Против князя Владимира. Книга первая. За Новгород (СИ) - Ли В. Б. - Страница 35

Но и двух довольно страстных женщин оказалось мало — увлекся юной девушкой, только вошедшей в возраст на выданье. Увидел ее на улице, когда возвращался домой после утех со Всеславой. Тоненькая, как тростинка, не похожая на статных девиц, кои встречались немало, она привлекла его взор невиданной прежде красотой — ангельской, сказал бы, если уверовал в небесных созданий. Тонкие черты лица, в своей гармонии они создавали удивительную картину, созданную лучшим художником — матушкой-природой. На какое-то время встал, как вкопанный, не имея сил отвести глаза, так и смотрел на девушку, пока она не удалилась скорым шагом, почти убегая, от назойливого внимания незнакомого юноши.

Пошел следом за ней, держась на удалении, старался не пугать излишне и без того встревоженную красавицу — она оглядывалась время от времени, а потом все ускоряла шаг. Так прошел за девушкой обратно мимо детинца, перешел по мостику через ручей на Неревскую сторону, пока она не забежала в одну из изб, оглянувшись в дверях на него. Долго не раздумывал, вошел вслед за беглянкой. В вечернем полусумраке увидел сидевшую за столом семью — мужа и жену, ораву детей, девушки среди них не оказалось. Они трапезничали, оглянулись на скрип открывающейся двери и уставились на вошедшего юношу удивленными глазами.

Варяжко первым приветствовал хозяев: — Мир вашему дому, люди добрые! — после ответного от хозяина: — Гой еси, добрый молодец, — продолжил: — Не серчайте, если пришел некстати. Но есть у меня к вам забота, выслушайте ее.

Хозяева переглянулись между собой, после муж высказал: — Говори, молодец, с чем ты пришел?

Сказал прямо, не ходя вокруг да около: — Увидел я девицу неописуемой красы, глаз не мог оторвать, так и пришел за ней к вам. Худого ей не желаю, хотел бы свидеться с ней. Если не буду ей противен и слюбимся, то возьму ее второй женой. Обо мне можете узнать у уважаемых людей — зовут меня Варяжко, живу в Словенском гнезде.

Хозяин прищурился, всматриваясь внимательно, а потом, узнав, проговорил с каким-то изумлением, как-будто не верил своим глазам: — Варяжко, это ты водил новгородскую дружину против Ярополка?

— Да, я. А как тебя зовут, добрый хозяин?

— Вторак я, гончар. А жена моя — Ждана. Много доброго говорили о тебе люди — сметлив и разумен не по годам, вои признали тебя вожаком, а такое многого стоит! С таким молодцем породниться для нас в радость. Дочь же наша — Румяна, только поспела на выданье — ей исполнилось шестнадцать. Она здесь, вот схоронилась за печью — видать, смутил ты ее, парень

После позвал: — Выходи, дочь, не бойся — добрый молодец пришел к тебе, а не тать.

Девушка вышла робко из-за печи и встала, потупив глаза. Бледное лицо зарумянилось, как бы оправдывая ее имя, вся стройная фигурка замерла в напряжении, только дрожащие руки беспокойно теребили длинную косу. Не проронила ни слова, Варяжко пришлось самому начать с ней разговор:

— Будь здрава, Румяна. Прости, что потревожил твой покой. Но как увидел тебя, твою красоту несравненную, то не мог пройти мимо, душа потянула вслед за тобой. Позволишь ли ты видеться, при отце-матери? Ничего зазорного не мыслю, клянусь в том Мокошью!

Стоял, замерев, ожидая ответа, а девушка все молчала. Через долгое время едва слышно промолвила: — Приходи ...

С того дня Варяжко каждый вечер навещал ненаглядную, говорил ей ласковые слова, расспрашивал, рассказал немного о себе, Милаве и дочери. В первое время Румяна стеснялась его, вела себя отчужденно — приходилось тянуть из нее каждое слово, не улыбалась шуткам и смешным историям. Только через пару дней осмелела — сама принялась рассказывать о происшедшем с ней, своих мыслях и переживаниях. Поражала своей наивностью — в ней все еще сохранялось детство, слушала его, как доброго сказочника, верила его небылицам, как малое дите. Тем дороже ему становилась — ее незамутненная душа притягивала, как чистый родник в безводной пустыне.

А ее целомудренность представлялась чудом — в это время, когда телесные утехи не были редкостью среди юных девиц, Румяна как-будто не подозревала о них. Даже Милава, насколько скромной не казалась в начале их отношений, по сравнению с ней выглядела распутницей. Когда Варяжко впервые прикоснулся к ее тонкой руке, она посмотрела на него недоуменно, а потом залилась краской. Правда, не отдернула, но и не подала какого-либо знака поощрения. Постепенно приручал к себе, не торопил девушку своими ласками — мужское томление снимал со Всеславой, связь с которой не прерывал и после встречи с Румяной.

Спустя две недели свидания с девушкой проходили не только в избе, на глазах отца и матери — с их согласия водил ее на гуляния, катал на лодке, купался с ней в тихом затоне Волховца. Здесь, на безлюдном песчаном берегу, впервые овладел Румяной. Она не сразу решилась обнажиться перед купанием, как обычно поступали другие девушки даже при парнях, только после уговора сняла сорочку и бросилась в воду. Варяжко не отстал надолго — снял штаны и также нагишом пустился за ней. Купались долго, до озноба. Плыли наперегонки — юноша едва поспевал за юркой Румяной, в догонялки под водой. Тут уж Варяжко дал волю рукам — хватал девушку за самые сокровенные места, а та вовсе не сопротивлялась. А когда вышли из воды — оба возбужденные, у Румяны ходила ходуном ее небольшая грудь, — без слов сошлись в любовной близости.

Теперь каждый вечер отправлялись в свой потаенный уголок и отдавались друг другу самозабвенно. В девушке проснулась женская чувственность — отвечала на ласки неумело, но страстно, сама старалась вести любовную игру, с каждым разом все более изощренную. А дома, при родителях, ластилась к нему, нисколько не стесняясь, а те поражались, не узнавая прежде тихую дочь. Как-то отец девушки высказался им обоим, когда они вернулись с речки:

— Вижу, у вас между собой сладилось. Мы с матерью думаем — пора уж о свадьбе позаботиться, отдать нашу кровиночку замуж. Что вы скажете, молодые?

Молодые согласились — причин отказывать ни у Варяжко, ни, тем более, у Румяны не нашлось. Девушка уже сама хотела заговорить о свадьбе, но не решалась — юноша видел в ее вопрошающем взгляде ожидание особых слов, важных для нее. Иногда в его объятиях уходила в мыслях куда-то, похоже, в свои мечты — ее лицо светилось надеждой и радостью. Сам он не торопил любимую — дал ей возможность свыкнуться с ним и будущей совместной жизни. Теперь же, когда родители девушки без обиняков задали значимый для нее вопрос — она вся потянулась к нему, прижалась доверчиво, отдавая себя его воле.

Переговоры с родителями невесты о вено и свадьбе не затянулись — Варяжко согласился с их условиями, не торгуясь. Да те и не заламывали цену — запросили гривну с небольшим, понимали, что их худенькая дочь явно проигрывает гораздо более статным сверстницам. По сути, Румяне выпало нечаянное счастье — никто из парней прежде особо не прельщался ею и не высказывал желания взять в жены, несмотря на ее красоту. Каждому было понятно, что доброй хозяйки из тщедушной девушки не выйдет, да и родить вряд ли сможет. Так что родители согласились бы отдать дочь задаром, без всякого выкупа, радовались ее удаче — жених то завидный! И не важно, что будет у него второй, младшей женой — парень не из голытьбы, сможет прокормить и ее.

Дома Варяжко рассказал Милаве о скорой женитьбе. Та восприняла новость спокойно, принялась расспрашивать о невесте. После недавних родов — родила снова девочку, без прежних мук, — отдавалась материнскому счастью и к похождениям мужа на стороне отнеслась снисходительно. Знала о его связях с женщинами, но сцен ревности не устраивала. Варяжко подозревал, что она даже довольна тем — муж не пристает к ней с телесными утехами, ублажает плоть с другими молодицами. После вторых родов располнела, подстать дородным соседкам-купчихам, нисколько уже не напоминала прежнюю порывистую девушку. Да и страсти в постели давно не проявляла, отдавалась больше по надобности супруга.

Предложила привести Румяну в гости, а когда та, оробевшая под оценивающим взором старшей жены, сидела тихо, как мышь под веником, боясь слова лишнего сказать — привечала ее по-матерински. Правда, когда Варяжко вернулся, проводив девушку до дома, сказала осуждающе: — Что же ты такую худущую в жены выбрал? Она же и родить не сможет — помрет!