Добытчик (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 41

Ответ пришел моментально:

"Впереди люди. Они хотят нам смерти. Больше ничего".

"Благодарю, друг".

Отпустив пса, вместе с ним я вышел на крыло. Туман немного рассеялся. Видимость улучшилась. Однако аборигенов не видать. На палубе замерли морпехи. Башни орудий медленно крутились, и комендоры искали цель.

- Мы уже совсем рядом! - через открытую дверь ходового мостика донесся голос Скокова. - Что видишь!?

- Ничего!

- Впередсмотрящие тоже! Средний ход!

Туман. Плеск волн, которые ударялись в борт фрегата. Еле слышные перешептывания стрелков на палубе. Шум движков. Треск УКВ-радиостанции на боку. И... И было еще что-то. Тарахтение маломощного движка, которое пробивалось сквозь корабельные шумы.

- Слышу шум двигателя по правому борту! - окликнул я Скокова.

- По радару мы уже должны столкнуться с местными! Они разошлись, разделились на тройки! Одна с правого борта! Другая с левого! Малый ход!

Фрегат стал сбавлять скорость и в этот момент в лицо ударил порыв ветра. Он прошел сквозь туман, разорвал его на куски и я увидел аборигенов. Примерно в тридцати метрах от "Ветрогона" завис дирижабль. Самый настоящий. Все как положено: огромный аэростат и под ним гондола с винтом. Никаких флагов и обозначений нет.

Вот так сюрприз. Всякое я ожидал увидеть возле американских берегов, но только не дирижабль. Хорошо еще, хоть имел представление, что это такое. Когда начинали развивать тему мотопаропланов в Передовом, волей-неволей пришлось ознакомиться с историей полетов, почитать про первые аэропланы и дирижабли.

- Дирижабль с правого борта! - предупредил я Скокова.

- Слева тоже висит! Метров сто пятьдесят! Не больше!

В голове сотни мыслей. Я немного растерялся и не знал, как поступить. Каковы намерения людей в дирижабле? Сколько их? Какое у них вооружение?

Лихой заскулил - он предупреждал об опасности, и я обратил внимание, что в борту гондолы под дирижаблем открылись небольшие люки-бойницы. Если воздухоплаватели начнут стрелять, могут быть потери.

Я действовал инстинктивно и отдал Скокову команду:

- Полный ход! Лево на борт! Орудиям огонь по воздушным целям!

Командир "Ветрогона" подчинился сразу. Он продублировал мои команды и фрегат вздрогнул. "Ветрогон" стал разгоняться и одновременно с этим разворачиваться, а комендоры, которые уже взяли дирижабли на прицел, открыли огонь. Хотя аборигены начали бой первыми. В сторону фрегата с дирижаблей полетели гранаты. Как мы позже выяснили, тромблоны, винтовочные гранаты. Противник с левого борта промазал, а с правого нет. В районе вертолетной площадки на палубу упало несколько продолговатых цилиндров, и раздались хлопки.

Всего три подрыва. На палубе кто-то громко закричал и выругался, видимо, осколки поранили морпехов. А затем аэростаты дирижаблей и гондола оказались продырявлены снарядами АУ-630, которые не взорвались, слишком небольшая дистанция, но легко прошили насквозь наполненные водородом оболочки и хрупкие деревянные подвески с пассажирами. Причем от ближайшего летательного аппарата отвалилась бомба, которая рухнула в воду, взорвалась и накрыла корму "Ветрогона" водой. Хорошо, что не подпустили дирижабли, могли пострадать. Все одно к одному, не зевали, и Лихой предупредил, поэтому сработали четко.

Аэростаты загорелись. Гондолы в щепки и вниз полетели выпадающие из них люди.

- Будете знать, на кого рыпаетесь! - с радостью выдохнул Скоков, когда я в очередной раз вернулся на мостик.

- Спокойнее, Максим Сергеевич, - одернул я старого боевого товарища, который наблюдал за тем, как горящие останки дирижаблей опускаются в море. - Рядом еще четыре летательных аппарата.

- Они нам не противники. Всех уроем.

- И, тем не менее, давай не торопиться с выводами. Если у них есть пулеметы, они могут понаделать нам дырок. Сам знаешь, броня у нашего "Ветрогона" никакая, точнее, ее совсем нет.

- Ты прав, - согласился он. - Как обычно.

Тем временем под порывами усиливающегося ветра туман окончательно рассеялся, и проявились остальные дирижабли. Они оставались за нашей кормой и пытались уйти к берегу. Однако скорость у них невысокая, а дальнобойность наших орудий позволяла легко сбивать воздушные цели. Особенно такие, тихоходные и неповоротливые. Поэтому решили не рисковать. Я отдал команду уничтожить неизвестного противника и комендоры не подвели. АУ-630 дали несколько прицельных очередей и подбитые дирижабли, пылая и разваливаясь, один за другим полетели вниз.

Что дальше? Нужны пленные, первичные источники информации, а поскольку в холодной воде долго не продержаться и счет шел на минуты, следовало поторапливаться и вытаскивать выживших воздухоплавателей пока они не превратились в окоченевшие трупы.

"Ветрогон" снова развернулся и подошел к месту крушения последних дирижаблей. На воду были спущены мотоботы и моряки приступили к спасению утопающих.

Сначала все нормально. Сразу же вытащили троих. А вот четвертый, падлюка, смог достать пистолет и попытался отстреливаться. Дурак. Он тонет и уже одной ногой в царстве мертвых, еще пара-тройка минут и потеряет сознание, а все равно ведет бой. Этот гад подстрелил нашего моряка, ранил в плечо, а затем его добили. Без церемоний, даже пулю не стали тратить, ударили веслом по голове, оглушили и он пошел ко дну.

С учетом подрыва винтовочных гранат на палубе в начале боя, моряк стал нашим третьим раненым. К счастью, раны у всех пустяковые, проблем не ожидалось. А местные потеряли шесть дирижаблей, в каждом из которых от трех до пяти человек. Мы одержали убедительную победу, и теперь предстояло допросить пленников.

Кстати, о пленниках. Из воды достали пять человек. Два негра, один белый, один латинос и один мулат. Когда их вытаскивали, все говорили на английском, глухонемых не оказалось. Одеты по-разному, кто в морской робе, кто в камуфляже, единая уставная форма отсутствовала. Спасательных жилетов ни у кого не оказалось. У двоих изъяли ножи, а у одного револьвер. Документов не обнаружили. Личных вещей по минимуму: самодельные бензиновые зажигалки, кисеты с мокрым табаком и трубки.

Убедившись, что спасать больше некого, "Ветрогон" поспешил удалиться от негостеприимного берега и лег в дрейф. Туман окончательно рассеялся, словно его никогда не было. Все спокойно и мы, я и Скоков, не покидая боевой пост, пообедали. Только закончили трапезу и доклад из медчасти - пленники готовы, можно допрашивать.

18.

Флоридский пролив. 22.10.2069.

Глубокая ночь. Я валялся на койке в своей каюте и пытался заснуть. Раз за разом закрывал глаза, начинал проваливаться в мир сновидений и грез, а затем снова возвращался в реальность.

Так прошел час. За ним другой. Я постоянно ждал, что вот-вот включится радиостанция, которая находилась на узком столике рядом со спальным местом, и дождался.

Во втором часу ночи УКВ-радиостанция прохрипела:

- ГКП вызывает Мечника.

Я ответил сразу:

- Мечник на связи.

- Разведка высадилась на берег. Все спокойно. Мотоботы возвращаются.

- Добро. Как только появится новая информация, сразу вызывайте.

- Плюс.

Радейка замолчала и я сел на кровать. Включил настольную лампу и покосился на Лихого, который лежал на коврике возле выхода и отдыхал. Ему-то чего? Разумный пес спокоен, а вот я беспокоился. Наверное, напрасно. Однако заснуть не получалось. Поэтому я начал одеваться. Не хотелось находиться в теплой каюте, лучше уж выйти на палубу, постою с вахтенными матросами, выпью горячего чая и покурю в закутке...

Пока одевался, прокрутил в голове событий последних дней.

Пленные американцы не упирались. Они ответили на все вопросы, и у нас появилась информация, которой мы сразу поделились с "Гибралтаром", а дальше она улетела в империю.

В историях, которые мы услышали от пленников, для нас не было ничего нового и удивительного. Принципиальных различий в том, как развивались процессы в человеческом обществе во время прихода чумы в Америке и Европе, нет. Я сто раз повторял и повторю еще тысячу - люди всегда останутся людьми, со всеми своими хорошими и плохими качествами. Русский, китаец, американец или монгол - все мы хотим выжить, оставить потомство и улучшить свое материальное благосостояние, делами и трудом, а если есть возможность, за счет соседей, более слабых или менее развитых. Таковы исходные данные и единственное отличие Северной Америки от других материков планеты Земля в том, что боевой вирус накрыл гордых американцев первыми. Соответственно, они меньше других успели подготовиться.