Невыносимые противоречия (СИ) - Stochastic Аноним - Страница 40

- Многие военные недовольны политикой президента Варгаса и Касто.

Небо было еще светлым, но лес начал темнеть, отчего казалось, деревья приблизились и плотнее обступили костры.

- Среди военных давно раскол, - сказал мальчишка с косяком марихуаны.

-Год назад военные на базе ВВС подняли мятеж.

-Их казнили.

-Генерал Маркус ненавидит полковника Касто.

-Потому что Касто выскочка, а Маркус принадлежит к древнему военному роду.

Альбер и сам принадлежал к древнему военному роду, но в глазах военной аристократии был паршивой овцой как Касто.

-Ссора между Касто и Маркусом началась пять лет назад после смерти Себасы.

Альбер мог бы сказать, что вражда началась раньше, но не стал вмешиваться. Старая военная аристократия никогда не любила Варгаса. Приперся в столицу с кофейных плантаций, потусил с журналистами, коммунистами, демократами, либералами, под флагом партии Реконструкции(скажем нет транснациональным компаниям, иностранному капиталу, создадим благоприятные условия для развития местной промышленности) вошёл в парлемент, а потом запрыгнул в президентское кресло. Умный или удачливый? Харизматичный или пронырливый? Как он кривоногий, смуглый без происхождения с незаконченным образованием завоевал сердце первой столичной красавицы из древнего военного рода, дочери генерала Маркуса? Мария была младше Варгаса на двадцать лет. Альбер бывал у них в доме, видел, что это связала их и правда любовь. Непонятно на чем основанные, откуда выпрыгнувшие нежность и взаимопонимание. Они были совершенно разными - она помешана на искусстве, хозяйка картинной галереи, он недоучившийся адвокат, умением держать нос поветру прорубивший себе дорогу в парламент. Это отсутсвие точек соприкосновения придавало их любви мистический оттенок.

Старая военная аристократия сразу не взлюбила Варгаса - Маркус, старший Лонарди, Себаса. Политическая программа Варгаса лишала их американских поставок военной техники. Самолёты, танки, они носились с этими игрушкам как бабы с украшениям. Они не любили Варгаса, но он сумел перетянуть их на свою сторону. А потом, чтобы старая военная аристократия не расслаблялась, чтоб держать их в тонусе навязал им сотрудничество с выскочкой Касто и паршивой овцой младшим Лонарди.

Так что казнь Себасы была, скорее, не причиной вражды, а её следствием.

- Все военные стоят друг друга, - мужик с татуировками выпятил нижнюю челюсть и сложил руки в замок, будто собирался остаивать кулаками свою версию.

Отчасти Альбер был с ним согласен.

-Генерал Маркус лоялен президенту, но если президент умрет, он выступит против Касто, - Альбер наконец сказал то, ради чего затевал этот разговор.

Люди среагировали беспокойством. Но пока Альберу большее было и не нужно.

-У генерала Маркуса кишка тонка, чтобы идти против Касто...Почему он до сих пор ничего не сделал... Почему не поддержал свою восставшую базу? Своих восставших людей? Маркус старый трус!

Альбер усмехнулся. Маркус неуклюжий толстый червь, и всегда им был.

Кое-как научился ходить и говорить на парадах и плацах, но остался совершенно неуклюжим в бильярде, картах, шахматах. Именно его неуклюжесть привлекала в Маркусе отца Альбера. Сколько Альбер себя помнил Маркус околачивался в их доме. Лонарди старший выпивал с Маркусом, потому что тот неизменно переворачивал бутылки, стаканы, ронял тарелки и пепельницы. Старший Лонарди любил уродов. Окружал себя ими, создавал их. Если человек рядом не вписывался в его уродское проскурово ложе, Лонарди старший уродовал его. Рано или поздно. Сопротивление бесполезно.

Тем временем разговор о генерале Маркусе от обвинений переметнулся к оправданиям.

-Маркус поддерживает президента, потому что Варгас был мужем его дочери.

-Он дал Варгаса клятву верности в память о своей погибшей дочери.

Альбер мог бы сказать, что за клятвой верности стоит более сложная и грязная история, но сейчас важно было другое.

-Если ли президент умрет, генерал Маркус поднимет в воздух все свои самолеты и разгромит Касто с его тайной полицией и тюрьмами, - Альбер смотрел в глаза людей и искал в них эхо своих слов.

Мужик с татуировками толкнул пацана с выбритыми висками. Кто-то вспомнил неудачные покушения на президента. Десять лет назад в одном из таких покушений погибла жена Варгаса. За время президентства случилось ещё четыре. Парень с крестом поверх футболки сказал, что если планировать убийство президента то, когда он покинет дворец. Говорили, президент будет присутствовать на открытии новой больницы в Гото? Парень с выбритыми висками пренебрежительно махнул рукой. Он точно слышал, что президент будет на финале национального футбольного чемпионата.

-Через три недели годовщина смерти жены Варгаса, - сказал Альбер. - За десять лет он ни разу не пропустил поездку на кладбище в этот день.

Вокруг заспорили, просчитывали маршруты, выдвигали идеи, фантазировали.

Альбер затянулся травой. Сладковатый вкус, душистый дым. Он добился чего хотел, запустил слух. Завтра эхо сегодняшнего разговора разлетится по всему лагерю. И тогда Нандо будет сложно открутиться от предложения, которое ему сделает Альбер.

Луиза сидела с другой стороны костра и играла карманным ножом. Альбер широко ей улыбнулся.

Миа кокетничала с Годо. Ближе к полуночи Альбер утвердился в мнении, что в привычке Годо пить самогон маленькими глотками был смысл - лопоухий герой быстро пьянел. Пьянея, краснел и развязанно по-дурацки улыбался. Будто внутри него слетали гайки, пружины и шарниры, что удерживали его в целостности.

Годо положил руку Миа на плечо, пальцами подцепил лямку лифчика, будто хотел снять его через ворот футболки.

Убедившись, что Миа и Годо вместе отправились в палатку, Альбер встал. Дал на прощание пять Сесару, валявшемуся на земле и рисующему по обкурке руками круги в воздухе. Кивнул еще троим, тем, с кем часто встречался взглядом во время разговора. И ушел.

Альбер двигался между деревьев, - паутина липла ко лбу, о переносицу бились насекомые, кора источала кислый запах гнилых фруктов - когда у него возникло ощущение, что за ним следят.

Под навесом Нандо мигала лампа. Пристегнутая к генератору под лавкой, рассеивала круги света. Больше всего света попадало на руки, кружки и сигареты. Вокруг Нандо сидели двадцать человек, потирали губы, лбы. Во втором круге света метис с желтым лицом и пышной копной волос играл на гитаре. На границе света и тени танцевала девушка в набедренной повязке. В полутьме ее губы, глаза, соски и пупок казались черными как отверстия от пуль. Время от времени раздавались хлопки.

Альбер мог пойти к ним, но ночной преследователь интересовал его больше, чем пьяный Нандо, потому он направился к своем палатке.

По дороге перевернул жестянку с окурками и угодил ногой в яму. Небо мерцало звездами, как переводная картинка, стоило наклонить голову и, казалось, наверху не осталось ни одной чёрной точки.