Спящие красавицы (ЛП) - Кинг Стивен - Страница 55

Кофейная чашка! Клинт мог бы опрокинуть её содержимое на промежность Дона Петерса, а затем разбить саму чашку об его голову!

Было время, до того, как он познакомился с Шеннон Паркс, когда он сделал бы это, не раздумывая. Он напомнил себе, что он отец и муж, врач, человек, убеленный сединами, и не должен попасться в сети насилия. Через некоторое время он собирался свалить с работы, пойти домой к жене, сыну, и любоваться прекрасным видом из стеклянных дверей на бассейн на заднем дворе. Драка за молочные коктейли была в прошлой жизни. Тем не менее, он заинтересовался, из чего была сделана кофейная чашка; если бы только это была та тяжелая керамика, которая иногда даже не трескалась, когда вы роняли ее на половую плитку.

— Ты неплохо держишься, — заметила Дженис Коутс.

Петерс провел пальцем вдоль усов.

— Мне просто нравится думать о том, как мой адвокат сделает меня миллионером из-за этого неправомерного увольнения, начальник. Думаю, куплю лодку. Кроме того, я вырос джентльменом независимо от того, как со мной обращаются. Итак, уволите меня. Хорошо, но у вас нет доказательств. Я собираюсь подать на вас в суд. — Он посмотрел на Клинта, который стоял у двери. — С вами все в порядке? Я вижу, вы стоите там и сжимаете кулаки, вам нужно облегчиться или что-то в этом роде, Док?

— Пошел на хуй, — сказал Клинт.

— Видите? Это грубо, — сказал Петерс. Улыбнулся, показывая зубы цвета древесной кукурузы.

Коутс потягивала кофе из кофейной чашки, которую только что наполнила. Кофе был горьким. В любом случае, она сделала еще один глоток. Она испытывала оптимизм. День был апокалиптическим, но ее дочь ехала домой, и она, наконец-то, подловила Дона Петерса. На фоне фекальных курганов иногда мелькала жемчужина или две удовлетворения.

— Ты подонок, и тебе повезло, что мы не можем прямо сейчас дать твоему делу ход в такой степени, какой ты заслуживаешь. — Из кармана своей форменной куртки она извлекла пакет для улик. Она подержала его и встряхнула. Внутри пакета находились две ватные палочки. — Потому что, видишь ли, у нас есть доказательства.

Ухмылка Петерса дрогнула, он попытался придать своему лицу невозмутимое выражение, получилось не очень.

— Это твоя сперма, Донни-бой. С машины с Колой. — Коутс сделала большой глоток паршивого кофе и причмокнула губами. — Как только все уладится, и мы сможем поступить с тобой так, как ты этого заслуживаешь, ты попадешь в тюрьму. Хорошая новость состоит в том, что они держат сексуальных преступников в специальном крыле, так что ты, наверное, сможешь выжить, а плохая — в том, что даже с хорошим адвокатом ты пробудешь там довольно долго. Можешь не переживать, ты все равно увидишь меня на слушаниях по условно-досрочному освобождению. Знаешь ли, я в совете. — Начальник тюрьмы дотянулась до интеркома и нажала кнопку вызова. — Бланш, можешь занести свежий пакетик кофе? Этот ужасен. — Она подождала ответа, а затем снова нажала кнопку. — Бланш? — Коутс отпустила кнопку. — Должно быть, вышла.

Коутс вернула свое внимание Петерсу, сидящему на диване. Его ухмылка полностью стухла. Офицер тяжело дышал, проводя языком по губам, четко прорабатывая последствия ДНК-экспертизы того, чем только что махали перед его лицом.

— Сейчас, — сказала начальник, — просто сними свою форму, и вали отсюда. Сказать тебе, что у нас есть доказательства, возможно, было ошибкой с моей стороны, но я не смогла устоять перед возможностью позлорадствовать. Это дает тебе несколько дополнительных дней, пока молот правосудия не свалится на твою голову. Ты можешь сесть в машину и уехать в Канаду. Кто знает, может быть, ты сможешь затихариться и стать рыбаком.

— Подстава! — Петерс вскочил на ноги. — Это подстава!

Клинт больше не мог сдерживаться. Он шагнул вперед, схватил коротышку за горло, и прижал его к стене. Дон бил Клинта по плечам и лицу, царапал щеки Клинта ногтями. Клинт сжимал сильнее. Под пальцами Клинт чувствовал пульс Петерса, чувствовал, как сжимается его адамово яблоко, чувствовал, как уходят невероятность, разочарование и страх этого дня, выливаясь из-под его рук, как сок из грейпфрута. Мотылек трепетал вокруг его головы. Он оставил призрачный поцелуй на виске Клинта и взвился в воздух.

— Доктор Норкросс!

Клинт загнал кулак в мягкий мешок живота Петерса, а затем отпустил его. Офицер упал на диван и соскользнул на пол, на руки и колени. При этом издавая задыхающиеся звуки: Кхе-кхе-кхе.

Дверь кабинета начальника тюрьмы открылась. Вошел Тиг Мерфи, держа в руках шокер. Влага блестела на щеках Тига, их цвет был бледен; он спросил Клинта, все ли с ним в порядке, но тот в порядке не был, ничего не было в порядке и никому не было хорошо.

— Кхе-кхе-кхе. — Петерс стал отползать подальше от Клинта. Мотылек потерял интерес к Клинту, и теперь кружил вокруг ползущего человека, казалось бы, сопровождая его.

— Мы как раз собирались вызвать вас, офицер Мерфи. — Коутс, все еще за столом, продолжила, как будто вообще ничего не произошло. — Мистер Петерс собирался выйти из кабинета, но споткнулся о складку на ковре. Поможете ему встать? Он может оставить свои вещи в раздевалке. — Начальник тюрьмы поприветствовала Тига Мерфи чашечкой кофе и допила ее содержимое.

— Так вот, офицер, вы знаете, что я склонна к приступам гнева, не так ли?

Энджела, стоя на уважительном расстоянии от Будки, задала этот риторический вопрос Ванессе Лэмпли. У Жанетт, стоящей рядом с ней, не было иллюзий: им предстоит тяжелая битва.

За пуленепробиваемым стеклом Будки, широкие плечи сидящей у пульта Лэмпли были опасно изогнуты вперед. Она выглядела готовой прыгнуть прямо через стекло. Жанетт полагала, что в прямом бою Энджела могла бы со многими справиться, несмотря на ее узкие плечи — но только не с Лэмпли.

— Фицрой, это какая-то скрытая угроза? Связанная с тем дерьмом, которое сегодня происходит? Сейчас у меня трое заключенных, покрытых паутиной, я переработала кучу времени и адски устала, а ты хочешь меня проверить? Это плохая идея, дело говорю.

Энджела подняла ладони.

— Нет, нет, нет, офицер. Я просто говорю, что тоже не поверила бы мне в подобной ситуации, понятно? Мой послужной список говорит сам за себя, и есть еще много чего, что сошло мне с рук, хотя вы понимаете, что я не могу поделиться конкретикой.

Жанетт коснулась лба и изучала землю. Если где-то и есть планы на Энджелу — после условно-досрочного освобождения, перевести её энергию в область международной дипломатии — кто-то должен их пересмотреть.

— Убирайся отсюда, ты, чертова кретинка, — сказала Лэмпли.

— Вот почему я и привела Жанетт. — Тут Энджела выкинула руку: та-дам!

— Ну, это все меняет.

— Не издевайтесь. — Рука, которую подняла Энджела, опустилась в ее сторону. Куртуазность её поведения сошла на нет. — Не издевайтесь надо мной, офицер.

— Остановимся на этом, заключенная.

Жанетт решила, что или сейчас или никогда.

— Офицер Лэмпли, простите. Мы не пытаемся доставить вам неприятности.

Ван, которая неторопливо начала подниматься со стула, немного успокоилась. В отличие от Фицрой, которая в основном жила на Плохих рапортах, владея ими как чертовой собственностью в Монополии, Сорли была известна своим дружелюбным поведением. По словам Ри Демпстер, Сорли была обесчещена этой ядовитой жабой Петерсом. Ван предполагала, что сможет ее выслушать.

— В чем дело?

— Мы хотим приготовить кофе. Какой-нибудь особенный кофе. Который поможет всем взбодриться.

Ван подержала палец на кнопке интеркома секунду или две, прежде чем ответила, а затем спросила очевидное:

— Что вы имеете в виду под особым?

— Крепче, чем обычный кофе, — сказала Жанетт.

— Вы тоже можете его попробовать, — сказала Энджела, и попыталась выдать душевную улыбку. — Правда, очень крепкий.

— О, это просто то, что мне нужно! Целая тюрьма, полная кайфующих заключенных! Это было бы замечательно! Дай угадаю, Фицрой: секретный ингредиент — это крэк.