Небо на плечах - Федорочев Алексей - Страница 20

— Я отвлечься хотела. Думала, делом займусь, не так тоскливо станет.

— Догадываюсь. Вместо того чтобы занять тебя какой-нибудь ерундой, Трофим запаниковал. А тут как раз бумаги убитого грабителя всплыли. И в этой ситуации он, надо сказать, сам же себе и подгадил: если бы он при первом разбирательстве так старательно не доказывал в полиции, что ты кладезь всех пороков, на те записки не обратили бы внимания. Дело-то раскрытым считалось, думаешь, охота им было по новой к нему возвращаться? Но нашелся среди следаков въедливый и упертый, и следствие возобновили по новым обстоятельствам. Только к тебе эти улики привести никак не могли, тот следователь, его зовут Максим Ираклиевич Юргин, — отблагодари потом сама — почти сразу Трофима заподозрил. Хотя против тебя вроде бы больше доводов было. В общем, Трофим специально нагнал на тебя страху, чтобы спровадить подальше, а самому опустошить счета и скрыться. Тут уже мои сработали — есть у нас подразделение охотников за головами — скрутили его уже на следующий день. Он уже дал показания, так что к тебе вопросов нет.

— Значит, нам можно возвращаться?

— Вам можно было даже не уезжать, никаких обвинений тебе с самого начала предъявлять не собирались. Трофим слишком наследил, а Юргин оказался профессионалом.

— Спасибо, Егор! — облегченно расплакалась Наталья. — Спасибо!

— Погоди благодарить. Кроме поимки Сушкина я тебе ничем и не помог. Есть другая проблема.

— Какая?

— Незадолго до смерти Иван Иванович взял в банке кредит — восемнадцать миллионов под залог своей компании.

— Сколько?.. — ахнула Наташка, округлив глаза и открыв рот. — Это же… такая сумма!

— Вот именно! Основную часть денег он сразу же потратил — закупил новое оборудование, из-за его смерти оно сейчас застряло на таможне, но это вопрос решаемый. То, что осталось, украл Трофим. Что-то он, конечно, успел потратить, но большую часть он вернет. Тоже не сразу, только после суда, сейчас его имущество арестовано. Главная проблема в том, что банк не хочет давать вам отсрочку. Как только вы вступите в наследство, вас обанкротят. И провернут это самым худшим образом — ребят отберут в приют, а тебя посадят в Яму, откуда ты ничего не сможешь сделать. К сожалению, у Гавриленкова не было покровителя, который бы за тебя поручился. А сама ты не имеешь деловой репутации, да и история с управляющим — убийцей и вором тебе ее не прибавила.

— Господи! Что же мне делать? Что же делать? Егор, а ты можешь стать моим поручителем? — с мольбой уставилась она на меня. — Горушка! Я… я найду себе нового управляющего, если ты говоришь, что не все безнадежно! Замуж снова выйду! Или, если надо, продам компанию — пропади она пропадом! Продам и верну кредит, пусть подавятся! Только не в Яму!

— Вот как раз именно в этом банке и именно я не могу! — разбил я ее надежды. — Скажем так, с кланом Потемкиных, что держат этот банк, у меня очень сложные отношения. И стоит мне за тебя поручиться, как начнут всплывать новые трудности, которые разорят тебя быстрее, чем ты успеешь встать на ноги. Подожди, дослушай! — оборвал я готовую начаться истерику. — Я тебя не брошу и, если что, выкуплю вашу компанию в день, когда вы вступите в наследство. Но у меня предложение лучше — у меня есть на примете человек, который и банкирам укорот даст, и управляющего тебе нормального найдет, и просто присмотрит за вами и вашей компанией.

— Кто это?

— Да или нет? — жестко поставил я вопрос, уверенный, что, узнав имя, она начнет упираться.

— Я не знаю!

— Наталья, два варианта: двадцать миллионов сейчас, и это становятся уже мои проблемы, или компания ценой почти в полста миллионов к совершеннолетию Вани. Покрутиться придется, но оно того стоит. Решай сама.

— Господи, что же это за человек — твой поручитель, и чем я за его доброту расплачиваться буду?

— Ты-то? — прошелся взглядом по налитой фигуре. — Уж ты-то разберешься чем!

Дом после вокзала, где усаживал семейство Гавриленковых на поезд, встретил меня запахом любимого всеми нами ромового торта — Ван расстарался. Если добавить сюда, что Ли уже успел вымыть полы и сменить постельное белье в гостевых комнатах… комментарии излишни. И вроде надо возмутиться, но сам-то! С каким удовольствием я спихнул эту заботу на чужие плечи! С каким затаенным злорадством! Пусть скажет спасибо, что не убил когда-то.

Два тела сплелись на простынях в старой как мир игре, даря друг другу радость и наслажденье.

— Но как ты их! «Вы сомневаетесь в доходах Орловых?» — передразнила она суровый тон своего мужчины, когда первый голод любовников был утолен.

— Наташ, ты понимаешь, что ничего не изменилось? — спросил Григорий, обводя пальцем заметно увеличившуюся после кормления грудь. — Моя семья разберется с твоими финансовыми проблемами, это я могу гарантировать, бодаться с нами Потемкины не будут, так же, как и вставлять палки в колеса. Но я по-прежнему не смогу ни жениться на тебе, ни открыто признать Ваню.

— Пускай! — прижалась она к сильному плечу. — Ты только приезжай иногда сам, ладно? Мы с Ваней будем ждать.

— Не могу обещать, что буду приезжать часто, но буду, — согласился скромный бывший гвардеец, а ныне — майор ПГБ, кавалер высшего ордена империи и просто клановый, входящий в одну из главных семей Орловых, — Григорий Андреевич Осмолкин-Орлов. — Расскажешь мне еще про Ваню?.. Какой он?

Мы с Линой орали друг на друга уже с полчаса, и конца-края этому процессу видно не было. Знал бы, зачем она приехала, — приказал бы не пускать. Правда, с ее настроем это могло и не помочь — вышибла бы ворота и прошла.

— Да пойми ты!.. — кричал я ей. — Нет у меня тех возможностей, что ты мне приписываешь!

— Егор!!!

— Что Егор?! Уже девятнадцать лет Егор! Блин, вот именно! Лина, мне всего девятнадцать лет! Я еще пожить хочу!

— А Миша что?! Не хочет?! — И тут она применила главное женское оружие — слезы.

Я не повелся и так и продолжил стоять, скрестив руки перед собой.

— Егор! Ну миленький… — завела она шарманку по новой.

— Лина, теперь я тебе объясню, как это будет смотреться со стороны: мальчишку… нет, не просто мальчишку — сильного одаренного, несовершеннолетнего наследника клана (ведь у дяди твоего сыновей пока нет) — похищают! Похищают у любящих родственников-опекунов, которые его воспитывают и за него отвечают. Вот не надо!.. — жестом отмел ее попытку что-то вставить. — Кто там будет разбираться, сын он или не сын! Племянник или не племянник! Всем будет пофиг! А он, кстати, действительно племянник, хоть и немного не тот! Клановая гвардия на ушах, полиция на ушах, твои дядя с тетей рыдают на груди императора: помогите вернуть детку! А что же делают тем временем коварные злодеи?! Задуривают парню голову и вводят в чужой род! Типа нам он больше пригодится! Где его найдут завтра же! Нет, сегодня! Лина, ты уже определись, кто я. Похититель детей или кретин?

— Но ты же сам говорил!..

— Что говорил?! В другой род перейти? Да, можно! Посредством брака. Но это только ближе к восемнадцати в лучшем случае! И ты у меня что, дочерей или сестер подходящего возраста видишь? Это если на минутку забыть, что я вообще-то тоже наполовину Потемкин и церковь такой брак не одобрит. И я, кстати, тоже.

— Я думала…

— Я уже понял, что ты думала. Это невозможно. Извини, но я умываю руки.

Лина заревела, и на сей раз — по-настоящему.

— С чего ты вообще взяла, что все произойдет именно сейчас? Живет же он у себя в интернате, никому пока не мешает.

— Весной, когда ты мне все объяснил, я поговорила кое с кем, — сквозь слезы стала объяснять она. — У нас не все довольны правлением дяди, есть… не важно! В целом, они с тобой согласны — живой наследник отца Петру Александровичу не нужен. Мы рассудили: пока Миша в училище, что-то сделать сложно, все-таки интернаты для одаренных под патронатом императора.