Стражи Волшебного мира (ЛП) - Брукс Терри - Страница 5

— Что приводит к кое–чему еще, что ты упускаешь из внимания. Я сама не выбираю тех, кто станет друидом. Должны согласиться все, а когда это произойдет, то следует разбудить Ард Рис. В настоящее время она спит сном друидов и не проснется еще два года, если только не возникнет чрезвычайная ситуация. А взять еще одного друида — даже тебя, Арлинг, — не является неотложным делом.

— Кроме того, — добавила она, — членов одной семьи с большой неохотой принимают в орден. Ты это знаешь. Существуют реальные опасения, что кровные узы влияют на исполнение обязанностей друидов.

Она обняла свою сестру:

— Тем не менее, когда твое служение закончится, я назову твое имя перед другими друидами и приложу все силы, чтобы ты получила место в ордене. Разве ты не знаешь, как мне хочется, чтобы ты была рядом со мной? Разве не понимаешь, как я скучаю по тебе?

Арлингфант в ответ обняла ее:

— Знаю, Афен. Я не хочу быть безрассудной. Но иногда очень трудно ждать так долго.

Афен рассмеялась:

— Я знаю, что ты имеешь в виду. А теперь иди ложись спать. Я скоро поднимусь наверх. Мне только нужно пробежаться по своим заметкам еще раз, чтобы убедиться, что я все записала.

Сестра поцеловала ее в щеку, поднялась на ноги и вышла из комнаты. Афенглу слышала звук ее шагов по лестнице и скрип кровати, а потом наступила тишина.

Затем она достала дневник и сидела, глядя на последнюю запись. Паске, Мереш и их Алея. Скорее всего, Король, его жена и дочь. Она должна найти упоминание о них в эльфийских хрониках и выяснить, сможет ли это помочь ей в поисках пропавших Эльфийских камней. Конечно, все случилось давным давно; Эльфийские камни пропали во времена последней войны между Словом и Пустотой, в эпоху Волшебного мира.

И этот город Раджанкрофт, где жил юный дарклинг — где он находился?

Она должна все это выяснить и начать складывать эти кусочки вместе. Она должна разыскать…

В окне справа мелькнула какая–то тень, и ее мысль осталась незавершенной, поскольку внимание мгновенно переключилось. Она не отреагировала на это движение — она привыкла делать иначе, — а просто закрыла дневник и засунула его в подкладку слева, скрыв его из вида плавным естественным жестом, чтобы его не смогли заметить чьи–то наблюдательные глаза.

Она подождала минуту, давая себе время подумать, а наблюдателю — снова появиться в окне.

Когда ничего не случилось, она встала, делая вид, будто собирается пойти спать, но внимательно скользя взглядом от окна к окну.

Ничего.

А затем прочный шелковый шнур обвился вокруг ее шеи и у нее перехватило дыхание.

Движения напавшего на нее были такими умелыми и плавными, что она сразу же поняла, что ему приходилось убивать прежде. Это означало, что он многих убил, и у нее было всего мгновение, чтобы не стать очередной жертвой. Она откинула назад свою голову, ударив ею по его лицу, ногой топнула по правой лодыжке, а локтем врезала в его грудную клетку. Она прошла хорошую подготовку по рукопашному бою и была не меньшим специалистом в нем, чем грозный Бомбакс, поэтому точно знала, что делать.

Проблема состояла в том, что это, казалось, не имело никакого значения для напавшего на нее, который едва обратил внимание на то, что покалечило бы других.

Прижимаясь к нему, пока он продолжал затягивать шнур, эльфийка попыталась отбросить его, но не сумела. Он был слишком тяжел и его было трудно заставить потерять равновесие. Даже будучи такой высокой и сильной, она была ему не ровня. Она попробовала использовать против него свой вес, чтобы сбить с ног и свалить на пол. Но и это тоже не удалось. Они носились по комнате как дикие звери, врезаясь в стены, разбрасывая в стороны мебель, опрокидывая и ломая ее. Афенглу владела мастерством защиты, что делало ее равной любому, однако эту борьбу она проигрывала. Она чувствовала, как силы покидают ее, и уже видела темные пятна перед глазами.

А затем по лестнице вниз слетела Арлингфант, крича как банши и сжимая обеими руками дубину. Не медля, она ударила напавшего на ее сестру по голове с такой силой, от которой тот ослабил хватку, и Афенглу смогла освободиться от смертельной петли.

Но когда она повернулась, чтобы схватиться с напавшим на нее, тот уже выбежал за дверь и исчез в ночи. Арлинг собралась было его преследовать, но Афенглу удержала ее, качая головой.

Ей потребовалось какое–то время, прежде чем она смогла заговорить:

— Пусть уходит, — произнесла она, задыхаясь. — Мы не предоставим ему преимущества, сломя голову бросившись за ним в темноту.

Напавший на нее был мужчиной. В этом она была уверена — в его половой принадлежности, но не в расе. Она увидела его запястья, когда он отскочил — всего лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы она смогла понять это по их размеру и количеству волос.

Она подошла к скамейке рядом с обеденным столом и осторожно опустилась на нее. Шею жгло от шнура, а дыхание все еще не восстановилось.

— Ты спасла меня, Арлинг. Он оказался слишком силен для меня. Я не смогла бы с ним справиться.

Ее сестра наклонилась, осматривая ее шею:

— Надеюсь, что проломила ему башку. — пробормотала она. — Сиди спокойно. Я принесу влажные тряпки и мазь от ожога.

Она направилась в кухню, а Афенглу быстро шагнула к стулу, вынула дневник и засунула его себе под блузку. Она злилась на себя за то, что позволила кому–то так близко к себе подобраться. Нельзя допускать, чтобы нападающий так подкрадывался к ней; предчувствия друида, которым обычно можно было доверять, должны были предупредить ее. Но они не забили тревогу.

Арлингфант вернулась, принеся небольшой зажженный фонарь, который она поставила на стол около своей сестры. Затем она обработала ожоги влажной тканью и нанесла на них обезболивающую мазь. Она действовала быстро и четко своими нежными и умелыми пальцами.

— Кто же на такое отважился? — спросила она и злости в ее голосе нисколько не убавилось. — Зачем кому–то нападать на тебя в твоем собственном доме?

— Я не знаю, — солгала Афенглу, уже подозревая причину нападения, но не того, кто напал.

— Они что–нибудь взяли?

— Нет. Что тут брать? Скорее всего, это был тот, кому не нравятся молодые женщины, покинувшие свою эльфийскую семью, чтобы вступить в орден друидов. Наверное, кто–то, кто испытывает обиду или душевную рану.

— Ну, кто бы это ни был, этим утро у него будет сильно болеть голова. — Ее сестра закончила с обработкой раны и нанесением мази. — Он пытался убить тебя, Афен!

— Или напугать. Желая передать сообщение определенного толка, наверное. Мы не можем быть уверены.

Однако она была уверена. Кем бы ни являлся напавший на нее, он был опытным и умелым. Вряд ли он был обыкновенным, затаившим обиду или поддавшимся ложному чувству долга. Характер самого нападения предполагал, что противник пытался очень сильно ранить ее, а не только напугать.

Но кто хотел нанести ей вред? Кто что–то выиграет от этого? Она не знала. У нее не было никаких известных ей врагов, и она не могла вспомнить никого, кто бы затаил обиду такого масштаба. Никакой помощи не было и от мыслей о том, что на нее напали из–за дневника. Кто вообще мог знать, что он находится у нее? Кто оказался настолько близко, чтобы это выяснить?

Только ее дядя, Эллич. Однако дядя любил ее и никогда бы не сделал ничего подобного. Тогда кто же получит выгоду от того, что она погибнет, а дневник окажется в его руках? Кем же был тот, кто следил за ней и видел, как она забрала дневник из архива?

Но если видели, как она забирает дневник, почему не потребовали его вернуть? Зачем пытаться ранить ее? Или почему бы просто не украсть его, зачем пытаться запугать ее? Если главной целью было завладение дневником, то нанесение ей вреда казалось совершенно чрезмерным.

В любом случае, Афен была полна решимости завершить свое дело. Это нападение только укрепило ее в этом намерении. Утром она сразу же начнет свои поиски в родословных, как и планировала.

Но она будет очень осторожна и осмотрительна, когда их закончит.