Выбор Шатеры - Ясинская Яна - Страница 38

Отходит, любуется проделанной работой.

Садистка!

— Должна признать, выглядишь неплохо. И все исключительно благодаря мне!

Да уж, самомнения и скромности Мэд не занимать!

Смотрюсь в большое зеркало и смеюсь от удовольствия и удивления. А ведь она права! Спасибо, Мэдлин! Приятельница знает свое дело.

На меня из Зазеркалья смотрит прекрасная незнакомка в длинном алом платье. Продуманный вырез подчеркивает грудь, которая в этом наряде кажется существенно больше, чем есть на самом деле. На шее, предплечье, запястье — драгоценные рубиновые ожерелье и браслеты-змейки. Они очень выигрышно смотрятся на моей светлой коже. Похожая рубиновая нить перехватывает длинные волосы, образуя замысловатые волны. Туфли на каблучке. Крупные изящные сережки-рубины. И конечно, макияж. Здесь Мэд превзошла саму себя! Смотрюсь в зеркало и не могу налюбоваться. Кто бы мог подумать, что я такая красавица! Да в моих фиалковых глазах запросто если не утонуть, то захлебнуться точно можно! Подмечаю, что с таким боевым раскрасом выгляжу на несколько лет старше. Как уже совсем взрослая женщина! Настоящая шатера! Хоть на деле таковой и не являюсь.

— Цепочку сними, — советует Мэдлин, отвлекая меня от самолюбования. — Она не к месту.

Мэд с нескрываемым интересом рассматривает кольцо-кулон, висящее на цепочке. Подарок Эвана.

Присвистывает.

— Ничего себе! Откуда это у тебя?

Раньше я всегда прятала цепочку под одежду, поэтому соседка и не обращала на нее внимания. Сегодня со всем этим переполохом я допустила оплошность — забыла снять перед тем, как надеть платье с декольте.

— Подарок старого друга, — стараюсь отвечать как можно уклончивее. В Руаре никто, кроме Анигая, не знает про Эвана.

Торопливо снимаю цепочку. Мэдлин права. На фоне рубинового ожерелья она смотрится как минимум странно, к тому же привлекает ненужное внимание.

— Ты позволишь?

Не дожидаясь ответа, приятельница берет цепочку с кольцом, рассматривает на свету, затем поднимает на меня удивленный взгляд.

— Ада, а можно узнать, за какие такие ценные услуги тебе такое кольцо подарили? Если оно настоящее… А мне сдается, что так оно и есть… Да оно же целое состояние стоит! И сделана эта цацка не дарийскими ювелирами! Поверь, уж я в этом толк знаю! — Мэд ошарашена и слегка обижена на меня. — А я-то, наивная, думала, что, раз ты из касты воинов, Глэдис тебя к богатенькому покровителю на содержание пристраивать не будет. Хоть бы рассказала. Подруга еще называется!

Вспыхиваю от возмущения. До меня только сейчас доходит, к чему клонит Мэд. Она старше меня года на два и уже давно выполняет роль профессиональной шатеры, причем делает это с нескрываемым удовольствием. В этом вся Мэд. Она без труда вскружит голову любому мужчине и так же без особых проблем вытянет из него все, что ей заблагорассудится: дары, драгоценности, информацию… Последняя, кстати, частенько бывает куда дороже любых дар.

— Никто ни к кому меня не пристраивал! — забираю у соседки кольцо. — Я из касты воинов, так что вытаскивать информацию через постель не моя обязанность. Вот если прирезать кого потребуется или, наоборот, охранять…

— Не будь столь самоуверенной, детка, — хмыкает Мэдлин, приземляясь на кровать. — Ты знаешь, зачем Глэдис приказала тебе так нарядиться? Думаешь, исключительно для ее личной услады глаз?

Слова Мэд заставляют меня насторожиться.

— В мой первый раз все было примерно так же, — продолжает разглагольствовать подруга. — Хоть я была и помладше тебя, но зато не тешила себя глупыми иллюзиями, что меня вывозят в Адейру просто на прогулку. Я была к этому готова и даже получила удовольствие. Что и тебе, кстати, советую сделать.

Напрягаюсь. Понимаю, что в словах опытной Мэд есть логика. Но вида, что начинаю нервничать, стараюсь не подавать. Беру дред, задираю длинный подол платья и креплю его с внешней стороны бедра с помощью подвязки.

— Это на случай, если у Глэдис окажутся на меня незапланированные мною планы, — поясняю я подруге, удивленной моей столь откровенной наглостью. — Если старуха рискнет подложить меня в постель к какому-нибудь толстосуму, прирежу его — и была такова! Заодно и кошелек его прихвачу. Я не собираюсь повторять судьбу Акрабы.

Мэдлин хочет возразить, но в последний момент передумывает. Она знает, — с меня станется.

— Кто такая Акраба?

— Не важно.

Мэд испытующе смотрит на меня. Вижу — ей что-то очень хочется у меня спросить, но она все никак не решается. Однако любопытство все же одерживает верх.

— А ты ведь и правда можешь дать деру из Руара в любой момент, — внезапно умозаключает соседка. — Никогда не могла понять только одного: почему ты до сих пор этого не сделала?

Приходит моя очередь удивляться. Откуда она знает, что я могу спокойно выходить за пределы Руара? Я никогда не рассказывала никому про свой брак со свободным. Одновременно меня поражает и наивность прожженной Мэд. Дать деру?! Куда, спрашивается? Обратно в Катар? В нищету и холод?! Нет уж! Спасибо! Я этого добра досыта накушалась. На всю жизнь хватит! Так что из сытого Руара меня и медовым калачом не вытянешь!

И все же интересно, с чего вдруг Мэд взяла, что я могу уйти из Руара, когда захочу? Соседка словно предугадывает мой вопрос.

— Я не дура, Ада, и не слепая. Я давно заметила, как ты исчезаешь по вечерам, а когда возвращаешься, то напеваешь деревенские песенки и от тебя разит сеном. Фу! — брезгливо морщится Мэд и делает точный вывод: — Ты бываешь в Арубе — соседнем поселении. А чтобы попасть туда, нужно преодолеть силовое поле Руара. Что-то я сильно сомневаюсь, что дэус Карл или Верховная Ведунья каждый раз дают тебе спецпропуск, чтобы ты могла пойти туда на танцы.

Ну и язва эта Мэд! Вдобавок весьма проницательная язва.

Заметно, что соседка сгорает от любопытства. Ей, видимо, уже давно хотелось поговорить со мной на эту тему, но она все не решалась. Не секрет: в Руаре каждый сам за себя, и лезть в жизнь и душу другого здесь считается чуть ли не преступлением. Но Мэд настолько съедает любопытство, что она не выдерживает:

— Как ты преодолеваешь силовое поле Руара? Ни один из воспитанников не может пройти сквозь него без наставника, но ты… Ты с самого первого дня здесь ведешь себя так, будто ты… — следующее слово дается Мэд с трудом, потому что она к нему не привыкла и плохо знает его значение, — свободная.

Я понимаю, что Мэдлин не терпится узнать мой секрет. Но я также прекрасно понимаю, что и в Руаре, и в этой жизни в целом доверять можно только одному человеку — себе, поэтому…

Неужели она реально думает, что я скажу ей правду?

— Не говори глупости, Мэд! Ни в какую деревню я по ночам не хожу! И ни через какое силовое поле не прыгаю. Я что, самоубийца? Оно мне надо — заживо сгореть?! — как можно беззаботней смеюсь я, поправляя платье. Беру бордовый плащ на меху, завязываю, накидываю капюшон. — Ну, как я тебе?

Соседку задевает, что я ухожу от ответа.

— Твоему клиенту понравится, — язвительно отзывается обиженная Мэд. — И мой совет: будь пораскрепощенней. Они это любят.

Вот язвительная курва! Умеет же настроение подпортить!

Показав подруге непристойный жест, выхожу из спальни. О словах Мэд насчет возможного клиента стараюсь не думать. Мало ли зачем я могла понадобиться Глэдис. Надо поспешить. Верховная Ведунья не любит ждать. Вспоминаю, что в Адейру мы полетим на планолете. От одной только мысли об этом у меня снова захватывает дух. Я ведь еще ни разу на них не летала! Похоже, сегодняшний вечер обещает принести массу новых ощущений, и я этому несказанно рада! Даже несмотря на дурное предостережение Мэдлин.

Планолет взмывает вверх. У меня тут же захватывает дух. Никогда раньше я не видела такой красоты! Внизу, как на ладони, Руар с его замками, башнями, тренировочными корпусами. А у горизонта — безумно красивое закатное небо, переливающееся всеми цветами радуги. Впечатления настолько яркие, что я забываю обо всем на свете.