Алый листопад (СИ) - Абрамов Анатолий Петрович - Страница 24

— Что ты ему ответил? — спросил Фаргон.

— Ещё ничего. Ты сам допишешь письмо, если захочешь. — Дромис положил руку ему на плечо. — Среди жертв в пещере Алого листопада лежал разодранный в клочья темный эльф с татуировкой дракона на голове. Там же, мы нашли эбонитовый арбалет, принадлежавший Нок’Талу. Мертвым стрелком оказался Сарэн, я так полагаю. Верно? Личный страж Вильяма.

— Сожри Акхинал мою душу… — Фаргон сокрушался в проклятиях… — Да. Так и есть… Дромис, мне нужно на воздух. — он вышел за дверь и жрец, последовав за ним, продолжил разговор. Перед ними открылся длинный, просторный проход из красного дуба, освещаемый бликами мерцающих свеч. Каменные статуи стояли по разные стороны вдоль всего коридора. В руках величественных воинов красовалось оружие, подобное тому, что Фаргон видел у своего спасителя в Алом Листопаде. Они шли вдоль прохода и разговаривали.

— А ты, стало быть именно тот Фаргон, о котором я думаю. Так вот, знай: твой отец сейчас в Железной хватке, вместе с Нок’Талом — обсуждает стратегию по сдерживанию сил Ворома Длани Грома.

— Кто заправляет городом, тебе известно? — Фаргон накинул капюшон.

— Да. Старый орк Телвин.

Дромис остановился, чтобы зажечь потухшую свечу, и затем, они пошли дальше.

— Переговоры в Трольих горах длятся уже два месяца, и я думаю, что у твоего отца есть более насущные вопросы, нежели появление вампиров. К сожалению, он недооценивает масштабы бедствия, которое может обрушиться на Пантаку.

— Отец прав. Он должен предотвратить войну, чтобы спасти Северные земли.

Дромис остановился и взял Фаргона за предплечье.

— Мой друг. Если вампиров не остановить, нам нечего будет спасать. Вскоре ты и сам это поймешь.

Они вышли в круглую комнату с двухстворчатой дверью с одной стороны и винтовой лестницей с другой. Фаргон остановил жреца.

— Ты сказал, что я первый перерожденный за последние пол века. Что это значит?

— Я уже объяснил тебе. — Дромис собрался открыть двери, но человек отдернул его вновь.

— Нет, ты объяснил мне, кем я стал. Но не сказал, почему я первый за последние пятьдесят лет.

Жрец все так же умиротворенно посмотрел на собеседника и затем добавил:

— Давай выйдем во двор. Я объясню тебе все по дороге.

Главная дверь склепа открылась. Фаргон с Дромисом вышли наружу. Вечер близился к ночи. В воздухе стоял аромат цветов. Внутренний двор поместья уходил на восемьсот шагов вперед и на триста в сторону. Они оказались в уютном саду. Вокруг благоухали цветы, а в воздухе летали птицы и бабочки. Время вокруг Фаргона внезапно остановилось… Он услышал, как крыльями в небе машет орел. Как кузнец шмыгает носом, отбивая молотом сталь на другом конце двора.

— Фаргон, ты в порядке? — спросил его Дромис. Тот сразу пришел в себя.

— Дромис, я ощущаю взмахи орла, что парит в небе…

— Значит, твой слух открылся. — жрец улыбнулся. — Смотри какой чудный сад. — старая рука человека протиснулась под рясой и указала вперед — Давай пройдемся.

Они шли по каменной кладке и беседовали.

— Ты наверняка знаешь, что Черный оплот давно завершил охоту на вампиров.

— Мне это известно. — Фаргон пытался разглядеть в вечернем небе орла.

— Как я уже сказал: все «перерожденные» смертны. Последний из «вас» — Дромис посмотрел на Фаргона. — умер двадцать шесть лет назад естественной смертью.

— И раз не стало вампиров — не стало и «перерожденных».

— Верно.

— Откуда они вообще взялись?

— Есть легенда о том, что сотню лет назад, смертный муж обратился к Акхиналу — истинному богу тьмы. Он жаждал обрести источник вечной жизни.

— И что случилось?

— Черный дракон забрал у человека смерть.

— Ты говоришь загадками, Дромис. — упрекнул его человек. Они медленно остановились.

— Он изъял из его тела склонность к старению. — объясни жрец.

— И тот стал бессмертным?

— Да.

Они двинулись дальше.

— Какую же цену, позволь поинтересоваться, обращенный заплатил за это? — спросил Фаргон.

— Акхинал вернул ему старость обратно. Но не в тело, а в кровь.

— Не понимаю…

— Бог тьмы сказал ему, что взамен на вечную жизнь, тот будет проклят нескончаемой охотой на новый источник силы.

— Но ведь они смертные. Я сам убил троих вампиров.

— Их проклятие лишь в вечной жизни. Никто не мешает тебе пронзить сердце обращенного кинжалом или раздробить ему камнем голову. Верно? — улыбнулся Дромис. Они покинули сад и вышли к площади. Между двумя воинами шел тренировочный бой. В руках у сражающихся был все тот же необычный металл. Вокруг импровизированной арены сидели около тридцати человек, и некоторые из них были в тех же рясах, что и перерожденный, поэтому на Фаргона и Дромиса никто не обратил внимания.

— Что это за оружие? — поинтересовался человек.

— Освященная сталь. Жрецам Черного оплота удалось создать руны, искажающие магию вампирского проклятья.

— Как же они действуют?

— Вонзаясь в тело вампира, околдованный клинок изгибает колдовское поле, заставляя вскипеть оскверненную кровь.

Фаргон повернулся в Дромису и спросил:

— Что будет, если вонзить такой клинок в кровопийцу?

— Он сразу же умрет.

— А если поразить им смертного?

— Это будет убийство мечом. — Дромис развернулся к сражающим. — Ты торопишься узнать свою природу, Фаргон. Я понимаю, что движет твоим стремлением. Но, поверь мне, ты ещё успеешь узнать все, что нужно.

— И однако, мне интересно. — Фаргон задумался. — Можно ли заклеймить вампира рунами освящения и искоренить проклятие в его жилах?

— Увы, но в прошлом Черный оплот потерял более десятка обращенных, в попытках совершить подобное действие. — ответил ему жрец. — Тогда мы и создали магию перерождения. Руны, что ты отныне носишь на своей груди — безопасны. Однако, они не уничтожат проклятие. Но, по крайней мере, смогут его удерживать.

Фаргон снял капюшон. Черные, длинные волосы упали на лицо и плечи перерожденного. Глаза его засветились зеленым светом. Бой сражу же прекратился, и воины замерли, с удивлением рассматривая «перерожденного»…

Воины и ремесленники встали. Некоторые из них держали факела. Толпа расступилась, и человек в рясе с белыми беркутами, направился в сторону Дромиса и Фаргона. Он приравнялся с ними и заговорил.

— Выходит, что Черный оплот наконец возрождает свою деятельность… — старик трясущимися руками снял капюшон. Сморщенное и избитое временем лицо эльфа открылось взору перерожденного.

— Алахир, это Фаргон. — Дромис представил жреца. — То, что я скажу, весьма неожиданно, но: первым, ряды великих воинов пополнил сын самого Вильяма Камнезубого.

Старик прищурился. Время вокруг Фаргона остановилось вновь. Он услышал обрывки разговоров в толпе:

— Они вернулись… Пророчество… А он дышит? Очередной выродок, нужно убить его… Его глаза светятся, смотрите! — голоса толпы перемешались в голове Фаргона густыми красками. Затем, он услышал, как по правую руку от тренировочной площади, на втором этаже замка — гремела посуда и лился эль. Он вновь пришел в себя.

— Фаргон значит?

Тот молчал.

— Взгляни на людей за моей спиной. — попросил его Алахир. — Почти никто из них ещё не видел вампиров в живую, а уж перерожденных — тем более.

Фаргон рассматривал завороженную толпу.

— Все, что они знают о тварях — лишь теории из ветхих писаний, не подкрепленные опытом. Они смотрят на тебя и бояться, Фаргон. Бояться, потому что ты не такой как они.

— Это временно, Алахир. — вмешался Дромис. — После зачистки в Алом листопаде, было ещё несколько вампирских атак. А значит, перерожденных скоро станет больше.

— Больше, таких как я… Или меньше. — Что это меняет? — спросил у жрецов Фаргон. — Зачем я вам нужен? Вампиров можно убивать и без освященного оружия, и, даже, без таких как я.

— Ты волен идти куда хочешь. Но, разумно ли бежать от тех, кто предлагает помощь? К тому же, мы нуждаемся в тебе. Помоги нам узнать, «откуда растет голова» вампирской чумы и сможешь уйти. Только, имей в виду, что с такими глазами, есть только одно место на земле, где тебя не будут донимать расспросами…