Я родилась пятидесятилетней... (СИ) - Веселая Мария - Страница 5

Зная множество рецептов поддержания красоты, я планировала начать следить за собой раньше, чем подростковые гормоны начнут вылезать на лице, волосы потеряют детскую пушистость и мягкость, а коренные зубы начнут расти вкривь и вкось, уничтожая правильный прикус, из-за которого стёсывается эмаль, и начинаются вечные походы к стоматологу.

Нет, я сделаю капитальную работу над ошибками своей первой жизни. И хотя все эти моменты я непременно прорабатывала перед сном, составляла мысленный план на завтра, каждый раз мне казалось, что в своих наполеоновских планах на жизнь я упускаю что-то важное. Какую-то знакомую деталь… И это было следующей неприятностью и минусом моего младенческого состояния. Я, по понятным причинам, не могла записывать и систематизировать новые знания привычным способом. О, как я мечтала, чтобы мои разрозненные мысли были похожи на упорядоченную картотеку больницы или библиотеки! Но, увы… Пока картина жизни в целом была очень зыбкой и туманной.

Странное оцепенение напало на меня через восемь месяцев после случая с крышечкой, когда к нам приехал друг отца по имени Билли. Судя по длинным чёрным волосам и красновато-коричневой коже, он был типичным индейцем. Чарли вылез из потрёпанного пикапа грязно-рыжего цвета вслед за водителем и, подойдя, поцеловал сначала Рене, потом меня, забрав у неё уже довольно увесистую дочь на ручки.

— Вот, Блэк, знакомься: это моя красавица Беллз. В следующий раз приезжай с девочками, наверняка им вместе будет веселее играть.

Билли посмотрел на меня, а я оценивающе посмотрела на него. Подняла бровь. Да, я научилась это делать недавно, и Чарли каждый раз приходил в неописуемый восторг, когда я изображала такую мордашку.

Индеец заметно удивился:

— Глазки определенно твои, Свон, — заметил он с усмешкой. Да, я уже видела в зеркале после ванны, что глаза у меня явно папины. И хотя пока они только набирали карий цвет, уже становилось ясно, что светлыми им уже не быть. Эх, а так хотелось быть нежным голубоглазым ангелочком… Ладно, что дали, то дали, привередничать грешно.

Я ответила на улыбку, сверкнув двумя нижними молочными:

— Отень плиятно познакомиться, мистл Блэк, — вежливо протянув ладошку, сказала я, отвратительно картавя. — Как у вас дела?

Если честно, я чувствовала себя кроликом из “Винни Пуха”, которому свернули челюсть и неправильно её вставили. Никогда не думала, что ребенку ТАК сложно разговаривать, но-таки это правда. Если мой английский словарный запас спустя почти год стал вполне сносным, и я даже ловила себя на том, что иногда думаю на этом языке, то разговаривать на нём было совсем непросто. Хотя я надеялась, что с появлением первых моляров* (жевательных молочных зубов, которые растут сразу после клыков) я справлюсь со своими дефектами речи. Я же врач, черт возьми!

— Хей, а она неплохо разговаривает для своих лет, Чарли! — воскликнул Билли, полностью игнорируя мой вопрос, хотя у них этот вопрос, скорее, вежливо-риторический, чем конкретный.

Я закатила глаза.

— Я вообсе сооблазительная для своего возласта, сэл, — серьёзно сказала я, чем очень рассмешила взрослых. Все направились в дом.

Рене недовольно скривилась, когда увидела, сколько мужчины наловили рыбы. Можно подумать, что отец пустые бутылки из-под пива привёз, а не хороший улов.

Мне тут же очень захотелось рыбки… Солёненькой… Красненькой… Как Лёша в своё время делал: со свежей варёной картошечкой, которую потом на сливочном маслице поджаривал до румяной корочки и посыпал укропчиком… И грибочки со сметанкой… Ммм…

Подбери слюни, женщина, — дала я себе мысленную пощёчину. — Твой удел нынче — каша и пюре.

— Раз твоя дочь такая сообразительная, может быть, она знает, кто победит в нынешних президентских выборах, а, Свон?

Выборы мне были до лампочки, если честно, после развала Советского союза я совсем перестала следить за политикой…

— Мне кажется, что победят республиканцы: Рейган себя неплохо показал, так что Джордж Буш легко обойдёт этого болезненного из Массачусетса, — твердо ответил Чарли, заходя в дом со мной на руках.

И это было хорошо, что меня крепко держал папа. Потому что, если бы я стояла сейчас на своих двоих, то упала бы.

ЧТО, простите? Какого чёрта?! Рейган? Джордж Буш?! Это — который старший?! Мамочки… это же… который сейчас год!?

— Не согласен с тобой, ещё неизвестно, как этот Буш себя покажет, когда дорвётся до реальной власти, пока его сдерживает лишь Рейган, а демократы не могут проиграть третьи выборы подряд, — голос Билли доходил до меня, как сквозь вату…

— А когда президенту делали операцию по удалению полипов из кишечника, кто был у руля? — насмешливо спросила Рене.

— Ха, всего лишь восемь часов! Даже я не смог бы развалить страну за столь короткий срок!

Они все смеялись, а я переживала свой маленький кошмар. Новым, потерянным взглядом я оглядела дом. Старая бытовая техника, домашний телефон, мебель… Ни намёка на сотовый, который в 2008 был даже у меня, пятидесятилетней бабульки, потому что мне его подарили коллеги… Тяжёлый телевизор, хотя уж в Штатах можно было давно купить не такой громоздкий…

Можно было бы… Не родись я в 1987… Не живи я сейчас в 1988!

Бл… — чуть не вырвался у меня ненормативный русский “бульк”.

— Так кто выиграет выборы, кроха? — весело поинтересовался у меня индеец, не замечая моего состояния.

— Буш… Победит Буш… — растерянно пробормотала я и оказалась права.

Ну, ещё бы!

========== Хьюстон, у нас проблемы…(с) ==========

Весь вечер, пока взрослые ели рыбу, пили пиво и смотрели бейсбол по старому, точнее вполне новому, телевизору, я мысленно сердечно костерила себя на все лады за невнимательность. Ведь были «звоночки». Почему я не замечала их? Почему не слышала новости по тому же телевизору или радио, почему не обращала внимание на разговоры тех же родителей, их быт? Я считала, что они, как молодая семья, живут достаточно небогато, поэтому у них нет хорошей машины и современной техники, но это не оправдание. Я слишком отвыкла смотреть телевизор в своей жизни, чтобы обращать внимание на него сейчас, для меня в последний год он служил, скорее, фоном и, заодно, возможностью отвлечь родителей, когда мне нужно было провести тренировку или лёгкую гимнастику, чтобы позже у меня не было проблем со связками и равновесием. Таким образом, занимаясь собой, я совершенно упустила тот факт, что живу в конце восьмидесятых…

А это всё значит, что я каким-то невообразимым образом попала в прошлое… В прошлое, черт возьми! И в этом прошлом где-то в России сейчас живу я, мой муж, дочь, родители… От нахлынувших чувств закружилась голова. А что, если… Безумная мысль мелькнула и пропала. Мне не попасть в Россию. Я американский годовалый ребёнок! Но Алекс через десять лет переедет в Аризону… Я помню его адрес, помню даже точную дату нашего маленького семейного отпуска там…

Я помотала головой, в надежде, что глупая, навязчивая мысль вылетит из головы от таких смешных манипуляций. Я не смогу подойти к себе прежней и рассказать ей всё, я даже не уверена, что смогу попросить её проверить легкие Лёше. Да и как я представляю себе поездку в другой штат в десятилетнем возрасте? Бред… Но такое искушение увидеть их. Хотя бы издали.

Я попыталась вспомнить, не мелькала ли фигурка маленькой кареглазой девочки рядом с домом Александра, не встречали ли мы её, гуляя в парке, приходя в магазин, может быть, я обращала внимание на чей-то пристальный взгляд и, найдя его в толпе, встретилась с серьезными глазами ребенка? Нет… Моя память не могла вспомнить ничего похожего.

Вздрогнув от громкого смеха Билли, я резко поднялась и пошла на кухню.

— Родная, куда ты? — Рене отвлеклась от подшучивания над Чарли и обернулась ко мне.

— Я хочу печенье, — хмуро отмахнулась я от неё, мысленно умоляя Рене удовлетвориться моим объяснением и оставить меня в покое на это короткое время.

— Я налью тебе молока, милая, — заботливо улыбнулась мне мама, вставая с дивана и направляясь в мою сторону.