Покоренный (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 9

Поздравляю с новым рабочим местом. Нет никого более достойного.

Люблю навсегда.

Тео.X»

Моя грудь сжимается от боли, сердце быстро бьётся. Подобные вещи заставляют меня скучать по нему. Маленькие жесты, которые сделал бы только тот, кто заботится о тебе. Почему именно он должен быть тем, кто заставляет чувствовать себя глупой школьницей? Почему именно он делает эти милые вещицы? Такое дерьмо просто приводит мои мысли в беспорядок, и именно поэтому он это делает. Или, может быть, он просто любит меня, и хочет, чтобы я знала, что он заботится обо мне, – шепчет тоненький голосок. Я быстро отгоняю его прочь. Я разворачиваю целлофан и вижу бутылку «Моет Розе». Чёрт, а у парня есть вкус.

После этого, полагаю, мне не нужно покупать бутылку вина. Но сейчас я всё ещё не готова идти домой. Я переодеваюсь в тренировочную одежду, которую ношу с собой, и направляюсь прямо в танцевальную студию. Это та рутина, в которую я погрузилась с тех пор, как вернулась. Работа, танцы, сон и всё заново. Нет времени думать, нет времени обижаться.

Я нахожу, что танец очищает мой разум и помогает мне справиться со всеми проблемами, которые мне преподносит жизнь. Танцы всегда были моей терапией, и именно поэтому я с таким энтузиазмом занималась ими, когда была подростком. Открыв для себя танцы, я обнаружила здоровый способ отстраниться от всего негативного, прежде чем превратилась бы в шестнадцатилетнего алкоголика.

В последнее время я занимаюсь танцами ещё упорнее, с тех пор как мой мозг отчаянно пытается справиться с моей разваливающейся жизнью, – временно разваливающейся, – я это знаю, но от этого легче не становится. Если бы я не танцевала, я бы пила алкоголь, много, скажу я вам. Не поймите меня неправильно, у меня нет проблем с алкоголем, но прямо сейчас я бы предпочла не добавлять печёночную недостаточность к списку моих проблем.

Люди говорят мне, что будет легче. Я знаю, что станет легче, но сейчас это не приносит облегчение. Думаю, что сейчас нужно просто плыть по течению, пока все переживания не исчезнут в этом потоке. Надеюсь, что однажды я проснусь и пойму, что я «переболела» Теодором Эллисом, но правда в том, что Тео – это ещё одно разбивающее сердце воспоминание, которое я добавляю в свою копилку.

***

В танцевальной студии стоит тишина. Так всегда по вечерам и в выходные. А днём её использует школа исполнительского искусства.

Одна стена полностью состоит из зеркал, док-станция для iPod находится в углу, всё остальное пространство это просто деревянный пол. Я устанавливаю мой iPod в док-станцию и включаю песню. Это Stay, Рианны. Это была одна из моих любимых песен, но теперь она заставляет меня грустить. Эмоции – это хорошо, когда танцуешь, это форма выражения себя, в конце концов.

Успокаивающие голоса и мелодия захватывают моё тело. Я плыву через повседневную рутину, просто сосредотачиваясь на музыке и моих движениях, мой разум блаженно пуст.

Я настолько поглощена танцем, что не замечаю, как Джордж заходит в студию. Когда я заканчиваю с лёгким приседанием, он аплодирует, заставляя меня подпрыгнуть.

— Господи, Джордж. Разве ты не знаешь, что нельзя прерывать девушку, когда она занята?

Он смеётся. Я беру бутылку с водой и иду к нему.

— Что ты вообще здесь делаешь? — Я не часто видела Молли и Джорджа с тех пор, как я вернулась. Джордж постоянно занят в шоу. И если честно, думаю, что я избегаю Молли. Не поймите меня неправильно, я бы никогда не позволила такой банальной вещи, как мужчина, повлиять на нашу дружбу, но судя по скудной информации, которую я получаю от Джорджа, она всё ещё спит с Хьюго. Поверьте мне, у меня нет с этим проблем. Просто в данный момент мне нужно пространство от всего, что связано с Тео. У меня такое чувство, что она может избегать меня по той же причине. Всё будет хорошо, когда всё уляжется, просто мне очень больно, и я не могу скрыть свою боль прямо сейчас. Я бы не хотела, чтобы Молли или Джордж увидели, что скрывается за моим рушащимся фасадом. Мне стыдно, что я позволила себе стать такой. Мне было стыдно, что я позволила моему брату увидеть это, не говоря уже о моих друзьях. Однако я скучала по Джорджу. В нём есть что-то очень тёплое и счастливое.

— Ну что ж, во-первых, это было действительно превосходно, — он кивает на пол, где я только что танцевала. — Во-вторых, да будет тебе известно, что это была моя танцевальная студия задолго до того, как ты решила практически жить здесь, а я был так чертовски занят с этой постановкой, — фыркает он.

— Прекрасно, но что ты здесь делаешь? — я улыбаюсь.

Он закатывает глаза, а затем на его лице появляется огромная ухмылка.

— Я же говорил тебе, мы с тобой идём повеселиться. Ты обещала мне свидание, помнишь? Мы празднуем, нравится тебе это или нет. Ты можешь хандрить дальше и смотреть, как я напиваюсь, или ты можешь присоединиться. — Он надувает губы. — И потом в эти выходные мы идём праздновать мою свободу. Текила и хороший трах на танцполе. — Он делает небольшой толчок бёдрами вперёд, и я улыбаюсь.

— Свободу?

— Да, завтра последний день шоу ...

— Вот дерьмо, неужели? — перебиваю я.

— О, да, я говорил тебе это на прошлой неделе. И хотя ты была похожа на зомби, возможно, я был глуп, предполагая, что у тебя всё ещё есть функция прослушивания сообщений, — он слегка наклоняет голову.

— Ладно, я это заслужила. Боже, я такая дрянь. Можешь достать мне билет на завтра? — Я самый худший друг в мире.

— Ты и есть дерьмо, — подмигивает он. — Конечно, я смогу достать тебе билет, но серьёзно, ты не обязана приходить. Ты тысячу раз видела, как я танцую, Лилл, — отмахивается он.

— Я хочу прийти. Не каждый день мой лучший друг танцует в Вест-Энде. Мне очень жаль, что я не пришла раньше. — Я смотрю на пол. Серьёзно, как я могла быть так потеряна в себе, что пропустила это?

— Ладно, ладно, я достану тебе билет, — раздражается он. — Теперь давай катиться отсюда. Я голоден, сучка, и ты должна мне вино.

— Поскольку я получила повышение, я думала, что это ты должен покупать. — Я поднимаю бровь.

Он фыркает.

— Ох, чёрт, нет. Ты такая катастрофа, что ты должна платить мне вином, чтобы я просто был рядом с тобой, — Он дьявольски усмехается, и я бью его по руке.

— Чёрт побери, — он трясёт рукой.

— К счастью для тебя, у меня есть шампанское, любезно предоставлено засранцем.

— Хм, напомни, почему мы снова с ним расстались? — он усмехается.

— К сожалению, шампанское не компенсирует шляющийся член, увы.

Он смеётся.

— Ну что же, я очень рад воспользоваться твоим изнывающим любовником.

***

По дороге домой Джордж покупает мне пиццу, потом мы останавливаемся и покупаем ещё одну бутылку вина. Одной бутылки явно будет недостаточно, какой бы дорогой она ни была. Я едва ли многое говорила Джорджу о Тео. Он знает основное, но он не пытался надавить на меня. Это то, что я люблю в Джордже, он слушает тогда, когда он тебе нужен, но ждёт, когда я заговорю.

— Итак, как ты, моя маленькая курочка? — рассеянно спрашивает он, когда мы сидим на диване. Открытая коробка с пиццей находится на кофейном столике напротив нас. Джордж сидит спиной к подлокотнику дивана, его колени слегка согнуты, когда он смотрит на меня. Он задаёт мне этот вопрос каждый день. Это его способ спросить, хочу ли я поговорить об этом? Я пожимаю плечами.

— Нормально. Никто не говорит тебе, насколько тяжелы разрывы. Должны существовать какие-то этикетки с предупреждениями. — Я поднимаю свой бокал вина и делаю глоток. Он кивает.

— Это одна большая старая куча дерьма, — он пробегает руками по своим запутанным светлым волосам.

— Ты когда-нибудь переживал разрыв, Джордж? — спрашиваю я через улыбку. Я даже не помню, чтобы у Джорджа были реальные отношения, как таковые. Он как щенок с игрушкой. Игрушка лучшая вещь после нарезанного хлеба, но как только ты помашешь новой игрушкой перед его лицом, он просто должен получить её. У него объем внимания как у комара. Джордж садится и снимает худи, под ним майка без рукавов. Его бицепсы и плечи прекрасно вылеплены. Неудивительно, что Джордж имеет так много непристойных предложений. Он откидывается назад, небрежно закидывая кусочек пиццы в рот, его руки напрягаются вместе с движением. Черт, мне срочно кто-то нужен.