Небо на плечах - Федорочев Алексей - Страница 25

— Ваня, прекращай! — не выдержал я, наверное, сотого повтора глупой фразы.

— Тебе легко говорить, ты их всех видел!

— Ты тоже видел многих! — напомнил я ему. — Ты мастер! В перспективе — магистр! Кончай мандражировать! Тем более что ехать нам не завтра!

— Ну что, дорогие котята?! — изрек появившийся в аудитории наставник. — Начинаем готовиться!

За интенсивной учебой сентябрь пролетел незаметно. Меня еще хватало на встречи с великой княжной и ее компанией, куда я незаметно врос, но на что-то иное уже не было сил. Берген гонял нас в хвост и в гриву, переплевывая по нагрузке все предыдущие года. Понять его можно было — он впервые собирался вывести нас как учеников на публику и опасался за свой имидж. Но, право слово, в эту осень идея бросить ученичество посещала меня чаще обычного.

С приходом октября начался великий исход аристократии из Петербурга — многие спешили обживать свои заброшенные московские особняки. Кто-то еще оставался, но на улицах и каналах все реже попадались представительские кортежи, уехала царская семья со всем двором, увезя с собой погоду и Анну, служившую мне отдушиной и солнышком последнее время. Только ее общество ассоциировалось у меня с отдыхом и весельем — Берген неистовствовал, пытаясь за короткое оставшееся до свадьбы время впихнуть в нас невпихиваемое. Сам он с двором не уехал — наоборот, сосредоточил все свое внимание на нашей злосчастной шестерке, частенько забирая с лекций и заставляя с утра до поздней ночи практиковаться в центральном госпитале, который нашими совместными усилиями конкретно опустел.

Никто из парней уже давно не дрожал от предстоящей работы — венчания ждали как избавления. Какие там торжества, какие первые лица?! Выспаться бы!

Хорошо еще, что о месте жительства мы не волновались Бориса ждал отцовский дом, а нас с Ваней — Кремль и его медицинское крыло. При желании я мог остановиться у матери с отчимом, которым переслал обещанные приглашения, но Берген вообще-то не собирался отпускать нас далеко. Пилоты, которые изъявили желание сопровождать нас и подстроили под это расписание «Кистеня», загодя напросились пожить у женившегося в августе Бока — гостиницы Москвы уже не справлялись с притоком гостей.

До исторической свадьбы оставалось чуть больше недели.

Меня разбудила телефонная трель. Обычно к аппарату подходил Ван, но у него недавно завелась личная жизнь, так что дома он сегодня не ночевал. Ли говорил по-русски чуть хуже, поэтому трубку никогда не брал, да и комната его была дальше — мог просто не слышать. А Борька в такую рань никогда не просыпался, хоть из пушки пали. Пришлось топать самому.

— Да! — рявкнул в трубку, пять утра, кому не спится?!

— Васин? Егор Васин?

— Я! Кто это?

— Будь ты проклят! Ищи здесь! — Хриплый голос звонившего кого-то напоминал, только спросонья я не мог сообразить кого.

— Что здесь?! Кто вы?

— Здесь! У меня! Узнаешь! Если, безусловно, не сдохнешь раньше!!!

Разговор оборвался звуком выстрела и частыми гудками.

Недоуменно посмотрел на телефон, ища ответ, чей это тупой розыгрыш?

— И вам доброе утро!

Положил трубку на рычаг и отправился досыпать. Но кто бы ни был автор глупой шутки, своего он добился: заснуть снова я уже не мог, ворочаясь с боку на бок и прогоняя в уме раз за разом странный звонок. Уроды! Узнаю кто — убью! Мысль, что убивать уже некого, я старательно отбрасывал.

Повторная трель прозвучала несколько минут спустя.

— Что тебе еще, гад?! — заорал я, почти скатившись с лестницы.

— Егор?.. — Голос наставника ничуть не походил на голос шутника.

— Максим Иосифович, простите, ради бога! Баловался кто-то по телефону.

— Пес с ним! — услышать ругань от Бергена было настолько неожиданно, что я даже усомнился в собеседнике. — Собирай манатки и дуй в центральный госпиталь на всех парах!

— Буду через час!

— Ты мне нужен здесь через пятнадцать минут! Десять! Жду!

— Буду!

Стоило отойти на шаг, как аппарат снова зазвонил:

— Егор! — с трудом я разобрал сквозь рыдания. — Это Вика! Егор, Алеше плохо!

— Что с ним?

— Рвет, судороги! Он весь горячий! Как печка! В себя не приходит! Егор, что делать?! «Скорая» не отвечает, Егор! — на том конце слышался уже натуральный вой.

— Вика! Вика!!! — закричал я на женщину. — Укол сделать сможешь?

— Не-э-эт! — простонала она. — Я не умею!!!

— Проклятье! Уксусом или льдом его хотя бы оботри! Я сейчас буду!!!

Сонные Борис и Ли вопросительно смотрели на меня с разных концов холла.

— Что-то случилось! Меня срочно вызывают в госпиталь. Смотрите телек, может, там новости!

— А что с Викой? — спросил гаситель, догнав меня в комнате.

— Лехе плохо. Лечу к нему.

— Как ты успеешь?

— Как-как?! — разбрасывая одежду, обозлился я. — Никак!!!

— Я разбужу Михалыча!

— Не надо! Хотя буди! К госпиталю подваливайте, там разберемся!

На ходу засовывая шмотье в сумку, понесся к ангару. От холодного дождя тонкий костюм пилота почти сразу промок и неприятно лип к телу, но мне было не до этого.

На весь предполетный регламент я забил — драгоценные минуты таяли: сначала провозился с замком, потом — с включением меха. Стартовал прямо изнутри через окно, нарушив собственные же правила. А потом еще и общие: за полет над городом светило нехилое наказание, разве что Берген отмажет.

Для раннего утра мне показалось слишком оживленно на улицах. Высоко я не поднимался, но увидел как минимум три пожара и несколько аварий. То тут то там сверкали проблесковые маячки и мигалки спецслужб. Вероятно, еще и сирены выли, но мне они были не слышны. Зато в эфире на всех волнах царила паника: с четырех ночи по городу пошла волна загадочных смертей. Симптомы одни и те же: заоблачная температура, судороги, рвота. И где-то через пятнадцать минут с начала приступа — остановка сердца.

— Леха, только держись! — сжал я зубы и прибавил скорости, выходя за красную черту движка.

Приземлился так же, как и стартовал, вынеся окно на Лехиной кухне.

Новое вставят!

Дела пилота были плохи: его выгибало и корежило, из прокушенного языка лилась кровь. Полуодетая Вика, навалившись, пыталась удержать его на постели, но где там! — сколько веса и сил в ней и сколько в нем! Мокрая тряпка, пахнущая уксусом, валялась в сторонке. Грубо потеснив беременную женщину, вкатил Шаману несколько шприц-тюбиков, — для одаренных всегда надо было применять дозу, зависящую от количества УЕ. Слава богу, данные друга я знал.

— Давно он так?

— Минут пятнадцать-двадцать, — всхлипывая, ответила Вика.

Пятнадцать минут! Уже предел, если верить переговорам «скорой»! Ему не хватит времени, чтобы остыть!

Соседи снизу, простите!

Окатил пилота водой несколько раз, а потом, не прекращая поливать, потащил в ванную.

Входная дверь упала, являя миру вооруженного до зубов Земелю, примчавшегося из соседней квартиры на шум. Что нам Рэмбо, что нам Терминатор? Выбить внутрь тяжелую металлическую дверь, открывавшуюся в нормальном состоянии наружу, мог только Олег.

— Помоги! — крикнул я ему. Олег перехватил у меня все еще бьющееся в судорогах тело.

— Куда?!

— В ванную, быстро!

Ждать, пока наберется вода, смысла не было, да и наколдованная была точно холоднее, чем из-под крана. Залив весь пол, наконец-то добился, чтобы туловище скрылось под водой.

— Льда, если есть, неси!

— Нету, — жалобно проблеяла Вика.

— Тащи, что есть!

Ее опередил Земеля, вытряхнув прямо на Шамана содержимое двух ящиков морозилки. Несмотря на ужас положения, я отметил, что с пачкой пельменей на лбу и окруженный кусками мяса Леха смотрелся очень колоритно. Постепенно судороги прекратились, но пилота стало рвать кровавой пеной. Сначала испугался, подумал — открылось внутреннее кровотечение, но потом сообразил, что это из-за прокушенного языка. Сполоснув ему лицо, залечил рану. И тут же заметил, как даже та кроха жизни, что я применил, начала по новой заводить его источник. А источник при болезни — это жар! При некоторых недугах наш иммунитет играл с нами злую шутку — организм так сильно боролся, что мог убить сам себя в попытках спасти. Метнулся обратно в комнату за лекарством и вколол еще дозу. Звезда опять поблекла.