Пожиратели жизни (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 31

Эмек появился неожиданно, парень просто заметил его боковым зрением, что-то закричал, но Лейти не мог понять, перед глазами стоял кровавый туман. Мальчишка заметил, как предвечный вырывал один за одним усики цветка, на миг жжение полыхнуло с новой силой, и Лейти потерял сознание.

Эмек громко и напевно матерился себе под нос, рычал и кусал в кровь собственные губы. Он опоздал, непростительно долго перемещался в межпространственных слоях и появился рядом с Лейти, когда парень чуть не погиб. Предвечный размотал моментально пожухшие тычинки, те сморщились, стоило их только вырвать, и прижал к груди Лейти. Лицо Эмека скривилось в скорбной гримасе, словно предвечный плакал, хотя не мог этого. Из горла вырвался надсадный отчаянный скулеж. Эмек переместился в дом, в свою спальню, где уже вовсю орудовал получивший сигнал домовой. Великан складывал на кровать мешки с травами, которые доставал из большого сундука. Предвечный отправился в ванную комнату, положил Лейти на дно ванны и включил теплую воду. Домовой принес травы, стал сноровисто закидывать их в воду, а Эмек сдирал с Лейти одежду.

Под рубашкой предвечный нашел висевший на кожаном шнурке мешочек. Эмек сорвал и его, решив узнать подробности позже, а пока предвечный тщательно, но осторожно смывал с кожи яд, вот только большое количество все равно впиталось через кожу…

Когда с водными процедурами было покончено, Эмек замотал мальчишку в махровое полотенце и переместился с ним в свое любимое убежище — маленький двухэтажный дом на скалистом обрыве у самого моря. Мир, где стоял дом, был новый, и никто его не населял, кроме дружелюбно настроенной флоры и фауны. Эмек уложил Лейти в кровать и забрался следом, положил голову мальчишки себе на грудь и крепко обнял его. Свечение предвечного усилилось, звездочки в глазах заплясали с дикой скоростью, Эмек медленно вливал в тело Лейти собственные силы.

Эмек не смыкал глаз и не отходил от Лейти ни на минуту. Предвечный отправил сообщение брату, чтобы к ним никто не ходил, да и зачем? Действие яда цветка остановлено, теперь организм Лейти, напитавшийся силой предвечного, должен справиться сам, а уж Эмек позаботится об этом, постоянно вливая новую порцию.

Поздней ночью Лейти начало лихорадить, его тело покрылось холодным липким потом, и мальчишка заметался на кровати, то тихо скуля и постанывая, то переходя на хрип и жалобно хныкая. Предвечный обнимал, гладил, целовал мокрую от слез мордашку, обтирал Лейти смоченным в травяном отваре полотенцем.

~~~

Привычно жгучий воздух раскаленной пустыни в этот раз отчего-то обжигал легкие. Караван стоял, животные не двигались, люди замерли истуканами. А воздух жег кожу, мешал дышать. Где-то за гранью видимого, спорил отец, Лейти не понимал, с кем он спорил, прикрыл глаза, а когда снова открыл, то уже был под столом, в старом караван-сарае, там, где они всегда останавливались. Он мог рассмотреть необычно большие, пыльные сапоги отца и чьи-то еще. Разговор стал понятнее, можно было разобрать обрывки фраз, странные, непонятные. Только сделка, договор, нарушение условия — привычными якорями резали слух, словно предвещая беду.

~~~

Предвечный знал, что происходит и понимал — помочь он не в силах. Яд цветка действовал на нервную систему и вызывал болезненные галлюцинации, погружая в царство кошмаров, которые невозможно отличить от реальности.

~~~

Сон менялся, неуловимо, принося с собой странные моменты: кровать матери, где? слушая громкий спор родителей, крепко жмурился Лейти, стараясь выглядеть спящим. Мама просила взять другую жену, твердя, что не даст своих сыновей, что отец должен завести еще жену или двух, что им нужна девочка.

Там, во сне, танцевал юноша, которого Лейти видел лет в четырнадцать, юноша почему-то всегда носил женскую одежду и звался чьей-то женой. Старший брат, несмотря на красивый, по сути, танец, сплюнул себе под ноги, грубо ругнулся, назвав танцора «скопцом».

А затем все началось заново, с горячей, жадной пустыни, со споров отца, с причитаний матери, с танца и обидного слова «скопец». Все кружилось быстрее и быстрее, сменялись картинки, пока Лейти, как когда-то в реальной жизни, медленно связывал все воедино.

~~~

Лейти затих после полудня, его дыхание выровнялось, и Эмек позволил себе немного расслабиться. Мальчик спал спокойно до самого вечера, но предвечный так и не рискнул его покинуть, зато нашел в спешке сунутый в карман мешочек Лейти. Эмек развязал шнуровку и вытряхнул на ладонь пару лепестков, тех самых, которые сам рассыпал по постели… Сердце сжалось от нежности, предвечный прижался лбом к виску Лейти и обхватил своего претендента поперек груди. Мальчишка, совсем ребенок, за ним поди и не ухаживал никто… Хотя, Эмек и так знал, что паренек всегда был один, воспоминания об этом Оли передавал.

Лейти открыл глаза, удивленно осмотрелся в незнакомом помещении и облегченно вздохнул, сообразив, кто его обнимает. Накрыл ладонью руку предвечного и хриплым голосом прошептал:

— Прости.

— Малыш, — вздрогнул Эмек и прижался плотнее к обнаженному телу. — Малыш, хороший мой, живой… Живой… Зря я тебя оставил, прости, прости меня… — горячо извинялся Эмек, целовал, обнимал, гладил по мокрым слипшимся волосам. Губами собирал с ресниц слезинки.

— Все хорошо, — хрипло отозвался Лейти, довольно жмурясь. — Эмек, прости, я не хотел, честно. Мне просто было скучно без тебя, а Оли сказал, что в саду я могу прогуляться и в одиночестве. Я не знал, что так получится.

— Это я виноват, тебе не за что волноваться, — Эмек вгляделся в глаза Лейти, они казались уставшими, но смотрел парень спокойно. Только сожаление улавливалось. — Эти цветы растут очень быстро, хватит ночи, и семечко взойдет. Очень редко их заносит в наш мир, проскальзывают меж пластами, а в саду прорех много. Мы там собрали очень много всего из самых разных миров. Оли не думал, что ты уйдешь настолько далеко, да и там действительно нет ничего опасного, только… Я думал, что опоздал, — признался Эмек.

— Как видишь, нет, — улыбаясь прохрипел Лейти, обнял своего предвечного, уткнулся в него лицом, — Не надо тогда и думать об этом. Обещаю, в следующий раз я буду осторожнее, не волнуйся. А выглядят цветы весьма безобидно.

Эмек гладил своего претендента по спине, думал о том, что едва не лишился его. Хорошо, почувствовал опасность даже в другом мире и смог переместиться на столь большое расстояние, хотя Эмек и не понимал, откуда ему хватило сил для рывка сквозь пласты. Но Лейти прав, кризис миновал, стоит отвлечь мальчишку.

— Пойдем, — Эмек поцеловал в русую макушку. — Я вымою тебя и накормлю, а то ты схуднул… Как горло?

— Болит, — признался Лейти и покраснел, запоздало поняв, что он лежит обнаженным. Осмотревшись, мальчишка решил идти завернутым в одеяло, затем сообразил: Эмек собирается мыть его лично. — Я сам могу вымыться!

— Нет, — тверже, чем хотел, сказал Эмек и поспешил исправиться. — Ты сейчас едва с кровати сможешь встать. Не бойся, Лейти, я не трону тебя… В этом плане даже после совершеннолетия, пока ты не решишь, что готов, — предвечный вдруг игриво подмигнул, — но сделаю все, чтобы ты меня захотел.

Эмек поцеловал в кончик веснушчатого носа. Воспользовавшись моментом, Лейти подался вперед и, обхватив шею предвечного, поцеловал его в губы и, так же порывисто разорвав поцелуй, хрипло спросил:

— А если я тебя захочу раньше, чем стану совершеннолетним?

И вновь покраснел.

Эмек отвел взгляд, но Лейти ждал ответа, и ответа правдивого, который имел полное право получить. Предвечный не думал, что мальчишка поймет его принципы, но прижался своим лбом к его и прямо посмотрел в глаза.

— Не обижайся, я хочу тебя, но не могу. Для меня ты как бы все еще ребенок, пока этот рубеж с возрастом не будет преодолен официально. Не подумай, воспринимаю я тебя как равного, но в плане секса… Не могу, — повторился Эмек.

Хрипло рассмеявшись, Лейти покачал головой, затем, поцеловав его в щеку, признал:

— Эмек, я не скажу, что понимаю твои принципы, но вполне могу принять и не понимая. Они ведь часть тебя, так что… — проведя ладонью по шее, чуть нахмурился и тихо спросил: — Эмек, у меня на шее мешочек висел, ты не скажешь, куда он делся?