Странные Эоны - Блох Роберт Альберт - Страница 11

Хайланд Авеню было застопорено машинами, которые пытались выбраться в северном направлении; на Ля Бреа голосили сирены — сигналы воздушной тревоги, а полицейские автомобили, машины «скорой помощи» и пожарные машины мчались по неотложным вызовам.

Но по мере того как он ехал все дальше на запад, становилось меньше свидетельств чудовищных разрушений. По всей видимости, землетрясение сильнее всего ударило по центральной части города, и Кейт тихо молился о том, чтобы его жилище не подверглось буйству стихии.

Как же долго, казалось ему, он ехал по каким-то непонятным ущельям; иногда «Вольво» приходилось вести так, что машина вскарабкивалась на горы, а у него просто перехватывало дух. Но там, наверху, почти не было видно последствий землетрясения — дома прочно стояли на склонах холмов, и только несколько деревьев были повалены и частично заграждали дорогу. Кейт объезжал их, с радостью отмечая, что здесь нет горящих веток, а вой сирен стал звучать как отдаленное эхо.

Когда, наконец, он добрался до дома, то вздохнул с облегчением: вроде бы, ничто не коснулось его дома. Кейт припарковал «Вольво» и вошел внутрь, принюхиваясь, — нет ли утечки газа. Поняв, что этого не произошло, он включил свет в холле и с радостью убедился, что свет горит. Но оставалось странное ощущение холода, и он решился пойти и посмотреть, — может быть, в доме есть какие-то разрушения.

В кухне на полке было разбито несколько стаканов, но все, что находилось в холодильнике, осталось нетронутым. Электрическая плита была в рабочем состоянии, и водопроводный кран не протекал и работал, как обычно. Только зазубренная трещина сверху, над ним, свидетельствовала о том, что землетрясение дошло и досюда.

В его кабинете, в шкафу, было много статуэток; Кейт весьма нечасто тратил время, чтобы рассматривать их. Какие-то резные работы языческих племен криво висели на стене, а сморщенная голова больше не качалась.

Она валялась на полу и, глядя на него снизу-вверх, ухмылялась невидящими узкими глазами и насмешливым ртом; но тут внезапно еще один образ предстал перед его взглядом — дряблая отвратительная маска из человеческой плоти, которая раньше была лицом Саймона Уэверли.

Затем оцепенение уступило место панике. Повернувшись, Кейт открыл бар и стал перебирать не разбитое содержимое. Пока не обнаружил бутылку бренди.

Он отнес ее в спальню и включил свет, чтобы убедится в том, что там нет разрушений. Сбросив ботинки, Кейт улегся на кровать, снял крышку с бутылки и первый раз в жизни напился до состояния благостного забвения.

Было около полудня, когда он проснулся с тяжелой головой и мучительной жаждой. Аспирин и вода помогли снять физическое недомогание, но паническое чувство оставалось.

Выйдя из ванной, он подошел к тумбочке и взял телефон. Он уже собирался набирать номер полиции, когда понял, что телефон не работает. По всей видимости, землетрясение разрушило телефонные коммуникации на всей территории.

Кейт пошел в гостиную и включил телевизор. Он работал, и после того, как нагрелся, на его экране появилось изображение комментатора. Кейт поздравил себя с тем, что так быстро нашел передачу новостей, а затем решил, что каждый местный канал, должно быть, ведет постоянные репортажи о ночном несчастье.

На протяжении следующего часа он узнал достаточно. Чтобы представить себе полную и последовательную картину трагедии, обрушившейся на город с силой 7,1 балла по шкале Рихтера.

Наибольшим разрушениям подвергся центр города, где все было усеяно крупными осколками оконных стекол из высоких зданий и магазинных витрин. К счастью, в то время город был, по существу, пустынным, и немногие люди были убиты или покалечены на улицах. Но паника возникала в театрах, когда стали падать люстры и арматура; многие, пытаясь спастись, были затоптаны. Многие больницы являли собой сцены бедствия; разрушения в частных домах были очень серьезными. Огромным был ущерб от пожаров, хотя не говорилось об их широком распространении. Лосанджелесский округ официально был объявлен зоной бедствия, и национальная гвардия помогала в поиске жертв с риском для жизни из-за утечки газа и поваленных линий электропередач.

Кейт сделал громкость меньше и пошел на кухню, чтобы приготовить кофе. Голова у него снова разболелась, но это, скорее всего, были последствия упавшего камня.

Он понял все, что чуть раньше предвосхищал, и теперь вспомнил все, что произошло в доме Уэверли.

А с воспоминанием пришло узнавание.

Те последние моменты в кабинете Уэверли совпадали с рассказом Лавкрафта «Шепчущий во тьме».

Даже сама ситуация была похожей. Повествователя в нее втянул Генри Экли, ученый, веривший в то, что крылатые твари с другой планеты скрывались в пустынных холмах Вермонта возле его дома. Поделившись своими страхами в письмах, он пригласил повествователя навестить его и взять с собой фото- и аудио-свидетельства, которые тот посылал ему в качестве доказательств. Когда повествователь приехал, то был встречен незнакомцем, который представился другом Экли и проводил его в дом, где заболевший ученый ожидал его, чтобы в темноте шепотом повторить то, в чем был убежден. Поняв, наконец, что предполагаемый друг Экли был человеком, тесно связанным с крылатыми тварями, который заманил его сюда, чтобы похитить доказательства, повествователь ухитрился скрыться. Но перед тем как уйти, он тоже сделал потрясающее открытие — человеческое лицо и руки, покоящиеся на кресле, в котором предположительно должен был сидеть его друг.

Конечно, здесь были и отличия. В рассказе предполагалось, что за мертвого ученого выдавала себя одна из крылатых тварей, а человеческие руки и лицо были отвратительной маскировкой.

Кейт помотал головой. Он был уверен, что не был введен в заблуждение каким-то чудовищем, явившимся извне, и шепчущим, имитируя человеческую речь. Но используя рассказ Лавкрафта как путеводитель, казалось, что потрясающе просто догадаться о том, что же произошло на самом деле.

Кто бы ни наблюдал за складом в Бостоне, он знал о присутствии там Уэверли и об открытии, которое он там сделал. Его телефон в отеле прослушивался, поэтому о том, что он отправил свою находку Кейту по почте, уже знали.

Возможно, за Уэверли следовали на самолете до Лос-Анджелеса; еще более вероятно, что туда было передано сообщение, и некто ожидал его прибытия здесь. Кейт вспомнил темнокожего человека и его автомобиль. Легко было ехать бок о бок с Уэверли незамеченным в темноте, чтобы на большой, обширной парковке ударить его и запихнуть тело в заднюю часть поджидающего минивэна.

Затем — телефонный звонок; хриплый голос, выдающий себя за Уэверли, придуманная история с несчастным случаем и приглашение прийти в гости с конвертом.

Все остальное становится на свои места: темнокожий человек, выдающий себя за мужчину- сиделку, а затем притворно и за самого Уэверли, чтобы заполучить конверт.

Но почему они сразу же не убили его? К чему это тщательно разработанное перевоплощение и фальшивое объяснение, данное шепчущим?

В голову пришло возможное объяснение. Кейт вспомнил, что голос в телефонной трубке говорил о «посылке», а не о конверте. Значит, они не были уверены в том, что именно Уэверли обнаружил на складе, и что более важно, они не знали точно, насколько хорошо Кейт осведомлен о находке. Именно поэтому темнокожий человек удалился — или сделал вид, что удаляется, — предоставляя Кейту возможность открыть конверт и продемонстрировать свою реакцию. Прежде чем убить его, они должны были убедиться, что он никому не говорил об этой находке.

Убедившись в этом, темнокожий человек готов был действовать. Но землетрясение, погубившее его, и оглушившее Кейта предоставило возможность подложному Уэверли скрыться. Вероятно, он думал, что Кейт тоже мертв; в любом случае, он уехал на своем минивэне. Вполне понятно, что внезапная паника, побудившая его к бегству, стала причиной того, что он забыл о сохранности содержимого конверта.

Но что это за люди, которые задумали и осуществили несколько убийств — Сантьяго, Бекмана и Уэверли? Было это действительно нечто вроде культа, описываемого в рассказах Лавкрафта, поклонение злу, которое и по сей день тайно обитает здесь, на земле?