Отдел (СИ) - Сальников Алексей Викторович - Страница 4

— Ну ладно, — отвечал здоровяк, — пойдем, что ли, покурим, Игорь, э-э-э…

Игорь понял, что пора подняться и пожать руку.

— Игорь Петрович, — сказал он здоровяку, пытаясь показать, что его рукопожатие не такое слабое, как может показаться на первый взгляд, что впечатление обманчиво.

— Игорь Васильич, — представился здоровяк и тут же бросил через плечо Игоря: — Смотри-ка, вроде женатый, а рука правая сильнее, чем у Молодого.

Игорь пропустил шутку здоровяка мимо ушей, а Сергей Сергеевич оставил ее без ответа. Игорь обратил внимание, что у Игоря Васильевича, как и у Сергея Сергеевича, тоже не было обручального кольца.

— Ладно, Игорь Петрович, пойдем, правда, покурим в другом месте. — Игорь кивнул, они вышли, и здоровяк сказал в еще не закрытую дверь: — А то опять начнет, у меня из-за вас астма, диабет, давление.

Они вышли на лестничную площадку и поднялись на этаж выше, может, и там тоже был коридор, но дверь в него была заколочена двумя толстыми досками крест-накрест. Выше лестница уже не вела, здесь лестничная площадка выглядела свежее из-за своей заброшенности, она была как будто только что побелена, побелена была даже заколоченная дверь, и сразу же брошена малярами, в углу еще стояли их кисти, покрытые известкой, на подоконнике полуоткрытого окна стояло ведро с белыми подтеками. Игорь Васильевич показал на это ведро и сказал:

— Пепельница, — потом протянул Игорю сигарету, закурил сам и дал прикурить Игорю.

— К нам, значит, собираешься, — сказал здоровяк после первой затяжки, Игорь покивал и спросил:

— А что тут, вообще?

Игорь Васильевич ухмыльнулся.

— А тебе главный мраку напускал? — Игорь покивал. — Обещал командировку в Тайланд? — Игорь опять покивал.

— Да тут все по-всякому считают, — сказал Игорь Васильевич, пуская дым на макушку Игоря. — Молодой говорит, что мы, типа, инопланетян допрашиваем. Говорит, что кто-то наверху выслужиться решил еще при Медведеве, типа, если тот от инноваций на внеземной разум переключится, сразу нас предъявить, вот, у нас уже это есть, вот и документы и все остальное, список операций, протоколы допросов, так что ты не парься особо, что все это правда. На самом деле эта история еще при Союзе началась. Но я не могу тебе рассказать, потому что у меня с Эсэсом договор языком не трепать. Ренат думает, что мы каких-то черных риэлторов покрываем каким-то макаром для кого-то сверху.

Игорь не знал, чем ответить на такой пространный спич и неопределенно похмыкал, делая вид, что понимает, о чем говорит Игорь Васильевич.

— А я вот надеюсь, что не у всех же наверху крыша поехала, если держат нас тут, значит есть какой-то смысл, система определенная прослеживается. Отчетность ведь требуют наверх даже больше, чем обычно, тут, блин, бумажной работы, даже ты, бухгалтер, охренеешь. Да и смысла не было бы все так скрывать, если бы все просто было, если бы это была какая схема криминальная под крышей ФСБ, ты ведь не один такой несчастный, что никуда приткнуться не можешь, тут половина народу согласилась бы на любую криминальную байду сразу, если бы ее прямым текстом предложили, а вторая половина поломалась бы, поломалась бы и согласилась после некоторых раздумий. Ну, что я тебе говорю, если согласишься, может, сам до чего додумаешься, даже интересно, что тебе в голову придет.

— А зарплата как?

— Ну, мне хватает, — уклончиво ответил Игорь Васильевич.

Игорь мысленно усмехнулся, его всегда удивлял этот стыд людей при разговоре о зарплатах. Все, кого когда-либо знал Игорь, с легкостью рассказывали о каких-то гомосексуальных опытах в юности, о том, как у них не стоит на жену, о самых интимных деталях семейной жизни, но сразу же стеснительно замыкались, когда разговор заходил о деньгах, которые они честно получали за свой честный труд, — это было какое-то сложное табу на финансовую наготу. Игорь и сам стеснялся говорить, сколько зарабатывает. Он хотел озвучить эту мысль, но почему-то не решился, пялясь на огромные боты Игоря Васильевича, Игорю Васильевичу тоже что-то резко не о чем стало говорить, поэтому остаток перекура они провели молча.

Они спустились к Сергею Сергеевичу, здоровяк зачем-то ободряюще похлопал Игоря по плечу, но сам в кабинет заходить не стал, а пропал за одной из дверей коридора. Игорь уже понял, что Сергей Сергеевич отчего-то не любит стуков в дверь и вошел сразу, как и в первый раз. Сергей Сергеевич снова ковырялся пальцами по ноутбуку и спросил лысиной:

— Что, наслушался про черных риэлторов? Решил?

— А что, других вопросов не будет? Всяких там, кем я вижу себя в вашей компании через год или через пять лет?

Сергей Сергеевич шевельнул головой, как бы пытаясь развернуть ее в сторону Игоря, чтобы метнуть в него какой-нибудь взгляд, но развернуться так, чтобы встретиться взглядом с Игорем, у него не получилось, и он сказал только:

— Иди к Ринату в пятый кабинет, он тебе покажет, как и что.

Пятый кабинет оказалось найти легко, потому что это был единственный кабинет, обозначенный цифрой, Игорь рассудил, что аура начальственного запанибратского поведения должна распространяться на всю контору и сунулся в пятый кабинет без стука и тут же получил вопрос о том, не учили ли его стучаться, откуда-то справа от входа, из-за стеллажа с папками. Огорошенный этим вопросом, он не сразу оказался удивлен тем, что пятый кабинет покрыт не линолеумом, а паркетом, что дверь пятого кабинета, в отличие от остальных дверей, обычных деревянных дверей, покрытых масляной краской, сделана под евроремонт. Помимо стеклянных стеллажей и паркета в кабинете был также вполне современный компьютерный стол и вертящийся стул с подлокотниками, окна были пластиковые, незаметный с первого взгляда кондиционер нагонял в кабинет теплый сухой воздух.

— Я от Сергея Сергеевича, — сказал Игорь стеллажу.

Из-за стеллажа выскользнула подобная самому Игорю канцелярская крыса, даже вроде бы одного с Игорем возраста, разве что сам Игорь был в костюме-тройке, а канцелярская крыса в таком же, как у Игоря Васильевича, синем комбинезоне, только чистом и лучше подогнанном по размеру, чистой синей рабочей курточке, а под комбинезоном и курточкой крысы виднелась белая рубашка и синий, в цвет комбинезона, галстук. Вместо брезентовых ботинок были надеты какие-то берцы с белыми шнурками, и если бы не золотой держатель для галстука, Ринат напоминал бы советского инженера-проектировщика в третьем поколении.

— Ринат Иосифович, — представился новый знакомый, — Ринат, — повторил он, особенно надавливая на звук «и», в то время как Игорь невольно представился в ответ и попытался вообразить, при каких обстоятельствах родители отца Рината Иосифовича, пытаясь польстить ЗАГСу и вождю народов, нарекли сына Иосифом. В целом Ринат понравился Игорю с первого взгляда своей аристократической бледностью, ботанической выправкой, цепкими татарскими глазами на славянском лице и тем, как прямоугольно выпирала сигаретная пачка в кармане его комбинезона.

— Сергей Сергеевич сказал, вы введете меня в курс дела, — сказал Игорь, и Ринат Иосифович деловито кивнул, не делая попыток перейти на ты, чем стал Игорю еще более симпатичен, махнул рукой с обручальным кольцом, приглашая следовать за собой, и скользнул за стеллаж.

За стеллажом стоял огромный, в человеческий рост сейф, в замке которого Ринат Иосифович шумно поковырялся вынутым неизвестно откуда ключом. Из недр сейфа был извлечен еще один ключ с болтавшейся на нем бумажной биркой с цифрой «8» и две печати — одна круглая, другая прямоугольная, подушечка для печатей, снизу которой чем-то красным, вроде бы лаком для ногтей, был начертан еще какой-то нумер. Игорь уже протянул руки, чтобы принять владение этим, но Ринат Иосифович протестующе покряхтел:

— Под роспись, под роспись, — и они пошли обратно к столу Рината Иосифовича, так что Игорю стала непонятна манипуляция с заманиванием его к сейфу.

Ринат Иосифович выкатил откуда-то еще один вертящийся стул, посадил Игоря сбоку от стола, достал из-под столешницы бумажку и шариковую ручку, а на вопросительный взгляд Игоря сказал, будто умственно отсталому: