Пожиратели жизни (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 20

Кофи, вытираясь, невольно залюбовался контрастом загоревшей кожи и светлой одежды, поймав взгляд пожарного, предвечный оскалился и тихо признал:

— Выглядишь ты впечатляюще, жаль только, что внутри не все так замечательно… Ладно, не буду рыть себе могилу, а то одним минетом не отделаюсь.

Выходя из ванной, Кофи не отказал себе в удовольствии громко хлопнуть дверью. Впервые предвечный долго выбирал себе одежду, затем, аккуратно и тщательно убирал в странную, сложную прическу волосы, даже вдел серьгу в бровь. И все равно, Кофи недовольно поджимал губы, рассматривая себя в зеркале.

Рейнер скорчил недовольную мину, заканчивая наносить лосьон, от которого волосы на лице переставали расти, и неприязненно покосился на выход. Но деваться с подводной лодки некуда, а отсиживаться в ванной комнате глупо. Вот только за дверью оказался новый непривычный Кофи. Если раньше предвечный походил на плохо убранную постель, то сейчас в спальне стоял эффектный незнакомец. Светлые волосы украшали заколки и маленькие косички, темно-фиолетовая, почти черная рубашка подчеркивала цвет глаз, а светло-серые брюки с классическим кожаным ремнем заканчивали облик. Предвечный брызнул на себя одеколоном и звонко чихнул.

— Будь здоров, расти большой и не будь лапшой, — сказал Рейнер и отлепился от дверного косяка, подошел к Кофи, рассмотрел его со всех сторон и восхищенно заметил. — А тебе идет, ты очень красивый. И почему всегда так не одеваешься?

— Может, потому, что не хочу, чтобы мой претендент находил меня красивым? — оскалился предвечный. — Тем более ты… Боюсь, для меня это чревато.

— Снявши голову по волосам не плачут. Я тебя и раньше красивым находил, еще в первый вечер, но ты прав, твою игру в доктора забыть сложно. Тикающая боль в ягодице до сих пор чувствуется, — скривился Рейнер.

В комнату постучали, домовой просунул свою рогатую голову и сообщил:

— Нервничает, уже стол царапать начал…

— Ничего, Он подождет еще пару минут. Надеюсь…

Кофи уставился на себя в зеркало, нервно прикусил губу. Руки сами собой сжались в кулаки.

— Не нервничай, Он вроде не в самом плохом настроении…

— Вроде? — отозвался предвечный, незаметно для себя прокусывая губу до крови. — Утешил, детка, нет слов как.

Рейнер встал перед Кофи и закрыл предвечного от домового.

— Кофи, с кем у тебя встреча и почему ты весь на нервах? Отвечай правду, это приказ.

Предвечный тяжело вздохнул и нахмурился:

— Меня ждет Распределитель душ. Это тот, кому мы отдаем души, что не остаются тут, а так же тех, кто получил прощение и шанс на новую жизнь. В принципе, ничего особенного, только вот… Он вообще не должен быть в этом мире, и тем более конкретно этот Распределитель.

— Продолжай. Раз для него ты так нарядился, то я хочу знать подробности. Только правду, это приказ, — напомнил Рейнер и скрестил на груди руки.

— Полтора года назад Он перестал быть моим куратором. Зато начал являться в гости раз в два-три месяца. Вечно сидит, молчит, на вопросы отвечает странно или вообще не отвечает, — Кофи пожал плечами. — Он ведь не совсем живое существо, я нервничаю в его присутствии.

Рейнер прищурился, похоже этот некий Распределитель неровно дышит к Кофи и теперь активно подбивает к нему клинья.

— Пошли, вместе встретим твоего знакомого, я тебя с ним наедине не оставлю.

Мужчина взял ладонь предвечного в свою и потянул Кофи к выходу. Впереди недовольно пыхтел синекожий домовой, но сказать лишнего не смел, только зло глянул на Рейнера и восторженно — на Кофи. Пришли они в какую-то другую столовую, все стены небольшой комнаты оплетали лианы, крупные листья с красными прожилками глянцево блестели в искусственном освещении электрической люстры. В центре стоял витой столик, накрытый на три персоны. Странного вида существо с длинными гуттаперчевыми пальцами бережно держало чашку и дуло на молочно-белый напиток.

Приподняв голову, на которой странной, слишком яркой тряпкой смотрелся лазурный тюрбан. Длинный балахон аккуратными, беспорно идеальными складками свисал до пола. Белоснежная кожа, темные длинные ресницы почти скрывали в своей тени бездонные, затягивающее глаза. Пальцы вертели чашку.

— Доброе утро, Кофи. И вам, Рейнер, доброе утро, — безжизненным голосом поздоровался Распределитель душ и уперся взглядом в предвечного.

Кофи сел, в очередной раз нервно прикусив губу, и отозвался:

— Доброе. Чем обязан такой чести лицезреть вас в своем доме?

Существо словно не услышало вопрос, все так же неотступно и бесцеремонно рассматривая пожирателя, задерживая взгляд на ярких, искусанных губах и возвращаясь к глазам, в которых быстро, хаотично зажигались и гасли звезды.

Рейнер посмотрел сначала на одного, потом на другого, со скучающим видом нащупал под столом ладонь Кофи и переплел свои пальцы с его, после чего с грохотом положил их сцепленные руки на скатерть.

— И вам доброе утро, — с нажимом произнес мужчина. Черные глаза уставились на Рейнера, пожарный осклабился в ответ. — Не сочтите за наглость, но вы обо мне знаете, а я о вас нет. Позвольте повторить вопрос Кофи. Чем обязаны?

С самодовольным видом Рейнер поднес пальцы к губам и, поцеловав, отпил странной жидкости из чашки. По вкусу она напоминала кокосовое молоко, только горячее, и его сладость была более заметной, словно пьешь растворенный «баунти».

Распределитель с каменным лицом повторил действия Рейнера с другой рукой, разве что не поцеловал пальцы предвечного, а откровенно облизал, отчего Кофи побледнел и попытался высвободить обе руки. Потерпев неудачу, пожиратель закрыл глаза и сделал вид, что его тут нет.

— Как вы понимаете, Рейнер, вы тут ничем никому не обязаны… — безразлично отозвался Распределитель и поднес свою чашку к губам Кофи.

— Но меня хотя бы пригласили в дом, — надменно отозвался мужчина, с видом «что-что, а вам тут не больше моего рады» и отпустил руку предвечного.

— Но я тут хотя бы смотрюсь лучше, — огрызнулся Распределитель. Предвечный отобрал вторую руку и, откинувшись на спинку, ошарашено замер, наслаждаясь, что про него забыли.

— Что, мужик, вот она — суровая безответная любовь, да? — сочувственно спросил Рейнер и недовольно покосился на Кофи.

— Любовь? Никогда не мог понять значения этого слова, — произнес Распределитель. Кофи пожал плечами и все же предпочел не вмешиваться.

— Тогда чего ты вцепился в руку этого ледяного принца? — искренне недоумевал Рейнер.

— Когда вы в нее вцепились, Кофи было приятно, вот я и повторил, — безразлично отозвалось существо, а предвечный, тихо что-то пробормотав, встал из-за стола и вышел.

Рейнер ошарашенно застыл памятником самому себе. Хотелось последовать за Кофи, но пришлось подавить желание, так пожиратель только разозлится или сорвет злость на мужчине, лучше потом побеседовать с предвечным и наедине. Пожарный допил «баунти» и заметил.

— Сюда бы чего покрепче налить…

Распределитель минуты две смотрел на Рейнера, затем встал и тихо сообщил:

— Боюсь, я слишком рано начал за ним следить, он жив в большей степени, чем мне необходимо. Извините, Рейнер, за доставленные неудобства…

Существо растаяло в воздухе, словно и не сидело тут пару минут назад.

*****

Эмек перевернул сонного Лейти к себе лицом и принялся целовать щеки, веки, губы — все, что попадалось в поле зрения. Ладони гладили узкие бедра. Втянув запах человека, пожиратель улыбнулся и поцелуями прошелся по шее, прикусил кожу на ключицах, пальцы забрались под футболку мальчишки и нашли твердые камушки сосков.

Лейти шумно вздохнул и открыл глаза, толком еще не проснувшись, выгнулся, плотнее прижимаясь к пальцам и губам предвечного, и хриплым голосом поздоровался:

— Доброе утро.

Ногти царапнули чувствительную кожу живота, Эмек поцеловал мальчишку в подбородок.

— Я тут подумал, что три недели очень много, двадцать один день я не выдержу, — предвечный грустно вздохнул.

Мальчик удивленно взглянул на предвечного, затем, когда до него дошел смысл сказанного — покраснел. Лейти поймал своими губами губы Эмека, поцеловал и только потом ответил, понимая, что сам роет себе яму: