Эй, Микки! (СИ) - "SourApple" - Страница 36

— Галлагер, ты спал стоя, уткнувшись лбом в косяк.

— Иди нахер, чё ты к мелочам придираешься.

— К мелочам? – скептически переспрашивает Микки. – Я, блядь, дверь открыл, а у меня на пороге грёбаный гигант!

— Это не я гигант, а ты компактный, – почти мурлычет Йен, подходя ближе, и Микки делает шаг в сторону двери.

— Подойдёшь после такой фразы ближе – пизды получишь.

— Всем угрозам угроза для гея! – смеётся тот и поднимает руки ладонями вверх. – Ладно, давай поедим уже, а? Я ел в последний раз где-то сутки назад, вот-вот умру от истощения.

— Тебе не грозит, – поджимает губы Микки и, увернувшись от выброшенной вперёд руки, почти выбегает в гостиную.

Что за дурдом, блядь. Почему они ведут себя как подростки.

Хотя это не самый важный вопрос.

Почему Микки нравится?

Он знатно охуевает, когда Йен, увидев вынутую из холодильника банку «Нутеллы», со вздохом спрашивает:

— А нормальное есть что-нибудь?

— Джем? – едко интересуется Микки.

— Мясо, – морщится Йен. – Ну или хоть омлет.

Микки неверяще качает головой, но достаёт из морозилки два стейка. Пока он их жарит, Йен вообще не выходит у него из-за спины, и в какой-то момент Микки всерьёз начинает опасаться, что тот и правда его сожрёт.

— Хорош слюной на пол капать, – бурчит он и поддевает лопаткой одну из дверок. – Достань тарелки, пойди стол накрой. А то я на твоих слюнях сейчас поскользнусь и ёбнусь башкой обо что-нибудь. Не планировал подыхать во цвете лет.

— Пиздобол.

— Да я клянусь, – он вскидывает лопатку, а вторую руку прижимает к груди, но Йен только головой качает, будто Микки творит какую-то чушь.

Он подозревает, что как раз её и творит, но ему как-то странно похуй. Галлагер не смотрит как на чокнутого. Он вообще чувствует себя, судя по всему, как дома, и Микки очень старается особо об этом не думать. Это начинает напоминать привязанность, а он хорошо знает, что она обычно приносит.

— Ничего хорошего, – шепчет он себе под нос и переворачивает мясо.

— Не знаю, о чём ты, – внезапно звучит над ухом голос Йена, – но если тебе не нравится, что стейк не выглядит идеальным, мне похер. Вряд ли это как-то повлияло на его внутренний мир. А раз уж он прекрасен внутри, то и его внешний вид лично для меня кажется таким привлекательным, что я бы хоть сейчас отправил его на конкурс красоты стейков. Хотя пизжу, прямо сейчас я бы его сожрал.

— О чём ты говоришь вообще? – настораживается Микки и оборачивается. – Внутренний мир стейка? Ты, блядь, про стейк сейчас?

— Ну, с людьми так же работает, – кивает Йен. – Но людей не хочется жрать. Только тебя по утрам, но считай это комплиментом.

— Ты меня куском мяса только что назвал, – напоминает он.

— Бля, Микки, это же просто лучший кусок мяса, который я видел в жизни! Так лучше?

— Лучше завали, – предупреждает Микки.

— Завалю, когда найду, чем ещё рот занять, – обещает тот. – Терпи. А то даже сосать не даёшь.

— Галлагер, я только что услышал, что ты меня сожрать хочешь, – ржёт Микки. – Ты серьёзно думаешь, что это была твоя лучшая рекомендация для минета?

Тот прищуривается, но ничего не говорит.

Ест Йен реально так, будто дорвался. И правда молчит, как и обещал. Микки поглядывает на него исподлобья и вдруг на секунду – ровно на секунду, честно, – представляет себе, что так может быть каждый вечер. Фоном ещё где-нибудь язвительные замечания Мэнди, которая, естественно, «с самого начала обо всём догадалась». И он никак не может понять, нравится ему это или нет. Его скребёт изнутри, царапает. Он мигом вспоминает тот разговор с Мэнди, где она обвиняла его в том, что Йен в кого-то влюбился; он думает, что Галлагеру не стоило заявляться утром, мог бы вон в фейсбуке написать, что с ним всё в порядке; он в очередной раз боится – и впервые это признаёт, – что недостаточно хорош, и Йен обязательно однажды это поймёт. А Микки даже не сможет ему сказать, что он предупреждал, потому что он не предупреждал и даже не представляет, как вдруг должен вывернуться разговор, чтобы он затронул эту тему.

В этот самый момент он себя почти ненавидит. За то, что привязался к Йену. А ещё – за то, что молчать об этом эгоистично, потому что он как будто не раскрывает перед ним всех карт, а тому стоило бы знать, к чему быть готовым. Может, он себе идеального Микки в голове нарисовал, а Микки далёк от идеала, к тому же в его планы никогда не входили отношения. Тем более с кем-то вроде Йена.

Тем более с самим Йеном.

Блядь, да у него тумблер от «всё в порядке» переключился на «грядёт пиздец» за считанные секунды, и об этом Йену тоже не помешало бы знать, а Микки всё молчит. Жуёт стейк, не чувствуя вкуса, ковыряется в собственных мыслях и чуть не роняет вилку, забыв уже о присутствии Галлагера, когда тот шумно выдыхает и откидывается на спинку стула.

— Охеренный стейк. Ничего вкуснее в жизни не ел.

— Не подлизывайся, – слабо улыбается Микки.

— Я ещё даже не начинал, хотя могу, – спорит тот, играя бровями, и мигом серьёзнеет: – Всё нормально?

— Конечно.

— Ты как-то странно выглядишь.

— Для отравления рановато, – пытается юморить Микки, но Йен не обращает на попытку внимания.

— Без шуток.

— Всё нормально, Галлагер, – повышает голос он и запихивает в рот последний кусок мяса.

Чтобы не отвечать. Чтобы сделать вид, что слишком увлечён то ли ужином, то ли завтраком, хер пойми, как это правильно назвать. Ещё бы это подозрительное выражение лица из глаз Йена стереть – и вообще хорошо.

— Посуда на тебе, – прожевав, заявляет Микки, и у Галлагера вытягивается лицо.

— Схера?

— Я готовил, ты посуду моешь, – пожимает плечами он.

— А. Мы типа как будто вместе живём, и у нас свои правила? – хмурится Йен, но тут же улыбается, пока Микки чертыхается про себя. – Без проблем, но тогда следующий ужин на мне. Иначе никакого секса! – добавляет он и сам смеётся. – Нет, это слишком дико.

Слишком дико, блядь. Микки кривится и быстро отворачивается, чтобы Йен не заметил изменившегося выражения лица. Почему он не может просто наслаждаться моментом? Почему ему обязательно надо настроить гору воздушных замков, хоть Галлагер даже вслух-то ничего подозрительного не сказал ни разу? Настроить и тут же разрушить, потому что он не такой.

Не пошло бы оно всё нахер? Почему бы не попробовать решать проблемы по мере поступления? Хоть один грёбаный раз?

Он знает почему: потому что иначе выдирать придётся с мясом, а расплачиваться за собственный эгоизм он сам и будет. Хотя лучше он, чем Йен, тот-то точно не заслужил. И пускай с его появлением жизнь Микки стала напоминать русские горки, есть ещё одна вещь, которую никто никогда не узнает: ему нравятся эти горки.

И ещё одна: он и правда привязался к Йену. И выбираться из этого не хочет.

========== Глава 20 ==========

Продолжение вечера приносит два открытия. Первое: Галлагер способен за полчаса сварганить охерительную пиццу даже из скудного набора продуктов в холодильнике Микки. Второе: он достойный соперник для гонок и не выиграл только потому, что в середине заезда отшвырнул в сторону геймпад и просто смотрел на Микки, чем, к слову, ужасно раздражал.

— Блядь, да на что ты пялишься? – не выдерживает он, когда пересекает финишную черту. Первым, естественно, раз уж соревноваться было не с кем.

— На тебя, – невозмутимо отвечает Йен. – Ни за что бы не подумал, что ты такой азартный. А ведь говорил, что ненавидишь эту трассу. Она ни о чём, кстати, ты прав.

— Просто я, в отличие от тебя, бросать что-то на полпути не привык, – склабится Микки. – Хотя ты же босс, зачем с чем-то ебаться, когда можно переложить задачи на подчинённых.

— Я, между прочим, так не делаю.

— А стоило бы, ты на то и босс. Устанавливай границы.

— А спросить у тебя, в чём дело, я могу на правах босса? – подаётся к нему Йен. – Я же вижу, что что-то не так.

— Спросить можешь, – дёргает плечом Микки. – А отвечать я не обязан.