Спэнсер Коэн (ЛП) - Уолкер Н. Р. - Страница 15

Он усмехнулся, кажется, почти с облегчением. Он правда считал, что мне не понравится?

– Они довольно классные.

– Классные? – повторил я. – Они потрясающие. Ты потрясающий. Не верится, что ты их

нарисовал! – Смущение вперемешку с капелькой гордости окрасили его щеки. – Почему

они не в гостиной вместе с драконом?

Он посмотрел на них и вздохнул.

– Не знаю. Наверно, не хотел, чтоб работа ежедневно пялилась на меня. Я многогранен, –

тихо сказал он.

– Справедливо, – ответил я. – Понимаю твою точку зрения. Но серьезно? Они

невероятные! Почему хотя бы не на стене в спальне?

Он прыснул.

– Сомневаюсь, что взрослый мужчина оценил бы мультяшных персонажей. – Он

прокашлялся. – Если ты понимаешь меня.

Я хмыкнул.

– Тогда ты точно привел в дом не того парня. – Хотел сделать импровизированное

замечание, но вдруг задумался: – Эли они нравились?

– Да. Но думаю, он радовался, что они были спрятаны. Как я уже говорил, никто их не

видел.

– Я под впечатлением, – я опять глянул на рисунки. – Который твой любимый?

Его лицо засияло.

– Этот. – Он указал на цветной рисунок Марти, зебры с радужным афро из

«Мадагаскара». – Его было весело рисовать. Который нравится тебе?

Я ткнул в одного из двух героев «Кун–фу Панды».

– Мне нравится, что это всего лишь набросок с общими формами тела. Мы можем понять, кто они, но…

– Что но?

– Здорово, что он открыт для интерпретации. Они могут уходить, как бы прощаясь, к нам

спиной или, наоборот, возвращаться. Типа знаешь, только самое начало.

Не дождавшись ответа, я повернулся на него и заметил, что он таращился на меня. Рот его

был открыт, но потом он покачал головой и решил не произносить того, что было на уме.

– В этом вообще есть смысл? – спросил я. – Или я не правильно понял?

Он с трудом сглотнул, глазами приклеившись ко мне, и прошептал:

– Превосходный смысл. Спасибо.

Внезапно воздух в гардеробной стал наэлектризовываться. Я хотел коснуться его, поцеловать его. Господи, мне хотелось попробовать его губы на вкус. Но все было не так.

Я был здесь, чтоб помочь ему вернуть бывшего. Благодаря напоминанию, какого черта

мне тут понадобилось, я глянул в окно и увидел цвет неба.

– Э… – Я сделал вдох, пытаясь собраться. – Уже поздно. Нам еще нужно поесть, да?

Он отступил на шаг назад и медленно выдохнул. Значит, электричество между нами не

было плодом моего воображения.

– Да.

Я развернулся в сторону развешенной одежды.

– Знаешь, никогда раньше не видел настолько опрятного шкафа. – Даже на полках одежда

лежала совершенно.

Он коснулся висящей рубашки.

– В последнее время у меня было много свободного времени.

О, точно. Эли. Снова вернулись к нему. Я начинал ненавидеть этого парня, а ведь даже в

глаза его не видел.

– Здесь есть его одежда?

Глаза Эндрю слегка сузились.

– Нет.

– Какая жалость. Надеялся, он оставил рубашку или типа того.

– Почему?

– Чтоб я надел ее, – сказал я ему. – Чтоб он мог заметить. Мы же хотим добиться его

реакции, так?

– Наверно, – ответил он, вытащил трикотажный жилет в том же стиле, что и надетый на

нем свитер, только серо–синий, а не красно–синий. И поднял его на вешалке. – Он купил

его мне.

– Еще лучше, – сказал я с улыбкой. – Можно я надену?

Он удивленно моргнул.

– Ладно.

Я приложил его к рубашке.

– Сочетается?

– Хм, не очень–то.

Он был прав. Оттенок синего был другим. Я снял белую рубашку на пуговицах и с

длинными рукавами с вешалки.

– Вот что мне подойдет.

Мы были примерно одинакового роста, но совершенно разной комплекции. Я был

худощавым, он плотным, а ознакомившись с его прессом, могу сказать – он был в

прекрасной форме. Жаль, что он прятался под своим свитером и неважно, каким

милашкой в нем выглядел.

Я начал расстегивать рубашку.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Я не могу надеть твою рубашку поверх своей. – Я расстегнул последнюю пуговицу и

стянул ее с себя. – Не переживай, я оплачу химчистку.

– Не в том дело, – сказал он и откашлялся. Он пытался не смотреть на меня, но, кажется, не мог себя перебороть. Меня его взгляд не смущал. – У тебя голая грудь.

– Эй, – сказал я, глубоко оскорбившись. – У меня растут волосы на груди. – Я пригладил

свой пушок.

Он засмеялся, а покраснел настолько густо, что даже уши порозовели.

– Нет, я о том, что у тебя на груди нет татуировок.

– Не, только «рукава». – Я посмотрел на свои плечи, где заканчивались чернила, и

начиналась чистая кожа. – Что? Удивлен?

– Ну, да. Просто предполагал, что они у тебя…везде. – Он до сих пор краснел и пытался

не пожирать меня глазами и не улыбаться.

– Еще нет. Может, когда–нибудь. Они вызывают привыкание, но меня пока все

устраивает. – Я набросил рубашку и приступил к пуговицам. – Если найду правильную, наверно, сделаю.

Он призадумался, но ничего не произнес.

Покончив с рубашкой, я поднял обе руки.

– Села очень хорошо. У тебя есть вкус в одежде.

Он слегка улыбнулся.

– Спасибо.

Я начал закатывать рукава, но остановился.

– Рукава вверх или вниз? – спросил я. – Хочешь, чтоб он увидел, или нет?

– Решать тебе, – ответил он.

– Нет, решать как раз таки тебе. Твои слова, что он не поверит, что ты можешь

встречаться с парнем в татуировках, поэтому я могу их не заворачивать. Без проблем.

Его глаза встретились с моими, и он покачал головой.

– Вверх. Не строй из себя того, кем не являешься.

Я зашелся в хохоте, хотя ничего забавного не было.

– Вообще–то я именно такой и есть. За это мне и платят.

Он отвел взгляд, словно нитки на его одежде были самой увлекательной вещью.

– Да, наверно.

– Но спасибо, – сказал я. – За желание, чтоб я был собой. – Он понятия не имел, что эти

простые слова значили для меня.

Он вымученно улыбнулся, потом взялся за низ свитера и стянул его. Затем расстегнул

рубашку и, не произнося ни слова, снял и ее. Он перебирал одежду, пытаясь найти

подходящую, прошел к сложенной стопке. Вытащил серую, но не успел ее надеть, прерванный моей репликой:

– Стоп.

Он обернулся:

– Что?

И вот я без единого намека на стыд таращился на его тело. Его идеально накачанные, идеально выраженные грудь и пресс.

– Охереть, Эндрю.

– Ой, – сказал он, и я почти застонал, когда его румянец окрасил шею и грудь. Он

копошился с рубашкой.

– Можешь смело ее не надевать, – предложил я. – Господи.

– Говорил же, что занимаюсь, – произнес он, натягивая рубашку, несмотря на то, что я

почти умолял его этого не делать.

– Да, но про сексуальность ты не упоминал.

Он расхохотался надо мной, пренебрегая всеми комплиментами. Эндрю – пестрая смесь: он был застенчивый и даже немного кроткий, но еще прямолинейный. Обычно я мог

угадать «верх» или «низ», но он совершенно сбивал меня с толку.

– Окей, время личных вопросов, – объявил я.

Он свесил голову на грудь.

– О, нет.

Я улыбнулся такой реакции.

– Помни, ты можешь наложить вето в любое время.

– Грозно звучит, – пробурчал он, но посмотрел на меня с надеждой. А еще с ожиданием и

страхом…

– Эли. Он был сверху или ты? – Вообще–то знать такое я не имел никакого права.

Разумеется, этот момент поведал бы мне о динамике их отношений, но ни одного клиента

я раньше не спрашивал о настолько личных вещах. Но с Эндрю… мне нужно было знать.

Мне хотелось знать, каков он в постели.

Сначала он пребывал в шоке – было очевидно – а его одежда снова завораживала. Брови

на секунду нахмурились, и я решил, что он не ответит. Но потом он пожал плечами.

– Все сразу. Хотя было…

Все сразу. Боже, он становился все лучше.