Тёмные плясуньи (СИ) - "Джиллиан" - Страница 33

Одиннадцатая глава

… Осторожно поглядывающий на хозяйку лачуги, которая, едва уступив ему место рядом с Лирейн, легла в уголке, на скамье при низенькой печке, и крепко уснула, Керней сидел и с тревогой размышлял: “Кто очнётся в теле Лирейн? Кого вызвала старуха? Вернётся ли сама Лирейн? Или в теле окажется Ирина? И знает ли старая некромантка о том, что душа в этом теле не своя, не родная? А что знает этот проходимец Лиам? - Он склонился в сторону, чтобы разглядеть в открытом дверном проёме “проходимца”, который тоже спал, прислонившись к дверному косяку. - Доверилась ли ему Ирина, когда он позвал её на выступления? Или она не стала ему ничего говорить? Девушка-то вроде серьёзная… Нет, скорее всего - нет. Она не сказала ему…”

… Ноги вязли в плотной трясине, холодной и тяжёлой. Девушка мёрзла. Дрожь от промокшей одежды, облепившей тело, то и дело сотрясала её мелкими точечными волнами, из-за которых судорожно сжимался живот и которые снова и снова заставляли предпринимать попытки выдраться из цепкой жижи. Но каждое отчаянное движение лишь ещё глубже погружало её в трясину. Кричать нельзя - это она твёрдо знала. Услышат - и тогда не жить сразу. А пока ещё есть минуты - хотя бы на надежду выжить. Она попыталась ухватиться за кривое деревце, которое едва разглядела во мраке. Надо бы получить хоть какую-то опору, чтобы потом лечь на поверхность трясины и перекатом подтянуться к берегу… Как это деревце очутилось рядом? Везде темно. А как она разглядела его?.. Осторожно, боясь сломать ненадёжный ствол, потянула его к себе. Гнилая древесина треснула сразу… Холод вкрадчиво подступил к бёдрам. Своих стоп она уже не чувствовала… Всё. Больше никаких мыслей. Паника поднималась к горлу задушенным криком… Внезапно на голову и плечи словно обрушилась ледяная вода, и девушка, сжавшись от внезапного водопада, резко оглянулась. Нет, это не вода. Это крик. Зовущий. Кто-то звал её по имени… Откликнуться? А если это враг?

- Разве у меня есть враги? - Она с трудом заставила шевелиться онемелые губы.

- Много! - весело отозвались за спиной.

Ошпаренная страхом от неожиданности, девушка попыталась обернуться. Но трясина теперь больше походила на жидкий, но быстро и уверенно застывающий бетон. Да и что можно разглядеть в кромешной тьме?..

- А ты позови на помощь! - злорадно предложили ей.

Она моргала и жмурилась, изо всех сил стараясь разглядеть того, кто прятался в темноте и просто издевался над ней.

- Кого… - прошелестела она в чёрную мглу.

- Того, кто носит тебя на руках, - подсказали уже с другой стороны.

- А мы посмотрим, сумеет ли он тебя вытащить! - расхохотались за спиной.

- Вы его… - начала девушка. И замолчала. Не хотят ли его поймать на неё? На ловушку с нею, с приманкой?

- Да, мы его… - ехидно ухмыляясь, ответили ей.

- Но он всё равно твоя единственная надежда, - спокойно объяснили ей.

- Как и ты - его! - зло хихикнули за спиной.

- Если успеешь дозваться… - намекнули сбоку.

Она опустила голову, недоумевая от последней реплики, и дыхание перехватило: пока с нею разговаривали (или отвлекали внимание?), трясина исподтишка, будто поймав момент, когда она отвлеклась, поднялась до её груди, вдавив слабое тело в своё чрево, прожорливое и беспощадное. И тогда девушка выдрала из жадной грязи руки, которые невесть когда затянуло в плотную жижу, и что есть силы, срывая голос, закричала:

- Бринда-ан!

… Бриндан собирался на занятия. Машинально совал в учебную котомку сменный костюм для репетиций, в тысячный раз сверялся с расписанием, чтобы положить нужные учебники, а не те, которые складывал, а затем с досадой вынимал. Голова шла кругом. Где же Лирейн? Докопались ли полицейские-маги, куда она пропала? И… жива ли она? Узнает ли он что-нибудь о ней, когда приедет в академию?

На пороге его апартаментов появился дворецкий и, склонив голову, привычно поинтересовался:

- Что сегодня предпочтёт для поездки молодой господин? Лошадь? Карету?

Парень бессмысленно уставился на него. До сих пор Бриндан углубленно раздумывал о своём, а теперь неожиданным вопросом его выбили из колеи, и потому он пару мгновений не совсем понимал, кто перед ним и чего от него хотят. А потом дошло, но… Мужчины сильно вздрогнули, когда одно из настенных зеркал внезапно с грохотом упало на пол, разбившись вдребезги. Остолбенев, оба глазели на суховато звенящие разлетающиеся осколки, пока Бриндан не охнул от боли и не затряс рукой, вновь не сразу сообразив сбросить браслет. А сообразив, буквально секунды смотрел на сияющие ослепительным светом звенья от цепочки, вкрапленные в валяющийся на полу браслет. И на магическую нить, сиявшую так сильно, что слепила глаза.

- Карету! Быстрей!

… Старая Триса бесшумной тенью переместилась к лежанке с девушкой, выведенной из краёв тьмы. Её фамильяр заснул, не заметив, как старая некромантка наслала на него заклинание усталой дрёмы. Старуха мягко опустилась рядом с ним и столь же невесомо опустила ладонь на его уродливые отростки по всей поверхности тела-головы… И закрыла глаза, вчитываясь во всё то, что знал фамильяр.

Триса привычна к несчастненьким девицам, которых порой приволакивал её непутёвый внук, как негласно они договорились между собой называть свои отношения. Как привычна была к десяткам бездомных котят и щенков, которые он притаскивал в лачугу, будучи сердобольным мальчишкой. Ей часто приходилось успокаивать его девиц, которые попадали в неприятное положение, а внук из-за этого терял деньги, на которые они могли жить. Впрочем, потерянные деньги его не смущали. Он легко зарабатывал и легко тратил их. Она знала, что Лиам быстро откликался на чужие несчастья, так что в любой таверне ему могли в три счёта наплести небылиц о плохом здоровье родных или о трудностях с деньгами. И, если в расчётах с теми, кто заказывал ему выступления, он был твёрд и умел настоять (опять-таки из-за своих танцовщиц и музыкантов) на своём, то разжалобить его и развести на деньги мог любой прощелыга.

Но на этот раз всё случилось иначе. Лиам привёз девушку, чья душа оказалась… чужой. Старуху-некромантку это так поразило, что она не сразу сумела сориентироваться, каким образом вытащить эту самую душу, прилипшую было к телу, как к своему, из странствий по тёмным царствам и вернуть… И, едва девица всхлипнула, начиная дышать, некромантка прогнала события назад, чтобы увидеть всё и понять. Что именно она хотела узнать, Триса чётко бы и сама не сказала, но наблюдать пришлось многое.

Она узнала, каким образом девушку чуть не убили. Три девицы, избивавшие её, впали в неконтролируемую ярость, а придя в себя, сочли, что всего лишь попинали конкурентку в учёбе и чувствах. Это открытие Трисе было не так интересно, как промелькнувший в памяти самой злобной девицы образ молодого мужчины, странно знакомого некромантке. Только было старуха пожалела, что не может отчётливо его разглядеть, как вдруг успела заметить тот же образ в памяти избитой девушки.

Магический круг семи заканчивал введение души в тело, и Трисе пришлось отказаться от попыток провести собственный поиск, пока ритуал не прекращён. Потом приблизиться к пострадавшей девице поневоле не позволил Лиам, который неожиданно привёз в лачугу ещё и фамильяра девицы. И тут вся усталость Трисы мгновенно взорвалась: вокруг этого магического существа Кернея всё прямо-таки кричало о его связи с Маровыми болотами!..

В какую историю влип на этот раз непутёвый внук?

Круг семи, закончив ритуал воскрешения, разошёлся

И тогда старухе-некромантке пришлось выждать, пока оставшиеся не успокоятся. Успокаиваться никто не хотел: ни Лиам, ни фамильяр. Слишком шустрыми оказались. И поговорить им, видите ли, хочется у лежанки бедной девицы, и языки почесать о том, что произошло и почему… Пришлось слегка поколдовать, чтобы не мешали утолить личное любопытство. Первым задремал Лиам. Неудивительно. Всю ночь не спал. Затем начал задрёмывать Керней…

Приоткрыв рот, Триса считывала с фамильяра девицы такое, что почувствовала громадную потребность вновь созвать круг семи. Созданное сильнейшим магом, существо носило на себе три смертельных проклятия, опять-таки связанных с Маровыми болотами. Но его создателю сброс проклятий на магическое существо не помогал. Но что оказалось ещё интересней - фамильяр оказался носителем не только проклятий. Внутри него едва заметно просвечивала странная магическая фигура, близкая к пентаграмме, вписанной в другую фигуру, и смутно знакомая Трисе. Решив, что чуть погодя она всё-таки соберёт круг семи, старуха продолжила поиск всего, что окажется любопытным, а возможно - и нужным. Нужным - хоть она и не могла сказать, для чего.