Аусвельмские охотники (СИ) - "Карина" - Страница 58

- Это мы сколько времени вот так носились? - ужаснулась Эрна.

Кайс не ответил. Ближе к деревне тропа стала немного шире, и он теперь шагал рядом со своей спутницей. А к ней постепенно возвращались подробности этой ночи, почти забытые в момент перехода от звериного сознания к человеческому. Ее эмоции. Звуки и запахи. Картинки, отдельные и яркие, как в калейдоскопе, мелькали перед глазами. А потом промелькнула и та самая...

Эрна, боясь сама себе поверить, медленно повернула голову. Что же она наделала?! Ведь это фактически признание! То, что она так долго скрывала, вырвалось наружу в тот момент, когда она не могла себя контролировать. И как она об этом не подумала? Как допустила такую возможность? И что теперь скажет на все это Кайс?

А ответный взгляд Кайса выражал почти испуг. Он уже понял, о чем она думает, и почему смотрит на него так.

- Я ничего и не делал, если что, - поспешно сказал он.

Фраза прыгнула на язык быстрее, чем Эрна успела ее обдумать. Превращение, оно никогда моментально не происходит.

- А почему ты ничего не делал?

- Почему? - недоуменно переспросил Кайс. - Ну, потому что...

Он вгляделся в ее лицо, словно там пытался найти ответ на этот вопрос, и, видимо, не нашел.

- Не знаю, почему.

И рассмеялся. Эрна сперва глядела на него удивленно, но его веселье оказалось заразным, и она тоже расхохоталась. Так они и дошли до самого постоялого двора, хохоча, сами не понимая, над чем, и одновременно пытаясь хоть немного очистить друг друга от снежных катышков.

Хозяин пришел в ужас, увидев своих постояльцев, но расспрашивать не стал, просто указал, где развесить одежду для просушки.

- Если этот тип все-таки приедет, - попросил Кайс, - скажите ему, что я не стану его бить. И сразу будите нас, пока он снова не умчался. Нам бы уже выбраться отсюда.

Умирающие от усталости охотники забрались на второй этаж и расползлись по своим комнатам. Эрна распотрошила свою сумку - пригодилась наконец! - и с наслаждением переоделась в сухое. После чего рухнула на кровать прямо поверх покрывала и отключилась, будто в ней сирайэны тумблер передвинули.

Долго поспать не удалось. Стук в дверь разбудил ее не сразу; еще больше времени понадобилось, чтобы понять, что пора ехать. С большим трудом она столкала в сумку разбросанные по комнате вещи, но у нее так и не возникло уверенности, что она ничего не забыла. Пошатываясь под тяжестью ноши, она выползла в коридор и принялась пускаться вниз. Примерно на середине лестницы ее настиг Кайс и подхватил под локоть.

- У меня такое впечатление, что ты сейчас свалишься, - сказал он.

- Я никогда еще столько не бегала, - улыбнулась Эрна.

- Ты и меня загоняла, - согласился он. - В следующий раз нам придется отпрашиваться со службы на сутки.

- В следующий раз?

- Я буду тебя выгуливать, - решительно заявил Кайс. - Мне страшно подумать, что ты запираешь вольного зверя в комнате и грызешь плюшевого мишку.

- Это и не мишка вовсе, - возразила Эрна. И замолчала, поскольку по остальным пунктам у нее возражений не было.

Куртки до конца не просохли, оставались влажными, но охотники дружно решили, что это неважно, ведь в санях есть такая замечательная теплая шкура. Сам возница с виноватым видом бубнил что-то насчет того, что не мог быть уверен, и что надеялся, будто они вообще не заметят, но Кайс небрежным жестом прервал его излияния.

- Вези уже! И плата обычная - за вероломство. А если бы все так удачно не повернулось, я бы тебя еще и побил.

Возница не стал с ним спорить, - то ли драться не умел, то ли вину за собой чувствовал, - и молча подогнал сани к крыльцу. Охотники свалили поклажу на дно, устроились на сиденье, укутались в теплый мех, и обоих тут же начало снова клонить ко сну. Эрна положила голову на плечо Кайса, более не опасаясь, что он как-нибудь не так поймет. Раз он все знает, что толку дальше притворяться? Сани стронулись с места, зашелестел снег под полозьями. Лошадка уже набегалась с утра, устала и шла шагом, но это сейчас было неважно.

Эрне вдруг вспомнились последние слова Кайса, и она задумалась над ними. Удачно повернулось, сказал он. Но ведь им катастрофически не везло. Удача оставила их с того самого момента, как они оказались здесь и вышли на охоту. Все приложенные ими старания разбивались о невезение.

- Странно как-то, - сказала она вслух. - Что же это твой браслет не сработал? Нам так не везло!

- Не везло? - сонно буркнул Кайс. - Ты считаешь? Ведь это же браслет моей мамы!

- И что?

- А она давно мечтает меня женить.

Глава последняя, в которой происходит всё

- Ничего не забыл? - Кайс подал Паеру его школьную сумку.

- Да что там забывать, - буркнул тот, накинул лямку на плечо и нацелился выскочить за дверь, но Эрна перехватила его на выходе.

- Ну-ка, стой!

Она аккуратно расправила под ремнем складки его курточки.

- Да они все равно собьются, - попытался вырваться мальчишка. Эрна ухватила его двумя пальцами за нос.

- Хотя бы до школы дойдешь в приличном виде.

- Ладно, ладно, пусти!

Паер вырвался и выскочил, наконец, из конторы. Сегодня он снова решил заночевать здесь вместе со своим опекуном и занял единственную лежанку, так что Эрне пришлось дремать в кресле. Эрна против этого не возражала: возможность спать на службе и так изрядное излишество. Вообще, после того, как ей стала ясна причина ее раздражения, мальчишка перестал ее бесить. Вот тоже, нашла к кому ревновать Кайса! Хотя желание всыпать нахальному пацану иногда все же возникало.

Гарр запаздывал. Он предупреждал, что это может случиться, и охотники смирно сидели и ждали его появления. Кайс налил в две чашки едва теплый чай, оставшийся от их совместного завтрака, и передал одну Эрне, устроившейся в его любимом кресле. Сам со второй кружкой оседлал стул и задумчиво уставился в окно.

За окном было все то же, что и всегда: каменная стена, усыпанная мокрым песком площадка. Даже и не разберешь, что в городе давно весна, что покрылись робкой нежной зеленью деревья и лужайки, а солнце жарит почти как летом.

Непростая для Кайса выдалась весна, оттого он сейчас так задумчив, и Эрна могла его понять. В этом они были одинаковы, истинные дети своего странного времени, где древние патриархальные устои смешивались с вольными современными представлениями. Традиция твердила, что брак - это «кабала на всю жизнь», что принятого решения уже не изменишь, а значит нужно убедиться, «хорош ли товар», хорошенько убедиться, без всякой поспешности. Новая же, городская традиция, традиция чужаков заявляла, что жениться нужно по любви. И теперь им предстояло точно определить, есть ли любовь, не принимают ли они за нее что-то другое. Пойти на попятный, сказать, мол, извини, ошибся, - такое ни одному из них не пришло бы в голову.

В себе Эрна не сомневалась: ее любовь, не подкрепляемая никакой надеждой, прожила всю зиму и стала только крепче. Но она понимала, почему Кайсу понадобилось так много времени на размышления. Коллега, друг, хороший парень, и вдруг на тебе - девушка. Хуже того, влюбленная девушка. Неудивительно, что он был ошарашен, а теперь старается привыкнуть к этой мысли. Эрна помнила, как медленно сама осознавала свои чувства. Заинтересовалась им уже в ту памятную ночь, когда он в первый раз наблюдал за ее превращением, уже начала беспокоиться за него, уже начала ревновать, - а поняла, что происходит, только в тот момент, когда об этом прямо сказала Сиэннэ. Вот и ему нужно разобраться, и Эрна не собиралась его торопить.

Она не могла с возмущением воскликнуть: «О чем тут думать?!» По ее мнению, думать-то было о чем, и уверенности в положительном решении она не испытывала. Такому парню она совсем не ровня. Этому красавчику нужна такая же сногсшибательная красавица, с которой он мог бы блистать, появляться в обществе. Ну или домашняя пышка, которая будет печь пироги, вязать салфеточки, посвятит свою жизнь заботам о нем, родит ему полтора десятка детишек, чтобы он наконец мог переплюнуть старших братьев. А что взять с Эрны с внешностью настолько средней, что глазу зацепиться не за что, и упорно не желающей связываться с домашним хозяйством?