Всадник и Тень (СИ) - "Кицуне-тайчо" - Страница 41

– Кто это? – привычно спросил Арвент посланника, степенно складывающего крылья на окне.

– Каннит, властитель Аса, – назвался тот.

– Что предложишь? – небрежно поинтересовался Арвент, закидывая ногу на ногу.

– Ты ведь предпочитаешь наступать? Мне нужны все береговые крепости Танна.

Арвент даже присвистнул, когда вспомнил карту. Танн располагался на обширном полуострове, причем граничил только с Асом. Если Ас займет побережье, Танн окажется в кольце. Это сделает его полностью зависимым. Впрочем, на берегу стоит и столица – Таннвал, так что после того, как Алый Всадник вихрем промчится вдоль побережья, Танн попросту перестанет существовать как самостоятельная территория. Но эта ситуация интересовала Арвента лишь с одной стороны: такое положение вещей должно было вызвать беспрецедентное сопротивление со стороны Танна. И это делало предстоящий год еще более интересным.

– Откуда начнем? – только и спросил он.

– С этой стороны, – ответил посланец. – Я уже начал стягивать сюда войска. Отсюда – и до столицы.

Арвент кивнул. Удачно, даже ехать далеко не придется. Собственно, Ас начинается буквально за городской стеной. Даже поля, распахиваемые Гессом, на самом деле принадлежат Асу, но последний никогда не решался намекнуть магам, что они используют чужие земли. А вот столица, Асвал, лежит на другом краю, если двигаться по морю, то аккурат за полуостровом, на котором расположился Танн. Путь по берегу от Гесса до Аса полностью проходит по территории Танна.

– Отлично, – кивнул Арвент. – Сколько платишь?

***

Во входную дверь кто-то несмело стукнул, и Крайт высунулся из окна. Ну, конечно же, Лоя! Хрупкая светловолосая девушка стояла в нескольких шагах от него, держа в руках корзинку, накрытую полотенцем.

– Привет! – улыбнулся Крайт. – Заходи, там не заперто.

Девушка неуверенно заулыбалась в ответ и потянула дверь на себя. Крайт бросился ей навстречу.

Это был совсем новый, толком еще необжитый дом. Да Крайт особенно и не забивал себе голову этим. Бросил соломенный тюфяк на втором этаже, в том закутке, который назначил спальней, а здесь, внизу, поставил столик и несколько кресел на случай, если кто-нибудь зайдет в гости. До всего остального пока руки не доходили.

– Мы тут с мамой пирожки пекли, – смущаясь, начала Лоя. – И я подумала, что…

– Здорово! – обрадовался Крайт. – Заходи. Давай что-нибудь заварим. Я привез из Вентойна совершенно особенные травы. Будешь?

Лоя просияла и прошла в помещение, которое сейчас служило одновременно и кухней, и гостиной, и даже прихожей. Поставила на столик свою корзинку, села в кресло, сияя и смущаясь одновременно. Любой на месте Крайта заметил бы яркий румянец на ее щеках, блеск в глазах, обратил бы внимание на то, сколь часто она приносит такую вот корзинку, ссылаясь на то, что они пекли, и вот осталось. Но Крайт не замечал ничего.

Если бы ему сказали о том, что он боится привязанности, он бы очень удивился. Чего тут бояться? Он не боялся выходить в одиночку против целой команды, не устрашился северных ледяных степей, он никогда не боялся рисковать и совать голову в самое пекло, так чего же ему бояться теперь? Но если бы он хорошо подумал, то понял бы, что образ старика, продавшего его первому встречному магу, засел в его душе слишком глубоко. Его решимости хватало лишь на то, чтобы вежливо улыбаться людям. Но вот чтобы раскрыться им…

Лоя появилась в его жизни внезапно. Кто его знает, откуда она взялась. Просто пришла однажды с этой же самой корзинкой и робко предложила угощаться. В ту пору Крайта многие начинали узнавать в лицо, и он даже не удивился, хоть и был польщен. Вот она какая, известность.

А потом она зачастила в гости. Краснея, сообщала, что они с мамой пекли что-то, и ей вдруг подумалось, что не мешало бы угостить… Крайт всегда охотно принимал это угощение. Его до сих пор легко было соблазнить вкусной едой, а стряпня Лои порой превосходила его самые смелые представления о вкусном. Он всегда приглашал ее в дом, угощал отварами трав, привезенных из дальних краев, и рассказами о своих сражениях. Он не задумывался, почему она приходит сюда, почему слушает, он был совершенно уверен, что ею движет одно только любопытство. А она сидела, кивала, умиленно наблюдала за тем, как он уплетает ее пирожки, и отчаянно краснела.

Так происходило и сейчас. Крайт разлил в чашки отвар, благоухающий незнакомыми ароматами, плюхнулся в кресло, вытащил пирожок из корзины и принялся рассказывать. Было, что вспомнить, хоть он уже пересказал этой девушке великое множество историй. Лоя с восторгом таращила на него огромные голубые глаза и кивала едва не на каждое слово. Но тут их застолье оказалось самым бесцеремонным образом прервано появлением мгновенного посланца.

– Корос, владыка Танна, – представился он, не дожидаясь вопроса. – Есть разговор к тебе, Тень.

Крайт кивнул, как всегда польщено улыбнувшись своему прозвищу. Это Вернис ввел его в оборот, первым во всеуслышание назвав Фосса Серой Тенью. Может быть, мастер даже полагал обидеть Крайта таким прозванием, но тот с удовольствием подхватил кличку.

У Верниса, конечно, были основания злиться. В тот год, когда они встретились в Стакте, мощной команде пришлось отступить под натиском единственного воина. Мало того, Крайт погнался за ними и вышиб их из следующего замка, причем никто так и не понял, каким образом. В третьей крепости Вернис, окончательно разозлившись, засел уже так основательно, что дальше потеснить их Крайту не удалось. Вернис впервые за долгое время не сумел побороться за победу в финальных состязаниях, а вот к Крайту Фоссу пришла долгожданная известность.

Имя его быстро обросло многочисленными легендами. Рассказывали, например, что если Серая Тень придет под стены замка, то утром над замком сменится флаг, а сам Фосс в это время будет дрыхнуть в своей палатке. Говорили, что ему невозможно противостоять, стоит дать хоть немного времени на подготовку. Если Крайт знает, с кем придется сражаться, ему ничего не стоит выучить за ночь новый прием для борьбы с любимым приемом противника. Говорили, что Серая Тень избегает открытой борьбы, но зато умеет нанести один-единственный точный удар, неизбежно приносящий ему победу.

В среде магов Крайт не стал популярен. Многим не нравилась его скрытная манера ведения боя, отсутствие зрелищности, его хитрости, заставляющие противника непрерывно находиться в напряжении, не зная, когда он «выстрелит». Другие ехидно посмеивались, утверждая, что Фосс возит за собой целую телегу порошка каюсса. Следует признать, он действительно часто прибегал к этому средству, и можно сказать, что оно обеспечивало ему определенное преимущество. Потомственные, привычные к порошку с рождения, могут жрать его ложками, но он так и не даст более сильного эффекта. Зато обращенным увеличение дозы позволяет добиваться совсем иного действия. Хоть и риск, разумеется, возрастает, от банального отравления до полной потери контроля и совершенно непредсказуемых последствий. Но Крайт никогда не считался с риском, когда речь шла о победе.

И вот за это Крайта Фосса любили заказчики, несмотря на чудовищные условия его контрактов. Из-за своего необычного стиля Крайту не приходилось рассчитывать на дополнительные баллы, назначаемые за зрелищность сражений, он получал награду, в основном, только за победы. Поэтому он требовал, чтобы этих побед ему обеспечили достаточное количество. Если всадник не имел ресурсов, чтобы продолжать наступление, Крайт разрывал контракт, и надо сказать, что перехватить его посреди года оказывалось достаточно желающих. За пару лет в роли Серой Тени Крайт успел побывать во многих местах. Итоговая победа от него пока ускользала, но это лишь потому, что его активность и параллельные действия Алого Всадника подстегнули остальных магов, и мастера не собирались пропускать наверх одиночек. Что ж, по крайней мере, удалось расшевелить это сонное болото, как некогда мечталось Крайту. А теперь становилось вполне реально победить и по итогам года: понемногу начали уходить на покой старые мастера. Распустил свою самую грозную команду Вернис, да и другие устали воевать. Новые мастера и их недавно сформированные команды побаивались Всадника и Тени.