Рыцари веры (СИ) - Вудворт Франциска - Страница 31

– Доставай платок! – решительно произнёс Кирилл.

Честно, идея показалась мне глупой. Ну не может какая-то тряпка влиять на людей! Тем не менее, я всё же неохотно сняла браслет с руки и отдала Киру. Пусть разбирает, а сама взяла вазочку с вареньем.

Одарив меня ироничным взглядом, он принялся доставать платок. Положив запчасти от браслета на журнальный столик, покрутил в руках кусок шёлка с кружевом, а потом обмотал вокруг своей шеи.

– И что дальше? – как бы спрашивая себя, произнёс он, а потом посмотрел на меня и убил наповал. – Раздевайся!

Хорошо, что я ела варенье, а не чай пила. Всё равно, от неожиданности, чуть ли вазочку не уронила. Отставив её от греха подальше, спросила, глядя на него круглыми глазами:

– Зачем?!

– Не хочешь?

– А должна?

– По-идее, если платок работает, ты должна подчиниться.

– Кир, ты нормальный? А если бы он сработал? – моему возмущению не было предела.

– Я должен был приказать такое, чего бы ты в адекватном состоянии не сделала.

– А если бы я стала раздеваться? – не могла успокоиться я, и яростно желая придушить некоторых экспериментаторов.

– Ну, ты же меня обнажённым видела, – ничуть не смутился он.

Нет, ну ничего себе?!

– То есть, ты бы меня не остановил?! – потрясённо выдохнула я.

Мне ответили неопределённой улыбкой, и сняли платок с шеи.

– Попробуй теперь ты, – протянул мне.

Чисто на автомате взяла его и обернула вокруг своей шеи, продумывая месть. Как назло ничего путного в голову не приходило. Ударь себя по лбу? Как-то глупо. Раздевайся? С него станется, издеваясь надо мной, раздеться. К тому же он и так совершенно спокойно своей голой задницей утром сверкал. Нужно что-то такое, чего он в нормальном состоянии никогда не сделает.

– Поцелуй меня, – как-то само собой слетело с губ.

Хочу сказать, что месть удалась. Кирилл выглядел таким же ошарашенным, как и я после его слов. Собиралась уже съехидничать по этому поводу, как во рту пересохло от его взгляда. Он вдруг стал таким мужским, оценивающим и прилип к моим губам.

– Кир… – хотела сказать, чтобы перестал придуриваться, всё равно не поверю, как была сдёрнута со своего места.

Непостижимым образом оказалась у него на коленях, и даже ахнуть не успела, как мне закрыли рот поцелуем. Я была настолько потрясена этим, что даже не сопротивлялась. Потеряла способность мыслить и хоть как-то адекватно реагировать на происходящее.

– Сладкая, – шепнул Кирилл, чуть отстранившись.

Конечно сладкая, я сколько варенья съела! Но сказать об этом не успела. Зарывшись пальцами в мои волосы, он опять приник к губам. В какой-то момент показалось, что меня хотят съесть. В каждом движении его языка чувствовался откровенный голод. Раньше посмеивалась, когда читала в романах сравнения о том, что он приник к её губам как путник, изнывающий от жажды. Больше смеяться не буду, так как в данный момент меня пили. Страстно, жадно, будто я необходима ему, как умирающему от жажды глоток воды, а потом сумасшедший напор и неистовые поцелуи сменились бесконечно нежными, бережными. Меня дегустировали, как самое изысканное и дорогое вино.

Я забыла, с чего всё это началось, и просто таяла в его руках, теряясь в вихре эмоций. В жизни такого не испытывала! Руки сами обвили мужскую шею, притягивая ближе. Невероятно чувствовать себя особенной, дорогой, необходимой. Голова кружилась, и я как будто парила, обнимая Кирилла. Он стал центром моей вселенной. Весь мир исчез, оставив лишь его дыхание, вкус губ и нежность.

В себя я пришла лишь когда он случайно потянул за один конец шейного платка, сильнее затянув его на моей шее. Платок! Отрезвило осознание того, что всё это его действие. С усилием оттолкнула от себя Кира, отстраняясь.

– Кирилл, стой! – он замер, а я спешно сорвала с себя кусок шёлковой ткани, отбрасывая, как ядовитую змею. – Это всё платок. Его действие.

Хотелось плакать от чувства потери. От того, что всё это обман и не по-настоящему. Никто не знает, чего мне стоило не расклеиться и пересесть с его колен на диван, разрывая объятия и теряя тепло его тела.

Он даже не сделал попытки меня удержать, подтверждая, что всё было навеяно действием платка. Обидно до жути. Сцепив руки в замок, чтобы не было видно, как они дрожат, не глядя на Кирилла озвучила вывод:

– Платок работает.

Кир наклонился, поднимая отброшенный мною кусок ткани и оборачивая его вокруг своей ладони.

– Почему ты попросила себя поцеловать?

– Нет, нормально? Ты вообще мне раздеться предложил! – возмутилась я.

Посмотрев на него, смутилась, натолкнувшись на серьёзный, требовательный взгляд.

– Сам же говорил, нужно придумать нечто такое, чего в нормальном состоянии никогда не сделаешь.

– Предложила бы походить на руках, попрыгать на одной ноге… – Кирилл злился, и от этого мне стало совсем тошно.

Хотелось огрызнуться, спросив, чего же он сам мне этого не предложил? Но сдержалась.

– В следующий раз так и сделаю. Хватит беситься! Я понимаю, что это просто действие платка, – схватившись за чашку чая, как утопающий за соломинку, сделала большой глоток. Хотелось смыть вкус поцелуя, прогнать прочь ощущения прикосновения его языка. А ещё горький привкус разочарования.

– Предлагай! – перед моим лицом возник платок.

– Что?! – растерянно взглянула на него.

– Предлагай. Будем проверять действие.

– Тебе мало?

Кирилл заскрипел зубами, и со злостью бросил мне платок, вставая и становясь напротив:

– Надевай!

Под его испепеляющим взглядом, я обернула ткань вокруг шеи.

– Что говорить?

– Предложи мне попрыгать.

– Попрыгай, – вяло повторила за ним.

Кирилл продолжил стоять, и злость в его глазах лишь увеличилась.

– Встань на руки.

– Встань на руки, – послушно повторила и ничего, Ольховский продолжил стоять.

– Кристина, ты можешь произнести приказ с желанием? – взбешённо произнёс он. – Вот сейчас ты чего хочешь?

– Кир, уйди, – от всего сердца попросила его. Видеть не могла. Было обидно от того, что он бесится. Как будто это я затеяла все эти эксперименты!

Стало ещё обиднее, когда он молча развернулся и вышел из комнаты. Я почувствовала себя разбитой, и устало стянула платок с шеи. Взяв с дивана подушку, обняла её, уткнувшись подбородком. Вот и думай, что хочешь. Он ушёл, потому что я попросила, или из-за действия платка? Может, нужно произносить приказ, вкладывая желание? Тогда получается, что я хотела, чтобы он меня поцеловал? Но разве я хотела?! Я даже не верила, что подействует!

Совсем запуталась, но идти выяснять что и как у объекта эксперимента не было ни сил, ни желания. И вообще, почему он бесится?! Что такого ужасного произошло? Неужели целовать меня настолько противно?

«Конечно, привык к своим Барби», – зло подумала про себя, вспомнив его бывшую высокомерную тощую красотку. Что ж, если он предпочитает таких, то это не мои проблемы. Пусть и под влиянием платка, но это он набросился на меня, а не я на него. И вообще…

Что « вообще» додумать не успела. В комнату вернулся Кирилл, неся постельное бельё, и я напряглась, опасливо взглянув на него. Про себя решила, что если опять начнёт срываться на мне, то я здесь больше и на минуту не останусь!

Наверное, что-то отразилось у меня на лице, так как он сказал:

– Извини, что вышел из себя. Давай разложим диван. Уже поздно, отдыхай.

– Наверное, я лучше к себе пойду, – заикнулась в ответ.

– Нет! Мы же договорились с тобой, что ты остаёшься.

Он произнёс это настолько властно и категорично, что на какой-то миг испытала искушение надеть платок и заявить, что ухожу домой, но не стала. На сегодня как-то хватило экспериментов. Вместо этого встала, освобождая диван.

Отдав мне бельё, сверху которого лежала сложенная белая футболка, Кирилл подошёл к дивану. Взял лежащий на нём платок и переложил на журнальный столик.

Разложив диван, он спросил:

– Ты не против, если я отсканирую из дневника места, где рассказывается о действии платка и ателье, где его пошили. Попробую поискать информацию в сети.