Тёмные плясуньи (СИ) - "Джиллиан" - Страница 30

Десятая глава

Сначала магическая нить чётко указывала направление к пансионату девушек - студенток академии. Так что вскоре Бриндан бежал, уже не отслеживая магическую привязку: и потому, что сообразил, что с Лирейн произошло нечто плохое именно там, в пансионате; и потому, что на отслеживание нити уходило слишком много сил, а что ещё хуже - внимания… Но, когда парень в очередной раз взглянул на нить, на ходу привычно усиливая её свечение во тьме ночных городских улиц, только ловкость партнёра тёмной плясуньи и умение держать себя не дали ему упасть от неожиданности. Нить пропала. Растерянный Бриндан замер, неверяще вглядываясь в три звена цепочки, недавно дававшие слабую связь с девушкой. На ладони лежали обычные кусочки золота. Не более.

Оглядевшись в полном смятении, парень прикусил губу. Бежать до пансионата, чтобы уже оттуда выяснять происходящее? Ведь он понял, что нить не сама по себе оборвалась. Да, он сделает это.

… Лиам устало присел на подгнившую колоду, которая у его лачуги с давних пор заменяла скамью. Час назад на всякий случай он очистил пространство вокруг своего ветхого домишки, чтобы никто из ближайших по округе магов не уловил странных магических и некромантических потоков, а тем более не понял, что здесь прячут умирающего человека. Очищенное пространство заодно отделило девушку от всех, кто с нею связан. Это необходимо, чтобы никто не тянул с неё силы - даже самой малости. Поскольку теперь даже та малость могла оказаться решающей в яростном споре его бабушки-некромантки со смертью.

Час назад… Ссутулившись, обмякнув от проделанной работы, он смотрел на чёрные морские волны, едва видимые в ночи, набираясь новых сил. Шипение и всплеск… В сыром воздухе тяжёлые запахи дохлой рыбы и гниющих водорослей, которые висли на мокрых корягах, осевших в песок… Время уползало с песков вместе с нахлынувшими было на берег волнами… Пора бы задуматься о том почему он решился спасти умирающую. Влез не в своё дело… Не думалось. Слишком хорошо понимал, что чисто по-человечески не мог бы уйти, оставив изуродованное битьём тело в комнате, в которую заглянут лишь утром, когда, может, уже будет поздно. Он мог помочь - он это сделал.

Итак, Лиам смотрел на смутное колыхание водной мощи и набирался сил взамен истраченных только что. Он ни о чём не думал, слишком сосредоточенный на величественном дыхании этой плохо видной в темноте громады. Может, поэтому вздрогнул так, что чуть не свалился с колоды, когда мимо него прошмыгнула тень, пропавшая в едва открытой двери в лачугу. То, что дверь открылась, он заметил лишь по промелькнувшему в узком дверном проёме тёмно-красному огню.

Вздрогнул, когда перед ним возникла следующая фигура. На этот раз, насторожённый, он “вооружился” магическим зрением - и успел разглядеть проскользнувшую в лачугу тень. Зная теперь, кто собирается в его домишке, он выдохнул: бабушка догнала душу Лирейн и вернула её! - и уже спокойней выждал появление следующей тени. И четвёртой, и пятой, и шестой. С седьмым, последним магом-мужчиной, вошёл в помещение и он.

Бабушка созвала целителей-фантомщиков.

Прячась, прижимаясь к стене, чтобы не мешать магам, Лиам остался в помещении, у двери, чтобы по первому зову предстать перед глазами бабушки или её друзей и выполнить их поручение или принести то, что потребуется. По семи сторонам помещения горел огонь. В центре домика, подвешенное магией пространства, висело в воздухе искалеченное тело Лирейн. Старая некромантка стояла у “изголовья” - в шаге от тела. Как и её помощники. Лиам знал, что они будут делать. Видел не раз, но всякий случай повергал его в трепет перед мощью этих магов.

Некромантка, монотонно читая заклинание, бросила на обнажённое тело девушки горсть мелко искрошенной травы, рассыпая его от горла до живота, и отступила в тень. Первая целительница шагнула к беспомощному телу и ладонью, словно зачерпнув, сняла с него слой чего-то невидимого. С этим слоем она попятилась, немедленно начиная выполнять руками странные пассы, будто лепя что-то из взятого воздуха, и подсоединив свой голос к голосу старой некромантки. Одновременно с её шагом назад к центру приблизился другой маг-целитель и тоже зачерпнул невидимое с тела Лирейн. Вскоре все семеро магов работали над отзеркаленными с тела фантомными травмированными органами. А старая некромантка, продолжая монотонный речитатив, снова медленно ходила вокруг тела Лирейн и деловито “собирала” воедино её сломанные кости, как и семеро, не дотрагиваясь до них, но ладонями-горстями мягко и бережно “вжимая” их части друг в друга.

Лиам в бабушку верил. Она нашла его на окраине города, возможно выброшенным в кусты испуганной девчонкой-прислугой, которую испортил хозяин, так что родился ребёнок не нужным ни ей, ни, тем более, ему. Лиам рос, воспитываемый старой некроманткой, и видел многое такое, чего не позволили бы видеть ребёнку из обычной семьи. Но его семьёй была только бабушка Триса, как она велела себя называть, едва он начал лопотать в ответ на её старческое бормотание, когда она бродила по лачуге, хозяйствуя. И её магия, несмотря на то что у него самого не оказалось некромантских способностей, стала для него таким же обыкновением, как приготовление еды или мытьё посуды. Он видел, как творилась эта магия, и воспринимал её частью собственной жизни. А его жизнь… Учиться магии он мог, лишь практически впитывая то, чему учили в повседневности бабушка и соседи, живущие в рабочем квартале на пересечении многих портовых улиц. То есть стал магом-универсалом, ни на какой-то из областей магии не зацикливаясь. И вообще, его больше интересовала сама жизни и люди, которые эту жизнь создавали. Так что, как говорится, оглядевшись, уже ближе к тридцати годам он нашёл для себя занятие, которое могло и прокормить, и даже дать возможность подумать о будущем. Находя девчонок, умеющих танцевать, он заключал однодневные контракты с управителями богатых домов и устраивал небольшие выступления. Денег с этих выступлений ему хватало, поскольку его больше привлекала возможность побывать в неожиданных для себя местах. Правда, когда он задумывался о будущем более серьёзно, он понимал: того, что хватает сейчас ему и бабушке, не хватит, если он решится на семью. Но утешал себя тем, что за такого беспечного бродягу, как он, вряд ли умная женщина захочет выходить замуж. Бабушка в этот момент его самообличительной речи, довольно часто звучащей в лачуге, давала своему непутёвому “внуку” подзатыльник, а он пожимал плечами и, смеясь, говорил:

- Ну, вот видишь? Ты же умная женщина!

И продолжал искать девушек-танцовщиц, внутренне запрещая себе признаваться в том, что, стремясь попасть в богатые дома, инстинктивно ищет… своих родителей.

Лиам сглотнул. Хватит об этом. Оглянувшись, в незакрытом дверном проёме увидел смутно светлеющий горизонт над морем… Скоро рассвет.

Пение в лачуге изменилось. Целители по одному подходили к телу Лирейн и проводили над ним ладонью, после чего замолкали и начинали медленный обход тела следом за старой некроманткой. Когда Лиам сообразил, что семеро во главе с бабушкой начинают делать, он отступил к порогу - и вовремя. Последний целитель шагнул в странный хоровод - и парня чуть с ног не сбило магической силой, закрутившейся в помещении каруселью. А когда он поспешно открыл дверь, его не просто вытолкнуло, а выкинуло на улицу упругой силой, похожей на мощный порыв ветра.

… Вершины домов стали более отчётливыми в забрезжившем предрассветье. Бриндан, задыхаясь, бежал по дороге, то и дело бросая вперёд магические прослушки, чтобы не наткнуться на городскую стражу. Та ведь обязательно прицепится, чтобы узнать у странного бегуна, куда он, зачем он и почему именно в час, когда порядочные горожане видят самые сладкие сны.

Осталось промчаться ещё одну улицу - и он будет у пансионата.

Снова вбросил прослушки - впереди пусто. На всякий случай выглянул из-за дома, возле которого стоял. Дорога пустовала. И Бриндан бросился вперёд. Вот и ограда вокруг усадьбы пансионата. Он взялся за верхние брусья и, подтянувшись, перемахнул забор, оказавшись среди мокрых от росы кустов и травы. Прислушавшись, только было качнулся вперёд продолжить путь, как замер. Глухие среди деревьев и кустов голоса заставили затаить дыхание. Вслушавшись, он досадливо поморщился: охрана пансионата! Что они тут, в саду, делают? И тут же окаменел, весь превратился в слух. Чётко донесло слова: “… открытое окно!” Бриндан застыл в растерянности. Может, подобраться ближе и узнать, что произошло? Ведь, если три звена цепочки Лирейн позвали его в дорогу, возможно, открытое окно связано с пробудившейся магической нитью? Возможно, окно открыто в комнате Лирейн?