Массажистка (СИ) - Волгина Надежда - Страница 37

— Да девушка эта… массажистка.

— Что она? — мгновенно напрягся Антон и даже испугался.

— Массаж всем делает, как я понял. Веселуха, — расплылся в довольной улыбке охранник.

Отвечать Антон не стал и даже машину бросил тут же, потом загонит. Поспешил в дом, накручивая себя по дороге все сильнее. Массаж она, значит, делает? Всем?! Какая безотказность и самопожертвование!

В холле первого этажа перехватил Лизу.

— Что тут происходит? — спросил так, что та заметно струхнула. — Где моя гостья?

— В релаксационном зале, — пролепетала бедняжка. — Антон Максимович, мы в свободное время только… И Даша сама предложила…

Ее он уже тоже не слушал, закипая прям нешуточно. Сама предложила, значит? А от него нос воротит, как тогда — четыре года назад. Ну что ж, придется повести себя более настойчиво! Знал, что злость и обида — плохие советчики, и ничего не мог с собой поделать. А когда увидел ее довольное и разгоряченное лицо, то и вовсе взбесился.

Взбесился и возбудился, стоило только оказаться рядом с ней, вдохнуть ее запах, перемешанный с ароматом масел. Идея пришла в голову сама и до такой степени понравилась ему, что откладывать на потом не стал, решил воплотить ту в жизнь немедленно.

— Это будет не массаж, — попятилась Даша от него, когда привел ее в свою спальню и выложил все начистоту.

— Называй это как хочешь, милая, но в душ мы идем вместе, — вновь заграбастал он ее руку и потащил за собой, ненавидя уже себя за то, что собирается сделать, и не имея сил отказаться от видения, что уже вовсю маячило перед глазами. — Раздевайся, — бросил ей через плечо и принялся быстро стягивать с себя одежду. Горячая вода уже наполняла паром небольшое пространство.

Он видел, как нерешительно треплет она верхнюю пуговичку кофты. Уговаривал себя успокоиться, не давить на нее. Ведь не насильник же он на самом деле. Но как же ему хотелось ее именно сейчас, в этом чертовом душе, всю и без остатка. А еще хотелось смыть с нее этот удушливый запах масел и вдохнуть только ее собственный — вкусный до умопомрачения.

— Давай, милая, соглашайся, — приблизился он к ней уже совершенно голый. Злость куда-то испарилась, осталось только возбуждение и желание близости с ней. Да и после вчерашнего он только и мог, что мечтать об этом. Весь день приходилось сосредотачиваться на работе и прогонять образ этой девушки.

Как же она на него смотрит! Испуганно, неуверенно и с желанием. По ее глазам он видел, что и она его хочет, только вот даже самой себе боится в этом признаться.

— Даша, — прикоснулся он к ее подбородку, заставляя посмотреть на себя. Губы ее дрогнули, и он не выдержал — накрыл их своими губами. Проник языком в рот, вынуждая ее ответить.

А руки его уже нащупали пуговички на ее кофте и принялись расстегивать те. Она не сопротивлялась, не мешала ему. И Антон возликовал в душе. Нет никакого насилия. Есть желание, которое одинаково опаляет их обоих. И надо ли его сдерживать?

Под кофточкой ничего не оказалось, и какое-то время Антон восторженно разглядывал упругую грудь, наблюдая, как сжимаются ее розовые соски, как чертовски возбуждающе они топорщатся.

— Ты удивительно нежная и красивая, — коснулся он большими пальцами сосков, погладил их, несильно оттянул, замечая как едва заметно Даша подалась вперед, как потемнели ее глаза, неотрывно смотрящие ему в лицо. — Давай поскорее освободим тебя от всего остального, — проговорил он, не узнавая своего хриплого голоса и взялся за застежку ее джинсов.

— Я сама, — убрала она его руки и ловко стянула плотную ткань, оставшись в одних трусиках, совсем не таких, какие нравились Антону. Но кажется, он уже и от таких вот — простых и непритязательных, белых и без кружев, готов был приходить в экстаз.

От трусиков она тоже освободилась быстро. И от вида ее обнаженной фигурки Антон испытал настолько сильную эрекцию, аж до боли в мошонке.

— Иди сюда, — взял он ее за руку и потянул под горячие струи. — Сначала я тебя намылю, а потом ты меня, — плеснул на руку немного геля для душа. — Повернись спиной…

Даша молча подчинилась. Вот уже второй раз он сталкивался с ее покорностью. Даже глаза ее тепло и влажно мерцали, а не пускали молнии, как это было раньше. Что значат такие перемены в ней? И чем они грозят ему?

Антон проскользил руками по ее спине, подмечая, как на коже проступают мурашки, нырнул под руки и накрыл грудь ладонями, намыливая и лаская ту одновременно. Уже привычная нежность охватила его, отодвигая даже возбуждение. Вот она, рядом, и он безумно хочет, чтобы так было всегда. Трепетная, ласковая и только его.

Даша откинулась ему на грудь, и он прижал ее к себе, намыливая живот, спускаясь все ниже — к бритому лобку и туда, где всегда так жарко. Второй рукой он скользнул меж ягодиц, развернув Дашу к себе боком. Она стояла с закрытыми глазами, и на губах ее блуждала улыбка. Вода смывала с них пену и усталость целого дня.

— Раздвинь ноги, — попросил Антон.

Она посмотрела на него затуманенными страстью глазами и подчинилась. Он не выдержал — приник к ее губам в долгом поцелуе, на который она ответила с не меньшей горячностью. А пальцы его уже прокладывали дорогу во влагалище, терлись о клитор, заставляя вздрагивать ее и тихонько постанывать.

— Твоя очередь, милая, — прошептал он ей на ухо.

— Что ты хочешь? — задала она вопрос и поспешно добавила: — В смысле, что тебе приятно?

— Все, Даша, — не сдержал Антон торжествующей улыбки. — Все, на что ты решишься.

— Хорошо, — кивнула она и потянулась к тюбику с гелем.

Такая потешная. Ведь не на работе, а так серьезна. Даже интересно стало, как далеко она рискнет пойти. Вот только за себя Антон не ручался.

Он упер руки в бока и встал перед ней в позе Аполлона, с улыбкой наблюдая, как она неуверенно растирает гель в ладошках, не зная с чего начать.

— Начни с шеи, не ошибешься, — подначил ее он.

— Издеваешься, да? — посмотрела она на него с обидой.

— Можно подумать, ты никогда не была в душе с мужчиной? — задал он вопрос и почувствовал, как уже ненавидит того, с кем она была.

— Подумай, если можешь, — буркнула она и шлепнула мыльные ладошки ему на грудь.

— Не была? — накрыл он ее руки своими, не веря собственным ушам.

— Представь себе, — выдернула она руки и принялась мылить его так тщательно, как делала, наверное, все в этой жизни.

С ума сойти! Но он ведь рад этому, безумно! У нее были мужчины, и он даже знал, кто они, но в душ она согласилась пойти только с ним.

— Вымой меня там, — вновь перехватил он ее руки и направил по своему животу вниз, к паху. К тому времени она намылила уже его всего. Отменная банщица, прям, но хочет-то он не этого. Да и член уже настойчиво требует, чтобы эти пальчики к нему прикоснулись.

Даша и хотела прикоснуться к нему и боялась. А когда обхватила пенис руками и почувствовала, как тот пульсирует, то захотела того, чего в принципе не хотела никогда — попробовать его на вкус.

— Если и дальше будешь стерилизовать его, то он обделается в твоих нежных ручках прямо, — раздался насмешливый голос Антона, и Даша поняла, что увлеклась.

Она, на самом деле, слишком тщательно промывала его пенис перед тем, как решиться взять тот в рот. И эрекция, кажется, достигла пика.

Антон вдруг рассмеялся, взял ее за плечи и прижался к ее губам.

— Какая же ты смешная, Дашка, иногда бываешь, — совсем по-мальчишечьи произнес он, словно они разом сбросили с десяток лет.

И вот ему восемнадцать, а ей пятнадцать. Естественно, в душе они в этом возрасте, да еще и вместе, голыми быть не могут. Но петтинг вполне допустим — молодежь сейчас рано взрослеет.

— Слишком серьезная, слишком умная и очень независимая… — вдруг посерьезнел он. — Ты когда-нибудь совершала безрассудные поступки?

— И это спрашиваешь ты? — усмехнулась она, в который раз не понимая, что он от нее хочет, почему так резко переменился и отчего так смотрит, словно пытается прочитать что-то в самой ее душе.