Пожиратели жизни (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 15

— Кажется, я лишний, пойду… куда-нибудь, — Рейнер подмигнул обернувшемуся Лейти. Предвечный на мужчину внимания не обратил, и пожарный отправился по своим делам — в душ и переодеться.

Эмек подхватил под попу мальчишку и довольно ему улыбнулся, впрочем, острые зубы благоразумно не демонстрируя. Ни к чему нервировать Лейти, а вот отпускать своего претендента Эмек даже и не думал.

— Вообще-то, я и сам стоять в состоянии, — возмутился мальчишка.

— Но мне так приятнее, — звездочки в глазах заблестели ярче. — Поцелуешь?

Лейти фыркнул и потянулся к губам мужчины. Мягко, не торопясь, принялся их ласкать своими, впрочем, уже почти привычно старался даже не задевать страшных, слишком острых зубов. Пальцы сами собой зарылись в тяжелый шелк волос то ли лаская, то ли просто разрушая прическу, на которую Эмек потратил утром почти полчаса. Лейти периодически открывал глаза, чтобы полюбоваться на загорающиеся и гаснувшие звезды в глазах предвечного.

Эмек облизнулся и чмокнул Лейти в подбородок, тихо попросил:

— Осторожней с волосами, некоторые украшения в них колются и могут порезать, а иногда и отравить, — предвечный подошел к только что образовавшемуся в стене окну и усадил на подоконник мальчишку, так его можно было не только целовать, но и обнимать, чем Эмек и воспользовался, сразу пристроил ладони на талии и начал легко поглаживать бока. — А чего ты так быстро согласился поцеловать? Я уж ждал фейерверка, торгов и сопротивления.

— Встречный вопрос: а почему ты не начал приказывать, хотя мог бы не возиться с просьбами? — чуть наклонив голову набок, спросил Лейти. — По большому счету, сделку с проводником я заключил, лучше Рейнера понимая, что меня ждет. Целоваться с тобой мне нравится, это первое; второе, подкупает, пусть и чисто номинальная, возможность выбора.

— Потому и не приказываю. Я сам ценю свободу, и моя тоже относительная, — улыбка стала печальной. — И мне важно знать, что тебе приятно. Не бойся, я не обижу за так.

Эмек потянулся за новым поцелуем и просительно замер у самых губ, пальцы погладили коленки.

Мальчик, не раздумывая, поцеловал такие близкие губы, но руки предвечного со своих коленей убрал. Помня об опасных заколках, Лейти ограничился тем, что обнял Эмека за шею, притягивая ближе.

В этот раз язык Эмека скользнул между губ мальчишки, пощекотал, подразнил самый кончик языка Лейти и тут же скрылся. Руки уперлись в широкий подоконник: вроде и придерживают, не давая убежать, но и не настаивают, учтя пожелания Лейти.

Претендент, набравшись смелости, провел языком по острым зубам, которые тут же приоткрылись в безмолвном приглашении. Ладони Лейти уже не просто обнимали, они поглаживали по спине сквозь ткань. Чуть помедлив, мальчишка все же принял приглашение и углубил поцелуй, невольно поражаясь тому, что такие острые на вид зубы не ранят язык.

Эмек совершенно спокойно выполнял роль пособия для тренировки и не пытался перехватить инициативу, только ласкался в ответ, открывался и наслаждался тем, как уверенней ведет себя с ним мальчишка. Почему-то именно это казалось важнее всего. Лейти действовал не спеша, чувствовалась его неопытность, но парень быстро учился и смелел с каждым касанием. Не прерывая поцелуй, он уже не гладил спину сквозь ткань, попытался протиснуть ладонь за ворот рубашки, затем расстегнул пару пуговиц и добрался до теплой кожи предвечного, тихо застонав тому в рот.

Эмек задышал чаще. Действия Лейти будоражили кровь, голос волновал тело. Предвечный не выдержал, ладони легли на бедра, резким рывком Эмек подтянул мальчишку к себе и вжался пахом в пах. Язык жадно сплелся с языком Лейти, глухой рык, и Эмек перехватил лидерство.

Мальчишка напрягся, неоднозначно чувствуя, насколько сильно предвечному нравится происходящее и протестующе замычал, упираясь ладонями в плечи. Только мужчина не спешил отпускать, а страх отступал, под напором чужого желания, и Лейти начал вновь расслабляться. Эмек, чутко следивший за реакциями Лейти, сбавил напор, но действия стали откровенней. Он забрался ладонями под рубашку парня, пальцы затанцевали по спине и ринулись вниз. Рука сжала маленькую аккуратную ягодицу.

Лейти ничего не оставалось, как сдаться, привыкая к тому, что руки предвечного трогают его, где им угодно и как угодно. Впрочем, неприятно не было, только слишком близко, слишком откровенно, и мальчик покраснел, стараясь особо не шевелиться. Эмек дорвался губами до шеи, руки вновь перебрались на поясницу, предвечный поцеловал в ямочку за ушком, а затем задрал футболку на Лейти и накрыл ртом маленький темный кругляшок соска, пощекотал твердую вершинку языком.

— Стоп… Пожалуйста, остановись, — забормотал Лейти.

Эмек затих где-то в районе живота. Его частое дыхание щекотало кожу, но предвечный больше не двигался. Постояв так с полминуты, он выпрямился и посмотрел на парня сверху вниз, погладил по щеке и медленно, чтобы не испугать, обнял.

— Хорошо. Я остановился.

Теплые ладони успокаивающе гладили по плечам и спине. Эмек и сам понял, что увлекся, просто Лейти отвечал так искренне, неумело, но с чувством, и целовался так жарко, что мозг поплыл. В груди часто колотилось сердце, и Эмек чувствовал такое же быстрое биение сердца мальчишки. Предвечный тихой лаской старался успокоить их обоих, вернуть пошатнувшееся равновесие. Лейти обнял его в ответ, уткнувшись лицом в грудь и тихо пробормотав:

— Спасибо, — и тут же переменил тему на более безопасную: — Как вы сами не теряетесь в этом доме? Он ведь меняется, я точно помню, что окна за моей спиной не было. А слуги, способные разговаривать, тут есть?

Эмек поцеловал мальчишку в висок и нехотя отстранился.

— Дом захотел с тобой поиграть, поэтому вел тебя другой дорогой, — улыбнулся предвечный. — Наверное, это из-за меня, ты мной пахнешь, а я иногда люблю менять окружающую реальность. Дому нравится такое внимание, и он решил к тебе присмотреться. В общем-то, окно появилось, потому что я захотел. Слуги все разные и не только мои. Одни говорят, другие нет. Молчаливых больше, нам так спокойней.

— Я тебя, собственно, чего искал, хотел забрать с собой на тренировку. Сейчас пробежимся километров пятьдесят, потом по две тысячи прыжков, отжиманий, подтягиваний, подъема корпуса, — спокойным тоном перечислял Эмек, — и пойдем на обед.

— Думаю, после этого обед мне не понадобится, — чуть ошалело ответил Лейти. — Я просто умру в процессе — и все.

— Не умрешь, — хмыкнул предвечный, звездочки озорно блеснули. Эмек полюбовался удивленно-испуганным видом Лейти, чмокнул в кончик веснушчатого носа и пояснил, — я шучу. Просто хочу еще побыть вместе. Пока я спаррингую, постоишь рядом, посмотришь?

— С удовольствием, но при одном условии, — мальчик прищурился. — Ты меня поучишь потом драться. Согласен?

Эмек, которому не только польстило любопытство Лейти, но и желание оказаться у него в учениках, быстро кивнул и, сняв мальчишку с подоконника, потянул за собой в парк. Ничего не может быть лучше тренировки на свежем воздухе! Разве что потом принять ванную вместе, но стеснительному Лейти лучше пока не знать о подобных планах. Улыбка предвечного стала шире, а скорость шага увеличилась.

*****

Пай стучала в комнату к Кофи минут десять, и когда Рейнер открыл двери, с порога спросила, небрежно стряхивая пепел на ковер:

— Где те кожаные штаны?

Мужчина посторонился, впуская женщину в комнату.

— Кажется, я их в ванной бросил. Зачем они?

— Сейчас дежурят двое судей: Джейми и Рок. Если первый вообще еще мальчишка, то у второго за последние несколько тысяч лет не было ни одного приговора, кроме казни. Нужно его заманить домой, процесс над Кофи уже идет, — Пай подмигнула. — Надевай, и пошли! По ходу поймешь.

Рейнер дураком не был и, куда клонит Пай, понял почти сразу, но даже влезая в обтягивающие до невозможности узкие штаны, надеялся, что заблуждается. Пай выглядела суровой и решительной, так что шанса отвертеться или предложить альтернативный вариант, который, кстати, надо еще придумать, а время поджимает, не выпало. Мужчина встал перед Пай полностью готовый к злоключениям, через силу скинул рубашку и скрестил на обнаженной груди руки.