Там, над горизонтом – дракон - маленькая точка, а на самой вершине скалы – силуэт. Плащ скрывает фигуру целиком. Кто это? Мужчина? Женщина? А дракон? Он улетает или возвращается? Так далеко, что не понять…

В этой картине была… тоска. Боль. И вместе с тем – надежда. Хелен не могла оторвать взгляд.

- Мне кажется, я догадываюсь, кто автор…

Хелен вздрогнула. Она подняла глаза и увидела герцогиню Скалигерри. Та, не отрываясь, смотрела на закат в Хрустальной долине.

- Мне кажется, я тоже.

Они переглянулись и хором прошептали:

- Айк…

Придворный лекарь вздыхал. Так выразительно, что дрогнула бы и каменная скала, но на преданного королевского секретаря это не подействовало.