Страна Арманьяк. Фаворит - Башибузук Александр - Страница 10

Так, приехали. Я соскочил с коня и бросил поводья слуге, дежурившему у входа в солидный особняк.

Неожиданно дверь распахнулась, из нее вылетел заполошный плюгавый клерк и с грохотом врезался головой прямо в мою кирасу. Ойкнул, сел на задницу и, тараща глаза, с ужасом уставился на препятствие, возникшее у него на пути.

А еще через мгновение, придушенно пискнув, повис, болтая кривыми ножками, в руке Логана. Лязгнул выхватываемый из ножен кинжал.

– Резать, ваше сиятельство? – Юрген, оруженосец Тука, слегка царапнул острием тощую шейку несчастного парня. – Оскорбление действием налицо…

Я ничего не успел ответить, так как в двери возник собственной персоной Исаак.

– Ой! Ой! Ваша милость, простите, простите, какое несчастье, какой же хам… – Постоянно озираясь в мою сторону, он вцепился в рукав парня и стал тянуть на себя. – Бога ради, простите дурачка, ваша милость…

Еще мгновение, придушенный писк – и уже сам Исаак повис в руке второго оруженосца, Михаэля.

– Резать, ваше сиятельство? – Кинжал уперся в кадык еврея. – Оскорбление словом налицо…

Тут на пороге появились два здоровенных громилы характерной еврейской наружности и с внушительными шипастыми булавами в руках. Они совсем было собрались на помощь Исааку, но, разглядев, с кем придется сражаться, нерешительно застыли на месте. Впрочем, воинственно потрясать дубьем и шипеть, словно драконы, не перестали. В завершение картинки из дверей вылетел еще один персонаж, низенький плешивый толстячок, и понесся по улице, завывая как сирена:

– Франки, в городе франки!!! Убивают, режут, помоги-и-ите, добрые люди!!! Спаси-и-ите!!!

Однако добрые люди ему помогать отчего-то не спешили, наоборот, улица начала стремительно пустеть. Но криками заинтересовался патруль городской стражи и стал стремительно приближаться к нам. А потом появился еще один.

М-да, конфузец, однако… Ладно, обойдусь без зверств. Устал как собака, и оттого добрый я.

– Отпустите их, – приказал я оруженосцам.

Исаак и клерк шлепнулись на брусчатку.

– Этого нещадно выдрать! Чтоб шкура лохмотьями слезала… – Мой палец указал на наконец заткнувшегося толстяка, а затем переместился на охранников еврейской наружности. – Этих тоже, аналогичным образом. Немедля. Юнкер ван Брескенс, прикажите своим людям присмотреть за исполнением. А ты – за мной… – Я подхватил Исаака под локоть и потащил в здание, напоследок бросив: – Драть так, чтобы я слышал.

– А с этим как, ваше сиятельство? – Юрген приподнял за шиворот зачинателя суматохи.

– Отпустите. Его прощаю. И уладьте дело со стражей.

В кабинете Исаака я немного поорал, так, для удовольствия, больно уж он забавно изображал испуг, а потом приказал принести сарацинской заразы, сиречь кофию.

– Я так понял, ты сюда всю еврейскую общину собрал? – Сделал осторожный глоток из чашечки и удовлетворенно кивнул: – Наконец научились нормально готовить, ироды…

– И чего это всю, совсем не всю, ваше сиятельство!.. – бурно кинулся оправдываться выкрест. – Только толковых самых. Вы же понимаете – местные… того-этого, а эти способные…

– Помолчи и послушай… – пришлось перебить еврея. – Ты уже не мальчик и прекрасно понимаешь, что все евреи, даже выкресты – под строгим надзором инквизиции. Тем более места их скопления. В то, что твои собратья полностью отказались от вашей религии, я не верю. Сам знаешь почему. Один из них попадется и на дыбе оговорит всех. Что тогда? И поверь, рано или поздно так случится. Тот факт, что с тобой на паях работает кардинальский эконом, тебе не поможет. А теперь назови мне хоть одну причину, по которой я разрешу тебе оставить их…

Поставил кофейную чашку на стол и внимательно посмотрел на приунывшего Исаака. Извини, братец, при всей моей до сих пор не изжитой толерантности современного человека я вынужден жить этим временем. К тому же что-то ты, дружок, много самостоятельности взял. Исключительно для твоей же пользы придется немного одернуть.

За окном как раз послышались хлесткие звуки ударов и истошные заливистые вопли. Похоже, к экзекуции отнеслись более чем серьезно. Исаак вздрогнул и быстро пробормотал:

– Ваше сиятельство, я… я…

– Нужных для дела и своих родственников – можешь оставить. Но раскидай их по разным местам, чтобы глаза не мозолили, – милостиво подсказал я ему. – Учить тебя, что ли, надо? Остальных немедля вон.

– Как скажете, ваше сиятельство… – Исаак облегченно вздохнул. – Все сделаю.

– Вот и молодец. Теперь докладывай, что у тебя тут творится.

Еврей быстро метнулся к шкафу, снял с него и осторожно поставил на стол большой поднос. На нем стояли разнокалиберные стеклянные бутылочки с баночками и небольшие тонкие пластинки разной формы, тоже стеклянные, но уже разноцветные.

– Вот, ваше сиятельство! – с гордостью заявил он. – Первые изделия. Запустили наконец производство. Венецийское стекло идет в задницу… уж простите, ваше сиятельство, за крепкое словцо. Теперь свое есть. Мэтр Фен первые образцы собственноручно выдул. Кстати, тот шлемазл, что вас боднул, его первый ученик. Не хуже справляется. Заказов про́пасть, не знаю, за какие в первую очередь браться. Подрядил художников, пусть учатся витражи составлять. Во всех церквях и соборах нашими будут. И таки да, о прибыли могу отчитаться. Значица, за первую декаду оная составляет восемь тысяч…

– О прибыли – это с ним… – я показал на Хорста, скромно пристроившегося в уголке кабинета. – Что с порохом?

– А что с ним, ваше сиятельство? – Исаак картинно пожал плечами и достал из того же шкафа три миски, наполненные порохом разной градации зерен. – Вот, это из последней партии. Мэтр Фиораванти построил и запустил новую грохотку на водной тяге, теперича помол идет на пистольный, аркебузный и орудийный пороха. Как вы и указывали. Клянусь собственной бородой – лучшего никто не делает! Опять же с бурмистром договорились, он всех кандальников к нам на работу отправляет, а мы ему отгружаем первому на нужды гарнизона. Но тут закавыка образовалась. Всю селитру во Фландрии мы уже скупили. Примерно на месяц работы хватит. Но дальше – всё. Нет нигде больше, а по коровникам много не наковыряешь, да и пусто там, давно вычистили. Надо выход к сарацинам искать. Но и тут проблема: с недавнего времени у них вышел запрет поставлять ее неверным. Даже не знаю, что делать. Есть, конечно, ход к ломбардцам, но дорого, ой, дорого выйдет этот клятый китайский снег, будь он неладен!

– Попробую решить с сарацинами, – я протер шепотку пороха между пальцами, – а пока крутись сам, скупай все что найдешь, даже за любые деньги. Что с литейками? И это… прикажи подать того рыбного супчика, что твоя племянница делает. Да поживее…

Я невольно прислушался к бурчанию в своем желудке. Вот так, горю на работе, о себе не думаю. Все о деле да о деле.

– И манерку спиритуса не забудь… – окончательно озвучил я свои желания. – Да получше примите господина ван Брескенса с его людьми.

– Ваше сиятельство! В момент исполним! – Исаак подскочил с кресла и ринулся к двери. – Ривка как раз свеженький сделала. Да я и сам собирался предложить… Рахиль, Хиля, где ты, паршивка?..

Через несколько минут в кабинет величаво вплыла статная девушка в чепце, из-под которого выбивались буйные смоляные кудри. Рахиль, сохраняя почтительность на округлом миловидном личике, кокетливо зыркнула на меня своими громадными глазищами, поставила на стол исходящую ароматным парком серебряную супницу и быстро принялась раскладывать столовые приборы.

Я невольно засмотрелся на девушку, настолько ловко все у нее получалось, а еще мои глаза сами по себе высматривали под платьем очертания ее округлой попки, которую Рахиль, склоняясь к столу, очаровательно оттопыривала. И явно намеренно. Нет, чудо как хороша девка. Знаете, такая яркая, пышущая здоровьем колоритная красотка. Забрать ее себе, что ли? Хотя нет, не буду, все равно всех не перетрахаешь!

Закончив с приборами, девица плеснула в стопку из графинчика, поставила ее на поднос и с поклоном преподнесла мне. Я отметил, что сервировался стол серебряными приборами, из-за сословных заморочек совершенно недопустимыми для личного пользования купцом. Значит, держат специально для меня.