Всё та же я - Мойес Джоджо - Страница 17

– Ну, я… – начала она.

– Мэм, может, дать вам набор для шитья? – Возле меня появилась служительница.

Пока она открывала пакетик с иголками и нитками, Агнес элегантно сидела в кресле, вытянув в сторону сжатые с притворной скромностью длинные бледные ноги.

В туалет вошли еще две дамы. При виде полуобнаженной Агнес они оборвали разговор. Одна из них поперхнулась на полуслове, обе демонстративно отвернулись и, спотыкаясь, кое-как продолжили обмен банальностями. Тем временем Агнес полулежала в кресле, явно пребывая в блаженном неведении.

Служительница вручила мне булавку, и я, орудуя острым концом, зацепила попавшую в «собачку» тонкую ниточку и осторожно вытащила ее, освободив наконец молнию.

– Готово!

Агнес поднялась и, опираясь на руку служительницы, вступила в лежащее на полу платье, которое мы общими усилиями натянули на ее стройное тело. Я легко застегнула молнию, Агнес расправила платье вокруг своих длинных ног, и оно элегантно заструилось по коже.

Служительница взяла баллончик с лаком для волос.

– Вот. Позвольте вам помочь. – Наклонившись вперед, она прыснула лаком на зацепку. – Теперь она никуда не денется!

– Огромное спасибо за вашу доброту. – Вытащив из сумочки пятидесятидолларовую банкноту, Агнес вручила ее служительнице, потом обратила ко мне сияющую улыбку. – Луиза, дорогая, ну что, пожалуй, пора вернуться за стол? – Царственно кивнув опешившим дамам, Агнес решительно вздернула подбородок и неторопливо зашагала к двери.

В туалете повисла напряженная тишина. Затем служительница повернулась ко мне и с широкой улыбкой сунула деньги в карман.

– Вот это и есть, – неожиданно громко и отчетливо произнесла она, – самый настоящий класс.

На следующее утро Джордж не пришел. Мне об этом никто не сказал. Я сидела в холле в шортах, заспанная, с красными глазами, и только в половине седьмого поняла, что занятия, должно быть, отменили.

Итак, Агнес встала с постели уже после девяти, тем самым заставив Иларию то и дело неодобрительно поглядывать на часы. Агнес послала мне сообщение с просьбой отменить все назначенные на первую половину дня встречи. Вместо этого около полудня она заявила, что хотела бы прогуляться вокруг Центрального водохранилища. День выдался ветреным, мы замотались до подбородка шарфами и шли, сунув руки в карманы. Всю ночь я вспоминала лицо Джоша. Оно по-прежнему не давало мне покоя, невольно заставляя задаваться вопросом: сколько еще призрачных двойников Уилла прямо сейчас бродит по свету? У Джоша были более густые брови, глаза другого цвета, другой акцент. И все же.

– А знаешь, что мы делали с подружками, когда наутро мучились от похмелья? – нарушив ход моих мыслей, спросила Агнес. – Мы шли в японский ресторанчик возле Грамерси-парка, ели лапшу и говорили, говорили, говорили.

– Тогда давайте сходим.

– Куда?

– Туда, где подают лапшу. А по пути можем подобрать ваших подружек.

Она загорелась, но тотчас же пошла на попятную:

– Нет, не могу. Теперь все по-другому.

– Нам совершенно не обязательно вызывать Гарри. Поймаем такси. Оденетесь попроще и внезапно объявитесь. Это будет здорово.

– Я ведь сказала: теперь все по-другому. – Агнес повернулась ко мне. – Луиза, я уже пробовала это сделать. Несколько раз. Но мои подруги – они любопытные. Им хочется знать все о моей теперешней жизни. А когда я говорю им правду, они начинают вести себя… странно.

– Странно?

– Понимаешь, в свое время мы все были примерно на равных. А теперь они говорят, что сытый голодного не разумеет. Потому что я богатая. И у меня, типа, не может быть проблем. Потому что они для меня чужие, словно я теперь совсем другой человек. Словно все перемены к лучшему в моей жизни – для них смертельное оскорбление. Думаешь, я могу хоть кому-нибудь из окружающих поплакаться по поводу домоправительницы? – Агнес остановилась посреди дороги. – Когда я вышла за Леонарда, он открыл счет на мое имя. Свадебный подарок. Чтобы мне не пришлось клянчить у него деньги. И тогда я дала своей ближайшей подруге Пауле небольшую сумму. Десять тысяч долларов. Рассчитаться с долгами и начать новую жизнь. Сперва она была просто счастлива. И я тоже! Помочь лучшей подруге! Чтобы у нее, совсем как у меня, больше не было финансовых проблем! – В голосе Агнес прозвучали тоскливые нотки. – А потом… потом она ни с того ни с сего больше не захотела меня видеть. Она жила другой жизнью, и у нее никогда не было времени, чтобы со мной встретиться. И я наконец поняла: она не может мне простить то, что тогда я помогла ей. Всякий раз, когда мы встречались, она вольно или невольно думала лишь о том, что она моя должница. Она ведь гордая, очень гордая. И ей не хотелось жить с этим чувством. Итак… – Агнес передернула плечами. – Теперь она не отвечает на мои звонки. Так что о совместном походе в ресторан можно и не мечтать! Из-за денег я потеряла подругу.

– Богатые тоже плачут, – глубокомысленно заметила я, поняв, что она ждет моей реакции. – А проблемы есть у всех.

Агнес отошла в сторону – пропустить малыша на самокате. Задумчиво посмотрела ему вслед, затем повернулась ко мне:

– У тебя есть сигареты?

Теперь я уже успела подготовиться. Вытащила из рюкзака пачку сигарет и протянула Агнес. Сомневаюсь, что мне следовало поощрять эту пагубную привычку, но Агнес была моим боссом. Она затянулась и выпустила длинную струйку дыма.

– Да, проблемы есть у всех, – медленно повторила она. – А у тебя, Луиза Кларк?

– Я скучаю по своему парню. – Я, скорее, хотела убедить в этом себя, нежели Агнес. – А так… Вроде особенно нет. Все… отлично. И я здесь счастлива.

Агнес кивнула:

– Когда-то я чувствовала то же самое. Нью-Йорк! Всегда что-то новое! И всегда волнующее. А сейчас я ужасно… скучаю по… – Она осеклась.

На секунду мне показалось, будто в глазах у Агнес блеснули слезы. Но ее лицо тут же окаменело.

– А знаешь, кто меня ненавидит?

– Кто?

– Илария. Ведьма. Она была домоправительницей при той, бывшей, и Леонард не захотел лишиться столь ценного кадра. Теперь мне от нее никуда не деться.

– Может, со временем она вас полюбит?

– Может, со временем она решится подсыпать мне в еду мышьяка. Я ведь вижу, как она на меня смотрит. Она хочет, чтобы я умерла. Представляешь, каково это жить под одной крышей с человеком, который жаждет твоей смерти?

Честно говоря, я и сама слегка побаивалась Иларии. Но не хотела, чтобы об этом знала Агнес. Мы двинулись дальше.

– В свое время я работала на одного человека, который, я уверена, поначалу меня буквально ненавидел, – сказала я. – Мало-помалу я поняла, что дело тут вовсе не во мне. Он просто ненавидел свою жизнь. А когда мы узнали друг друга поближе, то в конце концов отлично поладили.

– А он, случайно, не подпаливал твою лучшую блузку? Не стирал твое нижнее белье порошком, от которого, как он точно знал, у тебя будет зудеть промежность? Не распространял о тебе мерзкие слухи, выставляя тебя проституткой?

У меня отвисла челюсть, совсем как у золотой рыбки в аквариуме. Я поспешно закрыла рот и потрясенно покачала головой.

Агнес убрала упавшие на лицо пряди волос:

– Луиза, я люблю его. Но жить его жизнью оказалось для меня невозможным. Моя жизнь стала невозможной… – Она снова осеклась.

Мы остановились, молча наблюдая за гуляющей публикой: молодежью на роликах и детишками на самокатах, идущими рука об руку парочками, патрулирующими полицейскими. Температура заметно понизилась, и мне стало зябко в куртке от спортивного костюма. Я невольно поежилась.

Агнес вздохнула:

– Ладно. Возвращаемся назад. Посмотрим, какую из моих любимых вещей эта ведьма испортит на сей раз.

– Нет, – ответила я. – Лучше пойдемте-ка есть вашу лапшу. Уж что-что, а это мы точно можем сделать.

Доехав на такси до Грамерси-парка, мы вышли у здания из бурого песчаника на тенистой стороне улицы, которое выглядело настолько задрипанным, что сразу наводило на мысль о кишечной палочке. Но как только мы сюда приехали, Агнес сразу повеселела. Пока я расплачивалась с водителем такси, она взлетела по ступенькам и прошла в сумрачный зал ресторана. Выбежавшая из кухни молодая японка бросилась ей на шею, словно давней подруге, и, взяв Агнес под руку, принялась расспрашивать, куда та запропастилась. Стянув с головы вязаную шапочку, Агнес начала расплывчато объяснять, что была очень занята, вышла замуж, переехала в другой дом, при этом ни словом, ни полусловом не давая понять о кардинальных изменениях в своей жизни. Я заметила, что она надела простое обручальное кольцо, а не бриллиантовое, помолвочное, которое было настолько массивным, что разрабатывало трицепсы лучше любых гантелей.