Каперский патент (ЛП) - О'Брайан Патрик - Страница 8

— Да сохранят вас Господь и дева Мария, — поприветствовал его ожидавший Падин.

— И с тобой пусть будут Господь, дева Мария и святой Патрик, Падин, — отозвался Стивен.

— Мне принести чистую рубашку и горячей воды для бритья?

Стивен задумался, потерев подбородок:

— Можешь принести воды. Погода, как я вижу, тихая, качка пренебрежимо слабая, опасность несущественная. Что же до рубашки, — продолжил он, повысив голос, чтобы перекричать оживленную болтовню матросов в одиннадцати дюймах над ним, — одна на мне уже есть, и снимать ее я не намерен. Но ты можешь попросить Береженого Киллика сделать мне одолжение и принести кофейник.

Последнее он сказал еще громче и по-английски — существовала высокая вероятность, что неистребимо любопытный Киллик уже подслушивает.

Чуть позже Стивен, побритый и освежившийся, поднялся на палубу. То есть вышел из каюты сквозь дверь в проход на шкафуте корабля и по трапу на квартердек, где капитан, первый помощник, боцман и канонир о чем-то совещались. Стивен проложил себе дорогу к гакаборту и, облокотившись на кормовые поручни, окинул взглядом всю длину корабля, все сорок ярдов, до той точки, где приподнятый бушприт делал его еще длиннее. День действительно оказался приятным, но ветер стихал, и несмотря на величественно поднятые паруса, «Сюрприз» делал не более двух или трех узлов, едва ли наклоняя палубу.

На первый взгляд ничего не поменялось — знакомые, наполненные солнцем изгибы парусов над головой, натянутый такелаж отбрасывает резкие тени. Некоторое время Стивен пытался понять, в чем же важное различие. Дело не в отсутствии флотских мундиров — кроме как на флагманских кораблях или под командованием исключительно «квартердечных» капитанов, в последнее время офицеры стали носить непримечательную рабочую одежду, пока их не приглашали на обед в каюту капитана или же речь не шла об официальных церемониях. Что же до матросов, то они всегда одевались как вздумается.

Дело и не в отсутствии вымпела боевого корабля на топе мачты — Стивен его никогда и не замечал. Нет, частично виновато отсутствие багровых мундиров морской пехоты, яркого пятна цвета на бледной палубе и среди невыразительных оттенков моря, а частично — отсутствие мальчишек любого сорта, юнг или юных джентльменов на квартердеке.

Пользы от них немного. Они занимали ценное место. Их сложно заставить молча и внимательно нести службу. Но все же они придавали кораблю какую-то визгливую жизнерадостность. Хотя жизнерадостность присутствовала и без них, на деле еще и более шумная (матросы хохотали на топах, на шкафуте и на полубаке), чем это допускалось на флоте под командованием столь строгих капитанов, но природа веселья другая.

Стивен размышлял в поисках дополнительных различий, когда Бонден пришел на корму, чтобы поправить запутавшийся красный вымпел, и они перекинулись несколькими словами.

— Матросы невероятно довольны письмом Нельсона, сэр, — рассказал Бонден, после того как они обсудили ветер и возможность наловить трески крючковой снастью. — Они это считают, как вы можете назвать, предзнаменованием.

В этот момент боцманская дудка позвала Бондена и остальных матросов спускать на воду синий катер, и Джек прошел на корму.

— Доброе утро, сэр, — поприветствовал его Стивен, — Прошу прощения, что не явился к завтраку, но спал как бы спал герой Плутарха, который пробежал от Марафона до Афин без передышки, если бы не упал замертво. Бедный Мартин все еще спит, невзирая на натертые ноги и все такое. Господи, как же мы мчались, так сильно боялись упустить корабль. Иногда, на очень крутых склонах, он меня за руку вел.

— Доброе утро, доктор, и хороший денек сегодня, — ответил Джек. — Мистер Мартин разве на борту? Я считал, что он вернулся домой, чтобы уладить дела и присоединиться к нам, когда вернемся в Шелмерстон.

— Разумеется, у меня не было времени поговорить о нем или чем-нибудь еще вчера после обеда, а ночью я уснул до того, как ты спустился вниз. И даже сейчас, хотя мы и не за адмиральским столом, — прошептал Стивен, посмотрев на штурвал — в десяти футах от них, сразу перед бизань-мачтой, со старшиной и рулевым, не говоря уж о вахтенном офицере у кабестана и нескольких моряках, спешащих по вантам, чтобы установить крюйс-марс. — Здесь едва ли найдется место для конфиденциального разговора.

— Значит, спустимся вниз.

— Даже сказанное здесь, — заметил Стивен в каюте, — в истинном святилище фрегата, почти все становится известно в более или менее искаженном виде всему кораблю к концу дня. Не приписываю никому на борту дурных намерений или зловредности, но факт в том, что люди уже знают о письме лорда Нельсона.

Они знают, точнее уверены, что знают, будто «Сюрприз» куплен консорциумом, публичным представителем которого выступаю я. Считают, что в него почти точно входит мой бывший пациент принц Уильям. И они уверены, что Мартин превратился из священника в хирурга, поскольку его лишили сана за перепих... тебе знакомо это выражение, Джек?

— Думаю, слышал его.

— За перепих с женой епископа. Раз он лишен сана, то не может принести неудачу. Что же до его присутствия — я предлагал ему отправиться домой, получив аванс, как ты выручил меня много-много лет назад, а потом вернуться с рундуком. Но он предпочел послать аванс жене и остаться на борту. Дела у него отчаянные — никакой надежды на приход, никакой — на капелланство после этого злосчастного памфлета, недружелюбный тесть и опасность ареста за долги по возвращении.

В любом случае, хотя мы в море лишь на две недели, он счастлив терпеть неудобства единственной рубашки и изношенных ботинок ради шанса на приз. Я объяснил ему нашу систему раздела призовых денег, он ее не понял и будет рад хоть четырехпенсовику. Есть и кое-что другое, о чем мне не терпится рассказать. Может, залезем на топ, когда матросы закончат?

— Это займет еще какое-то время, — сказал Джек, которому приходилось залезать со Стивеном на топ. — Может быть, лучше пройтись вокруг корабля на твоем ялике после практических стрельб. Я в любом случае хочу оценить дифферент.

— Ты хочешь прямо сейчас провести стрельбы?

— А почему бы и нет? Ты разве не видел, как синий катер с мишенями спускают на воду? Раз мы в удаленном уголке моря, хочу посмотреть, как новые матросы справятся с боевыми снарядами. Сделаем полдюжины залпов, правобортная вахта против левобортной, до обеда. Нужно быть в хорошей форме.

— Мишени на плаву, сэр, — доложил Пуллингс из дверей каюты. Он действительно был в форме — напряженный, словно увидевший крысу терьер, разительный контраст с Джеком Обри.

У Стивена сложилось впечатление, что его друг не сильно бы волновался, если бы мишени потихоньку утонули сами по себе, и впечатление это подтвердилось во время первой части учений. Стимулы письма Нельсона и доброты адмирала давно закончились, вернулась угрюмость.

Угрюмость не означала нежелание исполнять свои обязанности. Обри испытывал слишком сильное чувство долга по отношению к кораблю, чтобы быть неточным или непунктуальным. Но Стивен заметил, что даже запах тлеющих фитилей, сокрушительный грохот орудий, скрежет и звон отката и дрейфующий над палубой пороховой дым не волновали капитана. Пуллингс, обожавший Джека Обри, наблюдал за ним с заметной тревогой.

Чего Стивен не заметил, так это того, что учения с орудиями и ружейной стрельбой оказались исключительно неудачными. Обычно подобные упражнения происходили вечером, когда команда по сигналу «Все по местам» разбегалась по боевым постам. Хирургу надлежало быть глубоко внизу и принимать раненых.

У Стивена не хватало опыта и понимания исключительного уровня артиллерийской подготовки фрегата в былые времена. Джек Обри с самых первых шагов в море (и еще больше — со времен первого самостоятельного командования) убедился в том, что точная и быстрая стрельба вносит больший вклад в победу, нежели надраенная медяшка. Этому принципу он следовал на всех своих кораблях, и «Сюрприз», которым командовал дольше всего, довел до выдающегося уровня. В подходящихусловия ЕВК «Сюрприз» мог сделать три точных бортовых залпа за три минуты восемь секунд, по его оценке — лучший результат на всем королевском флоте.