Не допивай ближнего своего (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 15

— Вот твой шанс начать все сначала, — просто сказал Фобиос. — И, да, не бойся загубить его, будет еще другой шанс, который ты обязательно просрешь.

С этими словами Фобиос покинул квартиру наркомана. Камела подошел ближе к капитану и заметил:

— На улицу нам нельзя, подождем на крыше, пока Лимир придет в себя.

— Хорошо, — Фобиос стал подниматься по лестнице.

Закат окрашивал небо в кроваво-красный, и в желудке Фобиоса раздалось голодное урчание.

— А дома Ильюшка, теплый, сонный, вкусный, — мечтательно проговорил Камела.

Капитан подавил раздражение, нет, им нельзя возвращаться домой без нового донора.

Облизнув удлинившиеся клыки, био-инженер продолжил:

— Ты заметил, как сладко он пахнет? Боги, я уже и забыл, каково это кусать донора, пить густую живую кровь.

Техник зашевелился, просыпаясь, и Камела нервно сглотнув, отступил за спину Фобиоса.

Проверять на собственной… эм… шкуре, пришел ли Лимир в сознание окончательно, не хотелось.

— Голова болит, — прошептал программист.

— Так тебе и надо! — обиженно проговорил медик, все еще держась за надежной спиной.

— Хватит! У нас есть последний шанс, так что нужно спешить, — капитан пресек на корню зарождающуюся перепалку и пошел к выходу с крыши.

В такси Камела сел на переднее сидение, демонстративно отвернувшись к окну.

Лимир, к своему великому сожалению, отлично помнил все, что творил под кайфом.

Нет, техник не был геем, даже би не был, но вот Камелу действительно любил, отчасти за то, что после смерти жены Лимира именно медик вытаскивал его и из депрессии, и из запоя. А теперь единственный дорогой сердцу вампир дулся, отгородившись молчанием, как стеной.

Полный сомнений и понурый Фобиос вдавил кнопку дверного звонка, красноречиво взглянул на Лимира. За дверью послышались шаги, и вампир изобразил улыбку.

— Мухин Константин Николаевич? — сразу спросил Фобиос появившегося из-за двери коренастого мужчину лет тридцати-тридцати двух. Мельком глянул на внушительного размера деревянный крест на шее потенциального донора и затянул привычную песню: — Добрый вечер, мы из компании «МобильныеТелеситемы». Нами проводилась негласная лотерея, и компьютер выдал ваше имя. Вы стали обладателем современного мобильного телефона. Пожалуйста, распишитесь в бланке на получение.

Камела протянул бумаги и ручку-индикатор.

— Не нужны цацки божьему человеку, — отрезал потенциальный донор. — Идите с миром, да благословит вас Господь Бог.

Константин Николаевич осенил троицу крестом и попробовал закрыть дверь, но Фобиос так легко сдаваться не собирался. Вампир сунул в щель ногу.

Мужчина напрягся и нахмурился, настойчивость чужаков выглядела враждебной, Константин припомнил службу в армии и подобрался. Однако светловолосый работник какой-то там компании, светло и легко улыбнулся, вновь протягивая документы.

— Возьмите хотя бы ручечку, — заискивающим голос попросил Камела.

— Зачем это? — подозрительно прищурился мужчина.

Ответа Камела не придумал. Вампиры порядком устали и сильно проголодались, еще они беспокоились за Илью. Как там их человек?..

В этот раз первым не выдержал Фобиос.

— Гори оно все огнем! — возвестил он и втолкнул Константина Николаевича внутрь квартиры. — Пахнет он нормально, я сам его укушу.

— Только не опять, — взмолился Камела, а Лимир спешно проверил, есть ли кто на лестничной клетке, и закрыл дверь изнутри.

— Вам меня не сломить, на моей стороне Господь Бог! — крикнул Мухин. — Я выдержу все ниспосланные Им испытания достойно и с честью.

После чего Константин Николаевич провел мастерский бросок через плечо, и Фобиос отлетел к вешалке с куртками, больно приложился головой о стену.

На этом буйный донор не успокоился и сделал подсечку, Камела растянулся на полу и, выщерив клыки, грозно зашипел.

Константин Николаевич ошеломленно отступил назад, но думать было некогда, рука сама нашарила в кармане флягу со святой водой, с которой Мухин не расставался.

Лимир отреагировал молниеносно. Человек явно собирался выплеснуть на Камелу какой-то особый яд. Техник заслонил собой друга, принимая порцию химикатов на себя. Лимир приготовился к боли и даже смерти, но его просто намочили. Техник облизнулся, распробовал воду и озадаченно склонил голову набок.

Константин Николаевич замешкался, удивленный, что ничего не получилось. Этого мгновения хватило Фобиосу, он подкрался к человеку со спины и без разговоров впился ему в шею. Мухин ойкнул и начал оседать на пол. Лимир ощутил волну страха, довольно оскалился и приступил к позднему ужину. Камеле так же не нужно было особое приглашение.

Таксисты народ ушлый, водитель даже не поинтересовался, почему трое приличных с виду мужчин впихивают в машину бессознательное тело. Надо им значит.

Вроде бы миссия была выполнена без особых осложнений, и все же капитана мучили нехорошие предчувствия. Они оправдались, когда вампиры зашли на корабль.

Страшная птица класса “Цербер” ругалась с командором главного корабля. И их главнокомандующий была не просто зла, она была в бешенстве.

Платон ждал долго, очень долго, несколько часов, и громко прокукарекал, от чего Илья тут же проснулся.

Юноша с трудом открыл глаза и прислушался к тишине.

— Для того чтобы вывести тараканов, нужно завести муравьев, — подтвердил его догадку попугай.

Осторожно кутаясь в одеяло за неимением одежды, человек выскользнул из каюты. На корабле было тихо и спокойно.

— Фобиос, — шепотом позвал Илья. — Камела, Лимир.

Никто не пришел, даже не откликнулся. Любопытство пересилило усталость и плохое самочувствие. Шлепая босыми ногами по неизвестному, но гладкому и теплому покрытию пола, чем-то напоминающему пластик, открывая все двери подряд, Илья осматривал корабль.

Верный Платон летел впереди. Каюты как каюты, большинство — необитаемы. В глубине одной на стене висел портрет. Даже не так, набросок, с которого на человека смотрела молодая, слегка грустная девушка. Вторая каюта была просто завалена пакетами с образцами. Ясно, убежище Камелы.

Сзади резко раздался спокойный женский голос, что-то шипящий.

Илья рванул к источнику звука, и оказался в рубке корабля. Девушка из динамика что-то спрашивала, это было понятно по интонации.

Платон, так некстати включивший связь, с чувством проговорил: