Пожиратели жизни 2 (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 10

Предвечный шагнул и перенесся в гостиную, где сидел на ковре Оли.

— Где Лейти?

— В спальне, я положил его на кровать. Он потерял сознание или уснул во время переноса. Физически он почти цел, по крайне мере угрозы жизни нет.

— А светлый где? — вспомнил Эмек молодого парня, что, кажется, пытался освободить Лейти.

— Я запер его в одной из комнат дома, он все рвался к мальчику, — ответил Оли.

Эмек открыл ближайшую дверь и подошел к кровати. Забрался на покрывало и коснулся пальцами щеки Лейти.

— Маленький… — шепнул предвечный.

Лейти снилось что-то странное, нереально хорошее, что-то, чего быть не могло. От тоски болью сдавило в груди. А еще кто-то лежал рядом. Лейти напрягся, пытаясь понять кто, не открывая глаза. Для Маюри человек слишком крупный, но Гейбл не стал бы просто лежать, он ударил бы, потеряв самообладание и уж точно не гладя по волосам. Или стал бы? Лейти резко открыл глаза, внутренне готовясь к чему-то страшному и невидящим взглядом уставился на знакомое лицо.

— Лейти, — предвечный нащупал ладонь и поцеловал пальчики. — Ты в безопасности, никто тебя не тронет. Лейти…

Предвечный растерянно уставился в зеленые глаза. Мальчишка замер, рассматривая его, словно не узнавая, затем тихо, спросил, тут же вжав голову в плечи, словно вместо ответа ожидал удара:

— Эмек, что с твоими глазами, они очень тусклые…

— Неважно, так бывает, — отмахнулся Эмек, пристально изучая самого Лейти. — Ты… Ты боишься меня? А твои веснушки…

— Их вывели, — несмело улыбнулся Лейти, — прости…

Эмек неуверенно подался вперед, прижался лбом к плечу, ладони нервно комкали покрывало.

— Лейти, я могу осмотреть тебя? Ты позволишь?

Мальчишка кивнул, затем, сообразив, что предвечный не видел его движения, тихо сказал:

— Да, конечно.

Пальцы Лейти, вцепились в ладонь Эмека, словно мальчишка не верил своим глазам, и только привычное знакомое тепло дало опору.

Эмек стянул одеяло до пояса, и звездочки, разом вспыхнув, стали медленно угасать. Предвечный видел старые, пусть и не опасные гематомы на теле Лейти, множество синяков разной степени давности. Ничего критичного для жизни, но получить такой рисунок весьма болезненно. Эмек оголил ноги, собрав все одеяло в паху Лейти. Взгляд замер на метках, густо украсивших бедра, явно оставленных чужими руками. Предвечный глухо зарычал и стянул одеяло до конца. Обезболивающая заморозка прошла, член мальчишки был в порядке, но наверняка ныл… Эмек укутал Лейти обратно и заглянул ему в глаза.

— Лейти, я не был с Алексом. Домовой хотел вызвать у тебя ревность и ему это удалось, — грустно закончил Эмек.

— Правда? — недоверчиво приподнялся на локтях Лейти, и тут его словно прорвало, он заговорил быстро, перескакивая с одного на другое, сбиваясь и начиная заново. — Я думал, что ты… Оли сказал, что я тебе почти не подхожу, а домовых ведь специально подбирают. И я слышал, как ты делаешь ему комплементы, и я… Прости, я просто не хотел услышать это от тебя лично…

Стихнув так же резко, как и заговорив, Лейти потянулся ладонью, недоверчиво, с опаской провел пальцами по лицу Эмека, затем резко, словно испугавшись своих действий, спрятал руки под покрывало.

Эмек закрыл глаза.

— Домовых подбирают, и их чувства и симпатии навязаны. Дом любит своего хозяина, любит меня, как создателя, как ребенок родителя. В домовом продолжение дома, и сущность дома заставляет его любить хозяина, угождать ему даже в выборе внешности. Алекс юный домовой, как и дом — новый и маленький. И Алекс по-детски повел себя, не думая о последствиях. А я — дурак, не поговорил с тобой сразу же, не предупредил, отчего-то думал, что ты правильно понял отношения Кофи и его синекожего «поклонника». Я не хотел обидеть Алекса, мне жалко домовых, потому что их чувства искусственны. Сам подумай, и я, и Алекс друг друга увидели и почувствовали, когда Кофи мне ключи отдал. К тому же мне нужен только ты, — старался убедить Лейти предвечный. — И веснушки мы тебе вернем, они милые, а зелье вечно не действует. Вот…

— Я подумал, что ему просто Рейнер не нравится, — растерянно оправдывался Лейти, — Извини…

Предвечный заработал еще один настороженный взгляд, за которым неожиданно последовала теплая открытая улыбка, словно не было всех тех ужасов, и они не расставались. Но она так же резко исчезла, и Лейти, нахмурившись, нервно и чуть неуверенно спросил:

— Эмек, что с Маюри? Ты не оставил его там? Гейбл же его убьет…

— Ты про светловолосого? Нет, он пах тобой и беспокоился за тебя. Оли забрал его, он в другой спальне. А Гейбла больше нет, не думай об этом, — лицо Эмека изменилось, стало суровым и беспощадным.

Лейти дернулся, отползая, зеленые глаза стали огромными, испуганными, и как бы мальчишка не цеплялся разумом за то, что это Эмек, его родной, важный, хороший… Но въевшийся под кожу страх брал верх, заставляя ждать чего-то ужасного.

— Прости, — Эмек отодвинулся к краю постели. — Я знаю, каково тебе пришлось. Перед смертью Гейбла я влез в его сознание и забрал часть воспоминаний. Немного, но ты был в них…

— Зачем? — затравленно спросил Лейти. Он бы предпочел, чтобы весь пережитой ужас и вся грязь остались там, вне их с Эмеком отношений. — Я не хочу, чтобы ты это знал, чтобы это вообще тебя хоть как-то касалось.

— Меня касается все, что касается тебя, — возразил Эмек. Его взгляд стал колючим, раздраженным, он снова видел перед собой лицо Гейбла и вновь хотел убить его. Предвечный потряс головой и закрыл глаза, лег на спину, ближе к Лейти. — Ты это ты, мое отношение к тебе не изменилось.

— Тогда поцелуй меня, — чуть слышно попросил Лейти, стараясь не смотреть на Эмека, чувствуя, как жар заливает щеки.

Предвечный облегченно, но немного криво улыбнулся и потянулся к мальчишке. Потерся о щеку носом, поцеловал глаза, кончик носа и бережно прижался к губам, мягко, нежно, едва касаясь.

Лейти, не закрывая глаз, ответил, вначале несмело, привыкая, вслушиваясь в ощущения, потом попытался проникнуть языком внутрь рта предвечного, инстинктивно положил ладонь на затылок Эмека, словно боялся, что тот отстранится.

Предвечный втянул язык, погладил его своим, дразня, будто приглашая поиграть. Руки обхватили мальчишку за талию, прижимая ближе к себе, ладони прошлись по гибкой спине.

Тот и сам не заметил, как, прикрыв глаза, отдался поцелую. И вдруг резко напрягшись, Лейти словно усомнился, с кем именно целуется. Появление Эмека казалось слишком нереальным, сном. Дернувшись в сторону, Лейти испуганно замер.

Тягуче сладко, нежно до дрожи, предвечный купался в даримом тепле, и даже не сразу понял, что все прекратилось. Эмек недоуменно моргнул:

— Ты чего, солнышко?

— Ничего, — потер глаза Лейти и признался. — Мне просто кажется, что ты мне снишься, снова. Я проснусь и…

Договаривать парень не стал, только виновато посмотрел на Эмека.

Предвечный сграбастал мальчишку, облапил всего, поцеловал в русую макушку и горячо зашептал:

— Я — это я, и никуда от тебя не денусь. Ты только останься со мной, не уходи, не бросай. Ты мне нужен, Лейти, без тебя очень-очень плохо. Пожалуйста…

Мальчик замер, затем уткнулся носом в плечо, кивнул, чуть погодя добавив, тихо, надеясь, что предвечный не услышит:

— А куда я денусь? Я разучился жить без тебя.

— Вот и не учись заново, — ревностно отозвался Эмек. — А то вздумал тут убегать, я чуть не спятил… Лейти, мне никто не нужен, кроме тебя, так что не ревнуй больше.

Предвечный провел ладонью по груди мальчишки в спокойной ласке, заново приучая к себе, к прикосновениям.

— Я постараюсь, — Лейти проследил за рукой и тихо пожаловался, — Я есть хочу.

— Замечательно, — улыбнулся предвечный и поцеловал мальчишку в щеку. — Пойдем, заодно захватим светловолосого.

Эмек принес Лейти штаны и футболку и повел за руку по коридору к ближайшей двери. Первым впустил своего мальчика.

Маюри сидел на полу у кровати, подобрав под себя ноги и изучая узор на ковре, но стоило ему увидеть Лейти, как он подскочил к нему.