Вы, как сон или виденье... (СИ) - "Biffiy" - Страница 8

Так почему же сейчас   так  бешено   заколотилось  его  сердце? Сердце,  которое   напоминало  броню и которое уже не в состоянии пробить ни один знак внимания со  стороны  противоположного  пола. Влад  даже  испугался,  что  стук  его  сердца  почувствует  Светлана  своей  рукой.

Он непонятно зачем,  оглянулся  на  Вовчика.  Тот  понял  это,  как  призыв   о  помощи  в  затянувшейся  минуте. Вовчик подскочил к Майе, что-то  шепнул  ей  на  ухо, взял  со  стола  маленькое серебреное блюдечко  с кольцами и  торжественно  подошёл  с  ним к   жениху  и  невесте.

Влад  увидел  его  весёлый  взгляд  и  услышал  слова.

-Простим  неопытного  молодого   работника. Не  правда  ли?

И  тут  Майя  произнесла.

-  Обменяйтесь  кольцами  и  поздравьте  друг  друга. Я  объявляю  Вас  мужем  и  женой.  -  Последние  слова  она  произнесла  на  одном  дыхании. Голос  её  резко оборвался.

Влад  вздрогнул. Он не  помнит,  как  надевал Светлане  на  руку  кольцо,  и  как  она  сделала  то же  самое. Ему  хотелось  посмотреть  на  Майю. Он  выглянул  из-за  плеча  Вовчика  и  увидел  её.

Она  стояла   на  прежнем  месте  за  столом, только  голова  её была  низко  наклонена вниз. Бархатные  занавески  волос почти   закрыли  ей  лицо, и  был  виден  только  кончик  её  носа.

- Целуйтесь,  черти. -  Приказал   Вовчик и, наконец, то,  отошёл  от  них.

Позднее, когда  их  уже  поздравляли  гости, и  они  пили  шампанское  за   жениха и  невесту, Владу  удалось  ещё  раз  заметить  Майю.

Она  стояла  у  окна  в  солнечном  тумане  и  смотрела  в  окно. Сначала  голова  её  была  низко наклонена, затем Майя подняла  её  и  посмотрела  на небо. По  щеке её  прокатилась  слезинка,  повисла  на  резко  очерченной  скуле, затем  сорвалась  и  упала на  пышный  белый  бант. Майя  тихо  плакала...

Весь  оставшийся  вечере, заполненный   застольем и  торжественными  речами,  музыкой  и  подарками  новобрачным, тостами за их  здоровье и долгую  счастливую жизнь,  танцами и розыгрышами, Влад  видел  перед  собой  эту  картину  и  слышал  её  тихий  голос, который пел только ему. -  Вы, как  сон  или  виденье...

  Это с Майей произошло  второй  раз  в  жизни. У неё остановилось сердце. Через  мгновение оно  вновь  забилось,  но это было так больно,  что трудно было  дышать.

 Первый раз это было  три  года  назад, когда  в  автомобильной  катастрофе  погибли  её  мать  и  сестра. Сестра Майи была матерью-одиночкой. У неё были близнецы Алёнка и Алёшка. Когда близнецам  исполнилось по два года, Алёнка  заболела и  была  направлена  в  больницу. Мама  Майи  поехала  провожать  дочь с внучкой в больницу на такси. По дороге произошла автокатастрофа. По чистой  случайности  в  живых  осталась одна Алёнка. От  толчка  грузовой  машины об  их такси, Алёнка  скатилась  на  пол  машины  и  тем  самым сохранила себе жизнь. Она сломала лодыжку, получила сотрясение  мозга и в  шоке  была  доставлена  в  больницу.

Одна  Майя знает,  сколько сил и нервов стоило ей всё  это  Похороны,  беготня   в  больницу к   Алёнке, да и  Алёшка  тоже  требовал  к  себе  внимания.  Майе  пришлось  уйти  из  института,  проучившись  только  месяц уже на  пятом  курсе. Она  взяла  академический  отпуск,  но окончить  институт  ей  так  и  не  удалось.

Алёшку она не отдала в «Дом малютки», оформила на него опекунство, а вот  Алёнку  ей  не  разрешили  взять. Майя и сама понимала, что двоих детей ей не потянуть, поэтому  Алёнку оформили  в  «Дом  малютки».  Майя  надеялась, что  когда-нибудь заберёт домой Алёнку насовсем, а пока она её  брала только  на  воскресенье,  что бы  ни  разлучать  с  братиком.

Алёнка  возвращалась в «Дом  малютки»  со  слезами.  Но  постепенно  к  этому  привыкла. Алёнка плакать перестала, но не перестало плакать сердце у Майи. Её  материальное  благосостояние  не  улучшалось,  и  не  ясно  было,  когда  она  заберёт  девочку  домой  к  братику.

Оставив  институт,  Майя  не  могла   найти  работу  долгое  время.  Наконец  ей  предложили  место  в  ЗАГСе  на  оформление  документов.  Её  эта  работа  устраивала.

После  пятнадцати  часов  она  была  свободна.  Навещала  Алёнку  или  брала  пораньше  из      детсада  Алёшку. Всё  своё  свободное  время  она  посвящала  детям. А  вечерами,  когда  уставший  Алёшка засыпал, Майя садилась за вязальную машину. С  её  помощью  она  хорошо  подрабатывала. Майя  «обвязала» почти  всех  своих  сослуживцев,  а за  работу  ей  хорошо  платили.

Так  что  все  вечера  её  были  заняты. Некогда  было  думать  об  учёбе  и  личной  жизни. Всё  это она  оставила  на  лучшие  времена,  всё  ещё  надеясь,  что  они  придут.

И о  замужестве она думать не хотела, потому  что  любила. Майя  любила   глубоко  до  самоотречения. Она  знала,  что  это  глупость, но  ничего  с  собой  поделать  не  могла. Эта  любовь  приносила  ей  и  боль, и  страдания,  и  радость, и  восторженность.

А в  этот  день  она  её  чуть  не  убила.

Утром   она  проснулась  от  тяжёлого  сна  и  с  головной  болью. Собирая  Алёшку в  садик  после  болезни, она  никак не  могла  найти  справку  от  врача.  Они  опоздали  на  автобус,  опоздали  в  садик,  и  Майя  опоздала на работу. Ей  это  прощали,  зная  её  тяжёлое  положение, но  на  душе у  неё было  неспокойно.

В течение всего дня она чувствовала беспокойство и  никак  не  могла  отделаться  от  него. После  обеда  она  немного  успокоилась. И  тут  в комнату,  где работала  Майя,  влетела  Татьянка – е молодая подруга и сотрудница по работе.   И, на  одном  дыхании, проговорила: - Майя,  вызывай   «скорую». Ларисе  Петровне  плохо!

- Что  случилось?

-С  сердцем  плохо.  Звони  скорей!

Пока  Майя  вызывала   «скорую», Татьянка  успела  ей  всё  рассказать. Но,  только  от  самой  Ларисы  Петровны,  отпаивая  её   корвалолом, она  узнала  всю  историю  её  приступа.

Это была девятая, предпоследняя  пара молодожёнов, за  этот  день.  Ларисе  Петровне  сразу  не  понравился жених. За свой многолетний опыт работы  она  научилась  распознавать  характеры  новобрачных  и,  как бы резюмировала для  себя,  их  дальнейшую  судьбу.

И, глядя на эту  пару, ей стало страшно за невесту. На  неё  глядели  «плотоядные» глаза  жениха. Лариса  Петровна  никогда  раньше  не видела  таких  глаз. Да  и  сам  жених  был  похож  на  гиену,  хотя  был чисто  выбрит  и  отполирован до блеска. Он  непрестанно глядел  то  на  свою  невесту, то на  Ларису  Петровну.  Глаза  его  не  останавливались  ни  на минуту, было  видно,  что  он  чего-то опасался.

А причина была проста. Когда Лариса Петровна спросила невесту о согласии  её  вступить  в   законный брак, она  подняла  на  неё  свои  прекрасные  голубые  глаза, затем  вырвала   руку из  руки  жениха и, глядя  уже  прямо ему  в глаза,  громко  произнесла:- Никогда! Никогда! -  С  каждым,  словом  голос  её  повышался   и  почти  сорвался  на  последнем  слове.